Любопытство — порок. И ничего я не боюсь, вот.

Еще полчаса разведки и обнаружился деревянный таз с тряпками, а также ручей — недалеко, за домиком. Еще час понадобился, чтобы пыли в домике значительно поубавилось — не стерильно, конечно, но дышать стало в разы легче. С хрустом разогнув спину и удовлетворившись достигнутым результатом уборки, я встала на ноги, раздумывая, как бы нагреть воды — найденные листья малины, брусники и смородины можно было бы запарить в своеобразный чай. Да и парней бы привести в относительный порядок не помешало. Только на лежанку ветвей еловых, да травы хотя бы бросить — парни не толстые, поместятся, но на досках лежать немного удовольствия…

А повернувшись у двери, подхватив таз с грязной водой, я сильно вздрогнула.

На светлом фоне отчетливо выделялся мужской силуэт, недвусмысленно перегородивший проход. А понимание, что здесь и сейчас мы совершенно одни, в лесу, отдалось неожиданно колким сгустком страха в груди…

Впрочем, страх рассеялся быстро, а на смену ему пришло веселье, едва не прорвавшись смехом. Я учусь убивать демонов не один год, умею столько, сколько большинству спортсменов и не снилось, а природа все равно берет свое. Дара, Дара, что ни говори, но ты сначала женщина, а потом уже охотник. Поэтому, как нечего делать, ты можешь лошадь «на скаку», но при этом визжишь от вида маленького таракана…

Я с интересом чуть наклонила голову набок, чуть приподняв брови в немом вопросе. В отличие от меня нежданный гость должен был хорошо видеть и меня, и мою мимику.

Я не ошиблась.

— Помочь?

Голос оказался настолько хриплым, что возраст владельца угадывался с огромным трудом.

— Чем? — Мое удивление было неподдельным.

Я уже догадалась, что это встал рыжий парень — вряд ли в такую погоду много энтузиастов бегать по лесу в одних штанах и босиком. И вопрос был продиктован исключительно непониманием, как в его состоянии он собирается вообще мне помогать. Как бы его еще мне не пришлось тащить на себе обратно в телегу…

И в этот же момент, словно подтверждая мои мысли, парень едва заметно покачнулся, крепче вцепившись руками в опору. А я успела подумать, что любой страх изначально весьма иррационален. Никто не перегораживал мне выход — только пытался не упасть и не показать собственной слабости…

— Иди лежи уже, помощник, — вздохнула я, перехватывая сам по себе не очень легкий деревянный таз с грязной водой, и направилась на выход, заставляя парня отодвинуться и освободить проход.

Но пройти мне не дали. Аккуратно, но бескомпромиссно отобрали ношу, заставив удивленно хмыкнуть. Чтобы, отойдя метров на двадцать от домика нетвердым шагом, вылить воду под большую ель, а затем вернуть мне инвентарь.

— Я крепче, чем кажусь, — улыбается он несмело, а затем добивает неожиданным, — моя госпожа?

Полувопросительно, полунасмешливо, но от этого фраза едва ли становится приятнее.

Хотя…

Если представить себе двух красавцев, удобное кресло, а лучше роскошную лежанку в золотой парче и подушках, в одной руке — коктейль, в другой… Блин, ну в другой еще что-нибудь, додумаю потом. Один красавец помахивает опахалом, а второй массирует мои стопы с можжевеловым маслом… и море вдали. С чайками орущими, но без кучи обгоревших и галдящих отдыхающих. Главное, чтобы не нагадили сверху. В смысле чайки, не отдыхающие… Хотя, и эти тоже могут… А вечером служанка с подобострастным взглядом интересуется, кого из наложников я хочу сегодня взять к себе в постель. А, нет, слуга! Какие, нафиг, служанки — хвостом только крутить будут, знаю я их! И каждый готов выполнить мое даже самое незначительное желание, преданно заглядывая в глаза…

Бррррр!

Фу, мерзость какая.

Как собака, которая хвостом помахивает, обожая тебя только потому, что ты есть рядом. Зоофилией прям попахивает реально.

Смирись Дара, не быть тебе Клеопатрой. Лучше уж по любви, зато честно и равноценно. И плевать, что вместо опахала вентилятор, а с тобой будут спорить по поводу и без — все равно лучше.

— Дара. Меня зовут Дара, — хмуро ответила рыжему, давая раз и навсегда понять свое отношение к его словам.

