Ни циновок, ни ковриков — голые бревенчатые стены, да доски пола. Грязные. До тошноты. Даже в тусклом свете свечи я различала непонятные разномастные пятна, щедро усеявшие все поверхности, засохшие потеки на стенах, да и общий грязно-серый фон отбивал напрочь все желание продолжать исследования.

Я с удовольствием выпустила край «занавеси» из пальцев, не удержавшись и вытерев их о свои штаны. Бр-р-р…

Краем глаза заметила, что парни уже успели найти веревку, связать Одарану запястья и щиколотки, и теперь тщательно прикручивали второй конец веревки к крюку, вбитому в стену непонятно для каких целей под самым потолком. Вяло сопротивляющееся тело им не мешало — лицо хозяина дома уже украсили несколько ссадин и кровоподтеков, а из разбитых губы и левой брови сочилась кровь.

Я отвернулась.

Перед глазами тут же оказался небольшой закуток — здесь тоже стоял стол, только куда добротнее, чем предыдущий. Но едва ли чище. Этот стол не пустовал — бутыль с неизвестным содержимым, ломти хлеба на тряпице, что-то напоминающее соленые грибы в миске, кусок сала на доске, порезанная луковица… Похоже, мы оторвали человека от позднего ужина.

Вопреки всему, аппетита эта картина не вызывала. Оказалось, что антисанитария в моем случае — лучший стимул для диеты. Я перевела взгляд на окно — тут оно оказалось просто занавешено очередной ветошью. Хозяин явно не относился к любителям демонстрировать свою жизнь кому бы то ни было. Скорее исподтишка подглядывать самому…

На затертой лавке справа от стола стояло деревянное ведро с ковшом. Подойдя ближе, поняла, что не ошиблась — там оказалась вода. В горле мгновенно пересохло, и я, перебарывая отвращение, подцепила тонкую деревянную ручку ковша, зачерпнув из ведра…

А через две секунды тяжело вздохнула, сдаваясь. Даже жажда не стала достаточным аргументом, чтобы сделать хоть глоток. Ощущение, что из ковшика на меня смотрели миллионы маленьких глазок — хотелось даже поздороваться. Холера, дизентерия, брюшной тиф… А из ведра улыбались и тянули ручки чума с бешенством.

Ну невозможно же!

Раздраженно бросив ковшик, я снова повернулась. И тут же в реальность ворвался голос Вела, который до этого я привычно пропускала «фоном».

— Одаран, ты же понимаешь, что я все равно все узнаю, — угроза била через край, — вопрос только во времени.

— Вел, поверь, я не…кх!

Рычок по ребрам почти нежный, если сравнивать с предыдущими ударами, но его хватает, чтобы пленник натужно хватанул ртом воздух от боли.

— Тот пацан, которого ты прислал ко мне, тоже в курсе?

— Нет! Нет! Мальчишка ничего не знает! Он только выполнял мое поручение!

— Хорошо, пусть так. — Кивнул Вел, но вот поверил ли? Я не знала. — Значит, это ты решил меня убить? Зачем, Одаран? Я тебе мало платил?

— Нет!

— Значит, кто-то просто заплатил больше? — Глубокомысленно и опасно спокойно поинтересовался Каст, стоявший рядом с Велом.

— Вел…прости, я не хотел…

Жалко и обреченно. Но облегчать ему задачу явно никто не собирался.

— Да, да, ты бедный и несчастный, тебя вынудили и заставили, но сам бы ты никогда и ни за что, так?

Пленник истово закивал, сверкнув надеждой во взгляде, но тут же снова поник, когда парни расхохотались.

— Не пудри мне мозги, урод, — мгновенно оборвавшийся смех произвел даже на меня удручающее впечатление, — кто тебе велел меня выманить? Откуда он знал, что именно на твое предложение я отвечу?

— Я не знаю, — проблеял Одаран, но Велу надоело.

— Ты же понимаешь, что я все равно узнаю? — Прорычал парень, приблизившись вплотную. — Даже, если придется снять с тебя шкуру и разделать оставшееся на органы?

— Ты не сделаешь этого, — умоляюще прошептал хозяин дома, а затем мельком глянул на меня. — Ты не сможешь меня убить. Тебе нельзя. Ты обязан подчиниться!

Вот зря он это сказал. Точно, зря.

