— Не надо ничего. Сейчас посплю и все само пройдет. Не убили же. Да даже, если бы и убили…
Глаза сами собой закрывались, и я беспардонно зевнула, собираясь поудобнее откинуться на широкий ствол за спиной.
— Вел!
Этот окрик прозвучал так…
В общем, я даже глаза открыла, внимательно посмотрев на парней, выразительно переглядывающихся между собой. И всем своим организмом чувствовала, что очередная подстава не за горами…
Вел на окрик Каста только сложил на груди руки и коротко отрицательно качнул головой.
— Вел!
Второй окрик прозвучал еще требовательнее.
Молчание. Тяжелое, густое, которое искрило напряжением между парнями. А я по-прежнему ничего не понимала. И даже тошнота отступила ненадолго, сменившись сосущим ощущением под ребрами…
— Надо ей все рассказать. Ты же сам это знаешь! Иначе…
Тяжелый вздох Вела, и я с ужасом и удивлением понимаю, что он сдается напору рыжего. И едва не шарахаюсь, когда Вел растерянно ерошит свои волосы, а затем пытается взять меня за руку…
— Дара, — он оставляет попытку завладеть моей ладонью, и откашливается, прогоняя хрипоту из голоса, — в общем…я хотел тебе сразу сказать, но ты уснула, а я…уфф…в общем, это не сон.
— Что? — Непонимающе перевела я взгляд с одного на другого. — Что не сон?
— Это все не сон. — Развел руками Вел, показывая наглядно. — Мы настоящие. И все вокруг настоящее. И ты здесь тоже настоящая. Ты не спишь, Дара.
Неправда.
Это просто не может быть правдой…
И я понимаю, что земля подо мной начинает качаться, а в глазах натурально темнеет. Осознание наваливается неимоверной тяжестью, а легкие обжигает от вдоха, словно воздух резко выкачали, оставив вместо него чистую кислоту.
— Нет…этого не может быть…этого просто не может быть…
Я шепчу, но с побелевших губ не слетает ни звука.
Потому что, если это все не сон, то…
То это мой личный оживший кошмар… и мне лучше всего сгинуть прямо здесь и сейчас.
Потому что в этом кошмаре нет будущего. И настоящего тоже нет.
А мне лучше было вообще не рождаться…
— Дара!
— Дара, что с тобой!
— Очнись!
Парни пытались меня растормошить, растирали мои заледеневшие, как сама душа, ладони, но я смотрела словно сквозь них. Слишком велико оказалось потрясение…
Зря я боялась и переживала. Никаких проблем с пробуждением дара у меня не было. Все произошло, сроки не нарушены, я полноценна. Вот только…
Лучше бы у меня его не было вовсе.
Из памяти всплыл давно забытый эпизод. Забытый не за давностью лет или малозначимости — скорее из потрясения, от которого тогда, четыре года назад, я не могла отойти несколько дней…
Она была очень красивой девушкой. Стройной, изящной, высокой. Но при этом ничуть не заносчивой, хотя чуть вздернутый аккуратный носик, пушистые рыжие волосы ниже поясницы и удивительные карие глаза покоряли мужской пол с первой секунды. Она задорно смеялась — именно ее смех я помнила до сих пор, с легким оттенком зависти. Мы не были ни подругами, ни хорошими знакомыми — так, пересекались иногда по учебе, да и жили друг от друга недалеко, всего через два дома. Улыбались друг другу, здоровались. Но разница в возрасте в три года между подростками — серьезное препятствие для крепкой и серьезной дружбы…
Мы с мамой возвращались домой — это был один из тех редких вечеров, которые мы провели вместе, вырвавшись из круговерти работы и учебы. Кино, кафе — ничего особенного, но я была счастлива. Мы болтали о чем-то несущественном, когда шум привлек мое внимание. Из подъезда двое крепких парней выводили девушку. Ту самую, вот только потухший взгляд и заплаканное лицо настолько не вязались с ее привычным образом, что я запнулась. Мы с мамой остановились и в молчании наблюдали, как девушку погрузили в темно-синюю машину — она не сопротивлялась, но интуитивно было понятно, что ее не спрашивали.