— Каст, — весьма церемонно для своего внешнего вида поклонился мне парень, одновременно шикнув от боли в израненной спине, — бесконечно рад знакомству, Дара.

Мне показалось, что он хотел поцеловать мне руку, поэтому на всякий случай отступила на шаг назад. В конце концов, грязные руки — это негигиенично. Да и неудобно, честно говоря. Я не принцесса, из аристократических манер помню только про то, что тарелку в гостях вылизывать неприлично и к незнакомым людям нужно обращаться на «Вы». Особенно, если собираешься послать их нахрен…

Посчитав, что ритуал знакомства завершен, коротко кивнула и зашла обратно в дом. Там за печкой я обнаружила ведро и собиралась теперь сходить за водой. Вот только что с огнем делать, до сих пор непонятно…

— Чем еще помочь?

Про Каста я успела забыть, задумавшись, и едва не подпрыгнула от голоса над ухом. Усмешку следом предпочла не услышать.

— Да вот, спичек нет, — озвучила проблему, наткнувшись на недоуменный взгляд.

— Чего нет?

Странно, плохо слышит, что ли? Вроде громко говорю…

— Спички, говорю, никак найти не могу. Воды бы вскипятить, а то ни умыться, ни попить…

— Ты про зажигательный камень, что ли? — Недоуменно отозвался рыжий, одновременно подойдя к печке и зашарив где-то сверху, тут же чихнув от посыпавшейся пыли. — Вряд ли здесь есть такой, дорогая игрушка для травницы. Ух ты!

Под восклицание мне продемонстрировали небольшой белый камешек. Я с любопытством взяла его в руки, внимательно рассмотрев со всех сторон — камень, как камень. Красивый, в красноватых разводах, гладенький, теплый. На это камень. Не спички ни разу.

— И что с ним делать?

Простой вопрос, но лицо Каста вытянулось так, что мне стало смешно.

— В смысле, что делать? Огонь разжигать, что же еще! Даже удивительно, что у травницы оказался этот артефакт, но нам же лучше!

— Дорогой, что ли? — Поинтересовалась я, пытаясь отодрать от березового поленца немного бересты. За неимением бумаги сойдет и она.

— Да уж не дешевый, но дело не в этом. Просто его даже у нас в столице можно купить не на каждом углу. А уж здесь… Погоди, не нужно.

Поленце у меня забрали, небрежно закинув в печку к остальным. Ни о какой аккуратности или привычном складывании «домиком», чтобы разгоралось лучше, тут и речи не шло — скорее о небрежной куче. И как он собирается это разжигать?

Я скептически приподняла брови. Но Каст только улыбнулся, обернувшись.

— Смотри!

Впрочем, команды и не требовалось — я и так смотрела во все глаза на этот цирк.

А рыжий, ничуть не смущаясь, вытащил еще одно поленце из сложенных около печки, быстро потер его камнем, а затем, придвинувшись к заслонке, сильно дунул.

И в тот же миг я взвизгнула от неожиданности, отшатнувшись и зажмурившись…

Тихий смех не услышала, а вот руку, крепко обхватившую мое запястье, почувствовала хорошо. И очень вовремя — я уже успела потерять равновесие, собираясь совсем не грациозно плюхнуться на пятую точку.

— Спасибо, — выдохнула, когда сердце перестало колотиться в ребра с утроенной скоростью.

— Всегда к твоим услугам, — Каст улыбнулся открыто и весело, по-мальчишечьи, чуть тряхнув головой. Мою руку он отпустил почти сразу.

Я с опаской заглянула ему за спину — огонь в печке горел ровно и сильно, поддерживаемый уже деревом, а не волшебством. Никаких тебе зеленых искр, почти никакого дыма, да и со спичками возиться не надо… А удобная вещь, с какой стороны не посмотри!

— Что теперь? — Каст осмотрелся, но, видимо ничего примечательного не увидел, вернув взгляд на мое лицо.

— Теперь гигиенические и медицинские процедуры, — вздохнула я, делая два шага в сторону и подхватывая ведро.

Судя по тому, что в домике стало сумрачнее, приближался вечер. Я не знала, как быстро стемнеет, поэтому следовало поторопиться — само собой, электричества и ламп здесь не было, а от света огня из печки явно дальше полуметра ночью не видно ничерта.