По окаменевшей спине Вела стало понятно, что после этого парень сдохнет, но Одарану не жить. Ни при каком раскладе.

Каст с тревогой глянул на друга, но тот только тряхнул головой, будто сбрасывая накатившее бешенство.

— Ты прав, — от его голоса леденел воздух в радиусе метра, — не убью. И даже стараться не буду. Это слишком быстро и просто…

Одаран дернулся, но это ему не помогло.

— Я вырежу тебе сухожилия на руках и ногах для начала. Чтобы такая мразь, как ты, не могла ходить — только ползать. Чтобы ты стал тем, кем должен — грязью под ногами. Чтобы всю оставшуюся жизнь ты мог только гадить под себя и жить там, где только что нагадил. И смотрел, как твои бывшие друзья вытирают об тебя ноги, насмехаясь и издеваясь, а то и устраивая представления на потеху публике! А еще я срежу с тебя кожу. Не всю, не надейся. Только свое имя. Чтобы каждый видел и знал, какая цена предательства! И чтобы ты помнил, за что расплачиваешься…

Картинка перед глазами встала настолько реалистично, что желудок скрутило в тугой ком, а тошнота накатила с такой силой, что пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, прогоняя ощущения. Хотя, возможно, этому поспособствовал еще острый запах мочи — Одарана тоже проняло.

Вот только Вел и не думал останавливаться.

— Кто приказал тебе меня убить?

Четко и внятно. И теперь всем присутствующим понятно, что одно лишнее слово — и угрозу парень начнет воплощать в жизнь. А пленник обмякает, сдаваясь…

— Нет, не убить…

Странно, но Одаран словно не мог ворочать языком, и получалось лишь невнятное мычание. От стресса что ли?

— Странно, палач почему-то был настроен на другое, — саркастически пробормотал Каст.

— Они говорили только привести тебя…

Разбираю сказанное пленником уже с трудом, а внутри зреет какой-то странное ощущение неправильности происходящего. Что-то явно не так, но только что?

— Кто? — Вел не выдержал и тряхнул Одарана за порванную у ворота рубаху, заставив его качнуться. — Кто говорил? Назови мне имя! Имя, Одаран!

И догадка накрывает слишком поздно…

— Стой, Вел! Не надо!

Но я успеваю сделать всего лишь шаг. Один шаг, во время которого Одаран выдыхает что-то шипящее, а затем…

А затем его тело начинает трясти в крупной судороге, заставляя парней отшатнуться. Хриплое булькание вырывается из груди уже почти бывшего хозяина дома, а изо рта идет пена, стекая по подбородку и капая на пол. И закатившиеся глаза дополняют жуткую картину, пока через несколько секунд все не заканчивается. Резко и страшно. Оставляя вместо четырех человек, троих живых и один вполне себе свеженький труп.

В том, что Одаран умер сомнений ни у кого не оставалось — посиневшая враз кожа с черными прожилками сосудов и тишина, сменившая судорожное шумное дыхание, не оставляли других вариантов…

Мы в полном шоке простояли так еще с полминуты, пытаясь переварить случившееся.

— Вел, — с осуждением тихо произнесла я, — ну, зачем…

— Это не я, Дара! — Парень настолько растерялся, что я даже хмуриться перестала. — Честное слово! Это не я!

— Дара! — Это Каст попытался вступиться за друга, но я его перебила.

— Да поняла уже! — Я отвлеклась от разглядывания трупа. — Похоже, что яд…

— Нет, — покачал головой Каст, а мы с Велом удивленно уставились на него, — скорее всего заклятье неразглашения. Похоже, что за тобой охотился кто-то весьма непростой, Вел.

— Почему? — Поинтересовалась с излишним энтузиазмом. Ситуация, конечно, выходила за все рамки, и мне было все равно, о чем говорить, лишь бы не молчать.

— Потому что, как я тебе уже говорил, магов, обладающих достаточной силой, очень мало. Дорогая цена за молчание одного наемника.

— Странно, что его просто не убили, — нервно пожал плечами Вел.

— Странно, — согласился Каст, — но предлагаю подумать над этим позже. Надо найти наши вещи и убираться отсюда как можно скорее.

Желающих поспорить не нашлось.

Мы быстро обыскали дом, но ничего не нашли. Кроме того самого ларя в комнатушке. Однако замок поддаваться на удары ногой, а затем и табуретом, не спешил.