— Все слышали⁈ — крикнул Миша и сделал шаг к ступеням. — Будьте осторожны!

Вадим бросился в зал, где еще какое-то время назад Ядвига кружилась в танце с Кощеем и ничего не предвещало беды. Малая часть «гостей» все еще оставалась там, поэтому, как только лесовики вошли в зал, те бросились исполнять приказ. Вадим кинулся к лестнице. Боль в ноге не давала ему быть быстрым и ловким, но он все еще намеревался защищать Ягу. Преодолев лестницу, он схватил со стены канделябр, на случай боя и прошел по коридору. Тишина. Он был совсем один.

Остановившись у комнаты, в которой Ядвига заперла его, Вадим нахмурился и прошел дальше. Ни единого звука, что означало лишь, то… что он ошибся? Может быть это все и вовсе сон? Или… Дурман⁉ Он пытался увести Вадима подальше от места, где его помощь была нужна.

В ушах шумело. Сердце колотилось так, словно княжич пробежал не мало верст. Крепче сжав в руке канделябр, он обернулся и со всей силы замахнулся, но его рука была перехвачена. В тот же момент все изменилось. Шум вернулся, образы монстров, обступивших Вадима тоже.

— Значит… помощь моя нужна была тебе, да? Но при первой же возможности, ты решил пойти против. — Проговорил Вадим, отталкивая мальчишку Дурмана и лишь крепче сжимая канделябр. — Я ж и ударить мог тебя.

— Думаешь, что я тебя боюсь? Не правда! Тебя никто не боится!

— Меня и не надо бояться. Я просто хочу, чтобы все вернулось на свои места. Разве ты сам не понимаешь, что Кощей решил вас всех запугать и настроить друг против друга?

— Ты нам не друг!

— Да что ж ты заладил? Вам нужно поверить в то, что я, если вы мне поможете, справлюсь с Кощеем! От него можно избавиться, если очень сильно захотеть. Ты же видишь, что он трус!

Дурман покачал головой, взглянул по сторонам и шумно выдохнул. По его взгляду княжич понимал, что тот боялся идти поперек слова Кощея, но очень хотел вырваться из его плена. Какое-то время Дурман молча стоял, глядя куда-то в пустоту, затем пожал плечами и проговорил:

— Мы не победим, пока не научимся подходить к делам с особой ответственностью. — Проговорил Дурман, отчего Вадим почувствовал какое-то неприятное, зарождающееся чувство в глубине души. — Меня с детства воспитывали так, что я должен прислуживать Кощею, и теперь ты думаешь, что я пойду против него?

— Ты был красноречив, говоря, что вам нужна помощь.

— Нам нужна помощь, но мы не можем противиться и идти против его приказов. Не веди бесполезных бесед, княжич, все равно погибель твоя близка.

Вадим покачал головой. Не мог он сдаться просто так. Не хотел и не мог, поэтому ударил водяного, который кинулся на него, канделябром. Протиснулся между двух лесовиков, которые не успели схватить его своими корявыми, уродливыми, похожими на корни деревьев, руками. Вадим пробежал по коридору, заскочил в комнату и подбежал к окну. Только выпрыгнув, он смог бы избежать встречи с сказочными тварями, но духа не хватало это сделать. Он прикрыл на мгновение глаза. В памяти почему-то всплыл момент разговора с Ягой, когда она рассказывала о Мороке. Стоило подумать о нем, и время замерло. Звуки из коридора больше не доносились, листья деревьев за окном не дрожали от дуновения ветра. Вадим шумно выдохнул и обернулся.

— Не сбежать тебе, княжич! — услышал он потусторонний голос и усмехнулся, потирая затылок. — Воспой меня, и я подарю тебе спасение! А может быть ты о любви решишь просить? Только подумай… Ядвига станет твоей… нужно лишь попросить…

Голос в голове перебивал собственные мысли. Вадим протянул руку к канделябру, но это движение показалось ему особенно медленным. Нет. Он не сдавался, но все вокруг говорило о том, что это так.

— Скажи… Скажи, княжич! Я хочу…

— Я… — услышал Вадим свой голос и вновь ощутил страх. — … хочу…

— Верно, княжич! Верно говариваешь… Продолжай… Я хочу, чтобы…

— Я… хочу… — Вадим понимал, что не контролирует свои мысли и слова, и это его пугало.

Все тело было чугунным, и заставить себя протянуть руку к единственному оружию было выше его сил.

