Эмори приближается, конвульсивно сжимаясь вокруг моих пальцев. Я стону ей на ухо, а мое дыхание тяжелое. Когда она стонет в ответ, меня накрывает волна удовлетворения. Кто бы мог подумать, что моя милая, но дерзкая малышка Эмори, найдет мужские стоны возбуждающими?

— Я близко, — говорит она мне.

Я толкаюсь в неё быстрее, потирая её клитор, надавливая большим пальцем на бугорок.

— Будь хорошей девочкой и кончи для меня, дорогая.

Её тело нагревается сильнее с каждым толчком моих пальцев, напрягаясь. Она покачивает бедрами, оседлав мои пальцы.

— Ты чувствуешь, что ты делаешь со мной? — хриплю я, ещё раз прижимаясь бедрами к её заднице.

Она выкрикивает моё имя, когда достигает оргазма, почти заставляя меня кончить в штаны. Что бы я отдал, чтобы увидеть её лицо прямо сейчас… Всего за несколько секунд я вытаскиваю свой член из боксеров, долго поглаживаю его, сильно сжимая кончик, чтобы дать себе шанс трахнуть её и не кончить сразу. А затем, пока Эмори все еще приходит в себя от кайфа, я просовываю головку своего члена и легко скольжу в нее.

Она более влажная, чем я ожидал, отчего по моему телу мгновенно прокатывается волна удовольствия. Я напрягаюсь, желание просто кончить в мою жену прямо сейчас так близко, что я чувствую его вкус на своем языке. Но я не позволю этому случиться. Она словно мой дом, черт возьми, и, может быть, два месяца назад я бы посмеялся над собой за то, что даже подумал об этом, но сейчас это просто правда.

ГЛАВА 58

«Я хочу заниматься с тобой любовью при включенном свете» — Lights On by Shawn Mendes

Эмори

Я только отошла от довольно сильного оргазма, а Майлз уже внутри меня, медленно выскальзывает наружу и возвращается обратно.

Наши руки переплетены. Моя голова покоится на его руке. Его пальцы сомкнулись на моём бедре. Его губы на моих губах, и, боже, чего бы я только не отдала, чтобы его губы были также и на моей шее, плече, где угодно, до чего он может дотянуться.

Он стонет мне в ухо, заставляя меня потерять рассудок. Когда рядом Майлз, я не в состоянии отличить плохое от правильного. Когда дело доходит до него, я хочу все, что он может мне дать, включая звуки, которые срываются с его губ, когда он прижимается бедрами к моей заднице, толкаясь все глубже в меня.

Он такой большой, что заставляет меня чувствовать себя невероятно наполненной. К тому же я невероятно наслаждаюсь, но все же я хочу большего. Я всегда буду хотеть большего с ним.

— Ты так хороша, дорогая, — выдыхает он мне в ухо, оставляя поцелуй.

Мои мышцы сжимаются вокруг него от этой похвалы. До Майлза я никогда не думала, что похвала — это круто.

— Черт возьми, Эмори.

Его рука на моем бедре напрягается, в этот момент его пальцы почти сжимают мои.

Я больше не могу.

Капли пота катятся по моей коже, желание кончить нарастает с каждым толчком. Мне хочется кричать, выкрикивать его имя и забыть обо всем, что нас окружает. Здесь только мы с Майлзом. Просто с ним мне невероятно хорошо. В мире нет ни боли, ничего плохого. Только мы. Только его член внутри меня, его губы на моей коже, и наши руки соединены, как будто мы одно целое.

Давление между моими ногами начинает становиться невыносимым, требуя облегчения. И с каждым толчком, с каждым звуком, срывающимся с губ Майлза, становится только хуже. Он не трахает меня жестко. Это сладко и чувственно, с любовью и медленно. От этого каждая мышца напрягается, каждая вена наполняется экстазом, пока поверхность моей кожи не начинает покалывать, как фейерверк.

Я задыхаюсь, Майлз тоже.

— Я собираюсь кончить, Эмори, — хрипло произносит он, убирая руку с бедра. Его пальцы потирают клитор, подводя к очередному оргазму.

— Я тоже, — выдыхаю я, уже чувствуя, как у меня дрожат ноги.

