— Я делаю это не для тебя. Брук заслуживает того, чтобы ты оставался в её жизни. Несмотря на мое мнение об одиннадцати месяцах и три четверти года, я действительно считаю тебя отличным отцом. И если я могу помочь в этой ситуации, я сделаю это ради Брук и Милли.

Я ни на секунду не поверил бы, что она когда-нибудь сделает это для меня.

Эмори хлопает себя по бёдрам, прежде чем встать.

— Тогда я лучше пойду соберу чемоданы, потому что мы не можем пожениться через пару недель, никогда не живя вместе, — дрожь отвращения заметно пробегает по её телу. — Знаешь, я думала, что буду одинокой по жизни, но нет, я выхожу замуж за Майлза Кинга.

— Я не так уж и плох.

Должен ли я обидеться? Потому что думаю, что должен. Эмори прекрасно знает, что я неплохой парень. По крайней мере, она должна была осознать это, за три года наших отношений.

— Окей, думаю, я приму долгую ванну, прежде чем примусь собирать чемоданы, — Эмори держится руками за голову, морщась от боли.

— Ты драматизируешь.

Эмори смотрит на меня, медленно поднимая руки, чтобы оттолкнуть меня.

— Если бы я не выходила замуж, я бы вышла и нашла себе какого-нибудь паренька, чтобы проверить теорию о том, что секс решает проблему похмелья и тому подобное.

— Ты выживешь.

— Целый год? Черт, нет. Бедный мой вибратор.

И тут я подумал, что мне плохо. Я уже несколько месяцев не занимался сексом, если не считать той оплошности с Эмори. Моя правая рука может многое. Даже Грей не знает, что с тех пор как умерла Милли, я то и дело соблюдал целомудрие. Все думают, что я трахаюсь каждый час.

— Эмори?

Она кивает головой:

— Майлз?

— Не говори таких вещей.

Эмори поднимает обе руки, ухмыляясь. Это самая искренняя улыбка, которую я получал от нее за последние годы.

— Тебя возбуждает? Мысли о девушках, использующих вибратор, или ты предпочитаешь использовать его на них?

Я молчу, повторяя мантру в голове. Сохраняй спокойствие, Майлз.

Она скрещивает руки на груди, дуется и смотрит на меня чертовски щенячьими глазами, как будто она смеётся надо мной. И зная Эмори, она действительно смеётся надо мной.

— Ой, разве маленькому Майлзу не хватает внимание девушек в капмусе?

Сохраняй спокойствие, Майлз.

Её глаза перебегают с моих на промежность и снова вверх. Затем она делает шаг ко мне.

— Какая у тебя ночная фантазия? Сделать это в джакузи? В душе? Ты похож на парня, который будет трахаться где угодно, кроме спальни.

Ещё один шаг.

— Может быть, на хоккейной арене? В раздевалке, где симпатичная блондинка прижимается к…

Я делаю шаг вперёд и кладу руку на горло Эмори. Я не душил её и не держал крепко. Я бы никогда не обидел Эмори. Никогда. Или кого-нибудь другого. Но мне нужно, чтобы она замолчала, и, если это заставит её замолчать, я сделаю это.

Это не так.

Она задыхается, но не говорит мне убрать руку с её тела. Подняв ее лицо к себе, я слегка сужаю глаза и понижая голос говорю:

— Заткнись.

Эмори кусает губы, как будто ей это нравится. Охуеть.

— Расскажи, Майлз. Держу пари, ты уже делал это публично.

Да, мы делали это публично. Признаюсь, не тот момент, которым стоит гордиться. Быть пойманным во время секса со своей девушкой в кинотеатре в возрасте шестнадцати лет — это не совсем то, что я хотел бы повторить.

— Эмори, — предупреждаю я. — Если бы я был тобой, я бы давно держал рот на замке.

Эмори — последний человек, с которым я бы стал обсуждать свои сексуальные отношения. Эмори и я не обмениваемся больше пяти слов в неделю.

Ради Бога, она сестра-близнец моей покойной девушки, так ещё и моя бывшая девушка. Мы едва терпим друг друга. Ей не нужно знать, что я делаю за закрытыми дверями, с кем и как я это делаю. И я чертовски не хочу слышать о её вещах, касающихся этой темы.

— Должна сказать, что я никогда не думала, что удушье может быть сексуальным, но ты доказал, что я ошибаюсь.

