— Как часто вы прибираетесь дома?

— Три раза в неделю.

— Когда вы в последний раз прибирались?

— Три дня назад.

— Ничего странного не заметили в поведении женщины?

Девушка немного призадумалась, нахмурив округлое лицо, курносый носик. Ей было не больше шестнадцати лет. Она была одета в белое сари, на ногах носила аккуратные сандалии.

— Нет. Если только это… В последнее время хозяйке часто присылали засушенные розы с открыткой. А так я ее очень редко вижу. Она целыми днями пропадает в храме богини Кали.

— Вы намекаете, что у нее был любовник? — спросила Эверилд, девушка замотала головой. — Можете мне показать хотя бы одну открытку? — попросила вампирша.

Служанка кивнула и, бросив беспокойный взгляд в окно, направилась в соседнюю комнату. Она подошла к дубовому столу, выдвинула ящик и показала несколько открыток. Эверилд их спрятала в сари.

— Благодарю за помощь, — сказала вампирша и, церемонно поклонившись, вышла из дома.

Вся эта история пахла скверно. Девадаси подошла к тугу.

— Что-нибудь нашли?

Эверилд вместо ответа спросила:

— Вам жена когда-нибудь изменяла?

— Я бы знал — шпионы тугов повсюду.

— Раз они вездесущи, как тогда они прошлепали убийство нескольких баядер и вашей жены включительно?

Мужчина немного помялся.

— У нас раскол в организации.

— Ясно. С вашего позволения я откланяюсь и пойду в свой дом. Если мне что-то станет известно, я вам сообщу.

Эверилд присела на скамейку в сквере и развернула открытку. На ней была изображена молодая баядера в непотребных позах, а ниже написано: «Твоя плоть — яд для богов». Вампирша растерялась, перечитала еще раз и еще раз: почерк ей казался знакомым. Или это воображение разыгралось? И всё-таки она была уверена, что такое написание букв уже где-то видела.

Пальма выгодно отеняла скамейку, над ухом назойливо жужжали малярийные комары, мешая думать. Парочку насекомых Эверилд прихлопнула. Затем она развернула следующую открытку, и снова та же картина: на ней изображена обнаженная баядера, ласкающая себя. Чем больше она рассматривала открытки с одной и той же надписью, тем сильнее в ней крепли подозрения, что они имеют дело с маньяком, помешанным на прелестях баядер и Девадаси.

Вампирша в задумчивости стала гладить шрам на лице. Она вяло просмотрела еще три открытки и на четвертой замерла, уловив какой-то аромат. Эверилд сосредоточилась, стараясь вычленить посторонние нотки запаха, но рядом с ней, как назло, плюхнулся грязный бомж, перебив всё несносной вонью. Вампирша раздраженно посмотрела на «соседа» и поднялась, чтобы уйти подальше.

— Стойте. Я искал вас, — затараторил мужичок, нервно косясь в сторону дома, который Эверилд недавно покинула.

Вампирша скептически посмотрела на мужчину.

— Вам милостыню подать? — спокойно спросила она.

Затекший глаз мужчины нервно дернулся.

— Я должен вам кое-что рассказать, — он снова обеспокоенно покосился на дом.

Этот индус начинал напрягать Эверилд.

— Говорите, — повелела она, едва сдерживая раздражение.

— За деньги, — сказал он.

— Информация стоит денег, — сказала Эверилд противным дребезжащим голосом, явно кого-то копируя.

— Вот именно, а мне вообще может стоить жизни, — мужичок дернулся, глаза бегали. — Вы же расследуете смерть баядер?

— Допустим, — не стала она отрицать, но открытки на всякий случай убрала подальше.

— Я могу вам помочь, — произнес он заговорщицким шепотом. — У меня есть то, что вы ищете, и, возможно, это поможет вам в расследовании, — он снова нервно покосился на дом убитой баядеры.

Эверилд заметила тень, скользнувшую вдоль дома и скрывшуюся в зарослях ротанга.

— Сколько? — быстро спросила она, потянувшись к кошельку.

— Пятьсот рупий, — нервно облизнулся мужчина, его била дрожь.