Так же, в молчании, мы дошли до нашей квартиры. Мама была странно задумчивой и, я бы даже сказала, подавленной, но на мои вопросы отвечала, что все в порядке. И что понятия не имеет, что там могло произойти.
Та девушка вернулась — я ее увидела буквально через пару дней. В темном бесформенном платье она заходила в тот же подъезд, в котором жила и из которого ее увезли. Вот только… мне показалось, что она стала старше лет на десять сразу. Рыжие волосы стали полностью седыми, создавая странный образ для молодой девушки. Меня она не заметила, да и вряд ли вообще замечала что-либо или кого-либо вокруг. Ее лицо не выражало абсолютно ничего, будто все краски жизни выкачали сразу, оставив только оболочку. И ее смех я больше никогда не слышала…
А еще через несколько дней до меня доползли слухи. Даже странно, что так поздно — новости такого масштаба разносились едва ли не мгновенно. И я ужасалась вместе со всеми неприглядной участью девушки, в глубине души радуясь, что это случилось не со мной…
Больше я ее не видела. Возможно, ее семья уехала подальше, туда, где никто не был в курсе их истории. Я не спрашивала. Несмотря на то, что ничего постыдного в произошедшем не было, все предпочли быстро и удобно забыть о случившемся, вычеркнув из памяти человека. Словно сам факт знакомства могло говорить о причастности и привести к каким-то нежелательным последствиям. Словно этим даром можно было заразиться…
Портальщики.
Дар, о котором не принято было даже говорить вслух. О котором даже в учебнике писали не больше страницы, сводя все к тому, что они уже практически не рождаются. И к тому, что выбор меньшего зла в данном случае был более чем оправдан…
Почему?
Все дело было в войне с демонами. Хоть она и закончилась много лет назад, повторения не хотел никто. Да и, хоть об этом и не говорили так однозначно и прямо, все понимали, что проникновение тварей в наш мир до сих пор происходило не просто так. Не само по себе. И из-за боязни того, что один маг может встать на сторону зла, решено было уничтожить этот дар в корне…
Они могли разрывать материю пространства. Могли создать проход на тысячи километров в один шаг. Могли открыть вход или выход в другой мир. Могли уйти сами или привести с собой армию…
Не все, само собой. Я бы даже сказала, что очень и очень немногие. И далеко не сразу — ни один дар не давался просто так и «с размахом». Но разбираться никто не решался. Портальщиков вычисляли «свои же» — в каждой общине магов назначался избранный, тот самый счастливчик, которого дара не лишали. По какому принципу выбирали этого избранного, не знал никто. Вряд ли случайно, но кто ж докажет! Неизменным оставалось одно — выбывал один и тут же появлялся другой. И всю оставшуюся жизнь он был вынужден обитать в пределах одного города, в пределах резиденции общины, и никогда не иметь семьи. Только ради одного — чувствовать разрывы пространства. Чтобы летучие отряды могли точно прибыть к месту «высадки» демона, а маги — задержать очередного несчастного, которому просто не повезло с даром…
Проклятый дар.
Проклятый маг.
Проклятая жизнь… моя жизнь.
Я молча закрыла лицо руками, не в состоянии даже заплакать. В груди давило так, что каждый вдох был подвигом. В голове царила странная пустота, а мои отчаянные попытки найти выход их ситуации, раз за разом рушились, как соломенные домики в одной известной сказке.
А может, это снова кажется? Я ведь знала про портальщиков, в глубине души очень боялась получить такой дар, вот подсознание и сыграло со мной такую злую шутку! Просто сон с легким налетом триллера…
Ведь не может это все произойти со мной!
Просто не может, и все!
Я хваталась за любую «соломинку», пытаясь убедить себя, что все совсем не так. Ведь почему-то у меня исчезали все травмы! И все мои «перемещения» происходили только во сне! И ребята же видели, что я сплю. И здесь, и там сплю! Не исчезаю! Значит, я не перемещалась по-настоящему! Да и портальщики ведь не могут перемещать предметы из одной реальности в другую?
Ведь не могут?
Не могут! По крайней мере, я ничего такого никогда не слышала и не читала!