Я убираю руку с её горла всего за миллисекунду, отступая примерно на пять шагов. Только тогда я снова нахожу воздух, чтобы дышать. Проведя рукой по лицу, я позволяю сделать себе три глубоких вздоха, чтобы успокоить нервы.

Что, черт возьми, происходит?

— Эмори, — процедил я, сохраняя нейтральный голос. — Иди прими душ, чтобы мы могли пойти в соседний дом и рассказать обо всем твоим родителям. Лучше сделать это раньше, чем позже.

Она закатывает глаза. Она, черт возьми, снова закатывает глаза.

— Ты такой скучный.

— Ну, если нежелание трахнуть тебя делает меня скучным, то, наверное, да.

Как, черт возьми, мы пришли к этой теме? Клянусь, всего секунду назад мы говорили о браке, которого ни один из нас на самом деле не хочет, а теперь… это.

Её руки упираются в бедра, голова слегка наклоняется набок.

— Тебя так легко разозлить.

И так будет выглядеть следующий год моей жизни? Эмори сделает все возможное, чтобы досадить мне всеми существующими способами? Возможно, мне всё-таки следует жениться на одной из этих «заек с шайбой».

ГЛАВА 8

«Займите свои места / натягивайте свои платья и сделайте кукольное лицо» — Dollhouse by Melanie Martinez

Эмори

— Если мой папа что-нибудь выпил, мы не сможем рассказать моим родителям обо всем сегодня, — напоминаю я Майлзу. Он прекрасно знает о проблеме моего отца с алкоголем, но я чувствую, что должна напомнить ему об этом.

— Я знаю.

Мой взгляд падает на маленькую нетерпеливую Брук рядом с Майлзом. Она из-за всех сил держится за руку отца, но продолжает прыгать вверх и вниз, ожидая, пока откроется дверь.

— Постучим? — спрашивает она, подняв кулак, приготовившись стучать в дверь.

— Всего одну секунду, хорошо, Брук? — Брук кивает отцу, но держит руку наготове. Затем он смотрит на меня.

— Ты уверена в этом?

— Да. — На самом деле нет.

Майлз проводит свободной рукой по своим волнистым светлым волосам, быстро и ободряюще вздыхая.

— Святой Летающий Фламинго, нам, наверное, стоило обсудить это получше. Что мы вообще собираемся сказать? — он смотрит на меня. В его глазах нет былой уверенности. — Когда наши отношения изменились? Когда мы решили…

— Поддержать друг друга, — дополняю я.

— Любить друг друга, Эм.

Верно. Я тупая. Конечно, мы должны любить друг друга. Никто не женится, не будучи влюбленным.

— Хорошо… Я полагаю, хорошо, что мои родители никогда не знали об Уильяме, так что мы можем преподнести это так, якобы это произошло где-то на четвертый день рождения Брук.

Уильям никогда не просил о встрече с моими родителями, и, честно говоря, я тоже не была готова рассказать родителям о нем. Моя мать стала бы настаивать на том, чтобы я приводила его на наши воскресные обеды, и я не собиралась позволять ему испортить и их. Он и так достаточно контролировал мое питание. Воскресные обеды было только для моей семьи, он бы точно не вписался.

Я смотрю на Брук и вижу, что она все ещё готова постучать в дверь.

— Мы действительно разговаривали на её четвертый день рождения. Моя мама месяц спустя спросила, когда внезапно ты начал мне нравиться. Так что вполне логично назвать день рождения Брук…

— Теперь я постучу? — Брук прерывает нас, уже стучась в дверь и весело танцуя

Ну, думаю, все решилось.

Хотела бы я сказать, что рассказать родителям о том, что выходишь замуж, так легко. Я бы хотела, чтобы это было больше захватывающим, нежели чем страшным… И, может быть, так бы оно и было, если бы я не выходила замуж за Майлза Кинга. И если бы я была моей сестрой.

Через минуту дверь открывается, моя мать уже готова поздороваться с Брук, потому что она знает, что Брук единственная кто стучится в дверь, а не звонит в звонок. Но она останавливается, когда она видит Майлза и меня. Одновременно.

Увидеть меня и Майлза заходящим вместе куда-либо возможно так же редко, как увидеть рыбу в небе. Даже на день рождения моих родителей мы не появляемся одновременно, даже если родители назначили определенное время. А что насчёт занятий, которые у нас проходят вместе? Я появляюсь намного позже чем он. Просто, мне не нравится, когда меня что-нибудь с ним связывает. Но, я думаю, сейчас это изменится.