— Хочу повиноваться Кощею Бессмертному… Говори, княжич…

— Хочу… повиноваться… К…

Глухой звук, похожий на звук удара, а потом громкое:

— Ха! Я же говорила, что эта штука нужная!

Все в один миг вернулось на свои места. Вадим моргнул и увидел перед собой Ягу. Ее платье снова была рваным, волосы торчали во все стороны, на лице была радостная улыбка, а в руках она сжимала канделябр.

— Ты спас меня!

— Ты спасла меня!

Неловкая пауза, а затем смех. Ядвига провела рукой по волосам и поставила свое оружие на подоконник, взглянула на лежащего без сознания Дурмана и протянула руку княжичу. Вадим взял ее за руку, и она повела его в большой зал, где уже собрались все те, кого Миша привел.

— Что теперь? — спросил Вадим, осматриваясь.

— Теперь нам всем несдобровать. — Сухо проговорила Кикимора на что Ядвига покачала головой.

— Вместе… справимся. Я поняла, что…

— Что? — Вадим повернулся к девице, и она сдалась, понимая, что все это время, именно она была неправа.

— Я поняла, что в одиночку мне не справиться. Кощей не так глуп, каким кажется, но он труслив. Ты был прав, Вадимушка, но нам нельзя расслабляться. Времени остается все меньше. Кощей придет в ярость, когда узнает, что нам удалось сделать с его подданными. До следующей весны они будут спать беспробудным сном в царстве Дремы и Дурмана.

— И они сами?

— Они с Дремой скоро придут в себя, и нам лучше к этому времени вернуться домой. — Сказала Ядвига, ища в складках платья что-то очень важное, потому как делала это с особой сосредоточенностью на лице.

— Пора бы и нам, верно? — Кикимора взглянула на Берегиню протянув к ней руку, затем на своих подданных и, осыпав, какой-то пылью их и себя, исчезла.

Ядвига сидела на берегу, спустив ноги в реку и болтала ими словно маленькое дитя. Платье выглядело не так, как в самом начале вечера, когда она кружилась в танце с Кощеем. Да и Вадим выглядел иначе. Его кафтан и вовсе походил на тряпье, у которого еще и ко всему прочему теперь не было рукавов. Княжич ждал, когда она заговорит, но Ядвига молчала, продолжая наслаждаться ночной тишиной, прохладой и песнями сверчков. Вадим дышал полной грудью, глядя на но, как девица волнует водную гладь, каждый раз ударяя ногами по воде. Это ее расслабляло, но немного не нравилось Вадиму, который хотел посидеть в тишине, потому как голова раскалывалась после воздействий Дурмана. А может быть головная боль — лишь иллюзия, которую Вадим сам выдумал, пытаясь найти оправдания своим мыслям.

— Я виновата… — тихо проговорила Ядвига, сложив руки на коленях, перебирая складки юбки.

— Все мы делаем ошибки.

— У меня не может быть ошибок, понимаешь? Я… не могу… ошибаться! Я же… Я просто не могу ошибаться! Но с появлением тебя… мне кажется, что я стала слабой. Погляди, княжич; я ошиблась, когда отпустила тебя в город, чтобы ты просил о помощи князя! Я ошиблась, когда позволила Кощею подобраться слишком близко! Я ошиблась, когда отправилась в царство Дурмана и Дремы! Я ошибалась, когда думала, что сумею справиться самостоятельно… но я не смогла! Может быть я ошиблась, когда именно тебя завела в лес? После твоего появления здесь — все пошло не так, как нужно… Я не знаю, как это исправить, и мне становится страшно. Вдруг я и дальше не смогу ничего сделать? Может… ах, точно! Как же я сразу не поняла⁈ Как же их?.. Упыри? Они отбирают жизненную энергию… но ты не такой. Ты — что-то другое… Кто же ты?

Вадим улыбнулся, собираясь сказать что-то в свое оправдание, но замер, когда рука Ядвиги коснулась его волос, приглаживая. Она устало пожала плечами и вернулась к складкам на платье. Казалось, что что-то внутри нее изменилось, но княжич все еще не мог понять что именно? С их первой встречи прошло не так много времени… или много? Не столь важно, но Яга изменилась. В ее взгляде, движениях, словах… она будто бы превратилась в другого человека, и это возможно, как-то относилось к тому, что в ее жизни появился Вадим. Он надеялся, что сумел принести в ее жизнь то, чего она так жадно пыталась добиться когда-то давно.