Эверилд сунула ему несколько мятых купюр и вопросительно посмотрела на вряд ли надежного информатора. Снова тень померещилась, и мужичок заторопился. Он достал из грязных штанов куклу и протянул вампирше. Эверилд с недоумением взглянула на нее: у куклы была фарфоровая голова и деревянное тело.

— Спрячьте ее, — сказал мужчина, опасливо озираясь.

Эверилд убрала куклу за пазуху и вздрогнула: рядом пролетела стрела, мужик покачнулся и упал — из горла торчало древко. Эверилд моментально подскочила и перепрыгнула за скамейку. Вовремя. Еще одна стрела вонзилась прямо в то место, где она была секунду назад. Вампирша стала ползком на спине отползать, подобралась к банановым зарослям, подтянулась на листке и скрылась в густой растительности. Она слышала, как еще несколько стрел вонзились в дерево, но мишени не нашли.

Эверилд, подобно обезьяне, карабкалась, перепрыгивала с ветки на ветку. Она выглянула, увы, дальнобойного оружия при ней не было, поэтому оставалось одно: скрыться от преследователей. Что она и сделала, перебираясь с дерева на дерево и каждый раз проверяя, цела ли странная кукла.

Вампирша преодолела аллею вéрхом и оказалась на открытом месте. Она оглянулась: вдали маячили тени. Эверилд приняла единственно верное решение: достала рамсингу и дунула, трубя тревогу, а потом со всех вампирских ног бросилась прочь от проклятого дома.

Она бежала без оглядки и остановилась только у своего дома. В окнах горел свет — Нагайна и дети не спали. Эверилд подошла к деревянной двери, обитой железом, ручка была в виде головы женщины. Вампирша достала ключи, вставила в замóк и вошла, дети с воплем бросились к Эверилд.

— Мамочка пришла, — они облепили вампиршу, а Эверилд уловила запах выпечки и чего-то жареного.

Она вместе с детьми двинулась на кухню и замерла на пороге: за столом сидел Акиль, сын Сурамы и Араджи.

— Добрый вечер, — поприветствовал он вампиршу.

Эверилд медленно кивнула и бросила взгляд на Нагайну, поджавшую губы. Она была одета в домашний халат из льна цвета лайма.

— Я уже думал, что мне ночевать придется остаться, — проворчал юноша.

Эверилд отошла от потрясения и спросила:

— С чем пожаловали? — она отлипла от косяка и прошла в просторную кухню.

В углу находилась печь, у стен — горшки с едой, а в центре комнаты стоял маленький стол.

— Я пришел тебя забрать как свою невесту, — торжественно сказал гость и протянул брачное ожерелье.

Теперь Эверилд верно расценила мрачный взгляд Нагайны.

— Я обручена с богиней, — возразила вампирша, всё-таки присаживаясь за стол.

Нагайна поставила перед ней бокал с разбавленным вином, и Эверилд его осушила залпом. Вампирша молча налила еще.

— Я выкупил тебя у храма. Мне нужна крепкая жена, — ничуть не смутившись, заметил юноша.

Эверилд выпучила на него глаза, нащупала куклу за пазухой: вроде, та была целой.

— Они не могли меня продать тебе, — хмуро сказала Девадаси.

— И всё равно продали, — насмешливо ответил Акиль.

— Это ошибка, — сказала вслух Эверилд, а про себя подумала: «Так-так, дело принимает интересные обороты. Значит, я кому-то сильно мешаю. А не мог ли сын Ануджи подстроить смерть своей супруги, потом навести на отца ради одной цели: заполучить власть в секте? Любопытнее, всё любопытнее».

Из размышлений ее вырвал резкий мужской голос:

— Всё, собирайся. Я не собираюсь тебя ждать до утра! — он поднялся и решительно направился к Эверилд, та его остановила красноречивым взглядом — он словно на стену налетел.

— Сядь, — повелительно сказала Эверилд. Мужчина заколебался, но сел. — А теперь рассказывай поподробнее: кто тебе меня продал и за какие деньги? — потребовала вампирша ответов. — Без ответа я не сдвинусь с места.

Они сверлили друг друга глазами. Две, три, пять, семь минут. И в итоге он отвел взгляд.

— Это не имеет значения.

— Не имеет значения?! — вскипела Эверилд. — Если это не имеет никакого значения, тогда ответь мне на вопрос: откуда у тебя деньги?