Он проникает в меня глубже, немного быстрее. Наслаждение поражает меня, в глазах темнеет, а я отключаюсь от окружающего мира. Мое тело сотрясается, мышцы напрягаются и расслабляются одновременно. Сделав последний толчок, Майлз отпускает меня, его тело прижимается к моему всего через мгновение после того, как он притягивает меня ближе. От звуков, которые он издает, у меня кружится голова.

Он кончает в меня, наслаждаясь своим кайфом, чтобы убедиться, что каждая частичка его окажется внутри моего тела, а не за его пределами. Я почти смеюсь над этим. Что ж, полагаю, я не смогу забеременеть сильнее, чем уже забеременела.

— Если бы мы не были женаты, думаю, я бы просто умоляла тебя жениться на мне, — признаюсь я, смеясь сквозь тяжелое дыхание.

— Я женюсь на тебе ещё миллион раз, дорогая, так что умоляй прямо сейчас. — он утыкается носом в изгиб моей шеи, явно просто желая быть ближе. В этот момент он с таким же успехом мог бы залезть мне под кожу.

— Любишь меня так сильно, да?

Он, не колеблясь, говорит:

— Невероятно сильно.

— Это немного пугает.

Он кивает, соглашаясь. Затем он шлепает ладонью по моей заднице.

— Вставай. Мы должны привести тебя в порядок, и ещё тебе нужно пописать.

Майлз и его дурацкие приказы.

↠♡↞

— Сколько тебе лет, Мэмори? — спрашивает Брук, как только я открываю глаза.

Первое что я замечаю, это её милое личико, огромные зелёные глаза и румяные щёки. Она всё ещё в пижаме, так что, полагаю, ещё рано, иначе Майлз уже помог бы ей переодеться.

А потом я поворачиваю голову, и мой взгляд падает на телевизор с плоским экраном на стене напротив. Идет какой-то фильм о Барби, но громкость настолько убавлена, что едва слышно, как они разговаривают.

— Где твой папа? — спрашиваю я её, но в ответ получаю расстроенный хмурый взгляд, ведь я только что проигнорировала её вопрос.

И вот Брук повторяет:

— Сколько тебе лет, Мэмори?

— Двадцать один.

Брук громко ахает, её глаза становятся больше, чем раньше.

— ТАКАЯ СТАРАЯ!

Да, спасибо.

— Папа сказал, что он уйдет с дядей-коллегой и велел оставаться в постели и вести себя тихо, чтобы дать тебе поспать. Я была тихой, Мэмори?

Почему она такая чертовски очаровательная?

— Да, спасибо.

Её лицо просветлело, она гордо улыбнулась.

— Тогда я расскажу это папе, хорошо? Я была хорошей. Он может оставить меня дома одну. Я уже большая девочка.

— Да, скажи ему это.

Я тянусь к пульту дистанционного управления на прикроватной тумбочке, немного увеличивая громкость телевизора, чтобы Брук могла хоть что-то услышать. Затем Брук стягивает с меня одеяло, отбрасывая его в сторону, насколько позволяют её крошечные ручки. Она смотрит на мой живот. Я буквально вижу, как она сосредотачивается на нем, и я уверена, что сейчас у нее в голове не очень радостные мысли.

— Папа сказал мне, что это мальчик, — говорит она с лёгкой ноткой отвращения в голосе, указывая пальцем на мой живот.

— Это не вещь, Брук.

— Я хотела сестру, Мэмори.

— Я знаю, — говорю я на одном дыхании. Честно говоря, я даже не знаю, что бы я предпочла. В конце концов, я полагаю, что для меня это не имеет значения, всё равно это мой ребенок.

— Но папа сказал, что, когда я буду хорошо с ним обращаться, я могу получить настоящего кролика! — взвизгивает она от возбуждения, затем наклоняется, пока не оказывается примерно на том же уровне, что и мой живот.

Она наклоняется вперед, задирает мою рубашку на животе, затем небрежно целует мою кожу. Я почти превращаюсь в лужу.

— Привет, — говорит она, прижимаясь губами прямо к моему животу. — Je t’aime, mon frère^[26].

Не нужно быть гением, чтобы понять, что она только что сказала. Я думаю, все знают слова, обозначающие «я люблю тебя» по-французски. Предполагаю, что она разговаривает со своим братом.

— Я вижу, ты решила учить его французскому.

Брук поднимает голову и озорно хихикает.