— Ресс, Алисанда наша! — ему, похоже, хотелось орать, но он кое-как сдерживался. — Цегран в тюрьме. Теперь все зависит только от тебя и от Кристалла.

— А ну-ка убирайся отсюда, — Мирада широким шагом направилась к нам. — И ты тоже, подзаборница. Собирай свои вещи и проваливай! Еще не хватало у меня тут разврат устраивать!

— Поехали, Ресс! Забирай Кристалл. Гаэтан и Агра уже дома. Жаль только, я больше не могу с ними разговаривать, но уж как-нибудь. Все лучше, чем здесь.

Я забрала плащ, корзину с шаром, еще несколько мелочей и вернулась к воротам.

— Покажи корзину, — потребовала Мирада. — Украла наверняка что-то.

Я повернулась к ней, и ее вдруг отбросило от меня — словно налетел невероятной силы вихрь.

— Сразу видно ведьму, — Гайлер похлопал в ладоши. — Вот победишь Верховных и сама станешь Верховной — единственной в этом мире.

Он сложил мой плащ, закрепил ремнем на крупе костлявого вороного коня позади седла и, приподняв, усадил. При этом его рука задержалась на моем бедре дольше нужного.

— Послушай, Гайлер, — сказала я, когда он сам вскочил в седло и тронул поводья. — Давай договоримся сразу. Если ты на что-то рассчитываешь, то забудь. Ты знаешь, о чем я. Даже не думай.

— Вот ты еще будешь мне приказывать, о чем думать, а о чем нет, — фыркнул он. — Ресс, я больше не твой фамильяр. И никто не запретит мне думать о тебе за… Ты знаешь, о чем я.

— Придурок! — я впилась ногтями ему в спину.

— Полегче, Ресс, — засмеялся он. — Я предпочел бы, чтобы ты драла мне спину когтями в другой ситуации. Кстати, ты подала хорошую мысль. Именно это я и буду представлять сегодня ночью.

Агра обняла меня со слезами на глазах. Похоже, в тюрьме им с Гаэтаном пришлось несладко: оба исхудали и выглядели так, словно долго болели. А я даже поговорить с ними толком не могла. И Гайлер теперь был нам не помощник. Хотя я, конечно, все равно рассказала, как жила в городе у вдовы и выращивала Кристалл, пока он не набрал полную силу и не составил триаду с луной и солнцем. Они оба внимательно следили за моими губами и кивали в знак того, что понимают.

Зато Гайлер заливался, как певчая птица, исполненный чувством собственной значимости. Ну еще бы! Если бы не он, никто бы и не узнал, что триада Кристалла готова к сражению. Он подробно расписывал, как украл коня из ближайшей конюшни, едва не попавшись, как приехал в соседний город, где была группа заговорщиков, снабжавшая нас деньгами, как дальше известие полетело по цепочке.

— А все уже приготовились, ждали только сигнала. Много времени не понадобилось. И во дворце были наши люди, и в гвардии тоже. Цеграна забрали в спальне, отвели в тюрьму. Пока принц не вернется, власть у тайного совета — у нового, из наших сторонников. А старый совет целиком тоже в тюрьме. Принцу решать, что с ними делать.

Бедный Гайлер, мне было его жаль, потому что влюбленный — или решивший, что влюблен, — мальчишка боролся в нем со сторонником Иттона. Я очень надеялась, что второй все же сильнее.

— Здесь, в Гимре, тоже сразу захватили магистрат. И тюрьму, конечно. Выпустили всех, кого взяли по подозрению в измене.

— Все это прекрасно, Гайлер, — мне пришлось немного остудить его пыл, — но как мы узнаем, что пора сражаться с Верховными?

— Как только в Энигерне узнают о случившемся… то есть там уже знают, конечно. И армия наверняка в пути. Наша тоже у границы. Думаю, ведьмы объединят свою силу, когда начнется сражение. Жаль, что здесь нет Лэрги, она бы рассказала. Но вестовой предупредит нас при приближении войск, наши наблюдатели на той стороне.

Он говорил так быстро, что Агра и Гаэтан не успевали следить, переглядывались, морщились недовольно. Я подумала, что до Дегары новости если еще не добрались, то дойдут в ближайшее время. Самому Иттону нельзя возвращаться, пока все не определится окончательно, но неужели они не догадаются отправить сюда Митриса?

Однако вместо Митриса появился вестовой на взмыленной лошади — не прошло и часа после разговора.

— Они уже близко! — крикнул он, даже не спешившись. — Были близко, теперь, наверно, уже там, на границе.

Он поскакал дальше, а я вопросительно посмотрела на Гайлера.

— Помнишь, что делать? — его лицо стало жестким и суровым, он словно повзрослел резко лет на десять. — Левую ладонь под Кристалл, правую над ним, между лучами. И направляешь мысленно силу против триады ведьм. Как будто потоком останавливаешь и сбиваешь встречный поток. Пойдем скорее.

Мы вошли в дом, потом в гостиную, я достала из корзины шар и села за стол.

— Если они уже собрались, ты сразу почувствуешь, Ресс. Ну, готова?

Да, я почувствовала это — как мощное сопротивление. Сбить встречный поток? Я едва смогла его остановить!

— Ресс, наша триада сильнее, но все зависит от того, как ты будешь ею управлять. Ты больше ничего не можешь к ней добавить своей силой, но зато можешь направить так, чтобы уничтожить их.

Я представила, что три ведьмы: Рианна, племянница Лэрги Тиана и еще одна, которую я не знала, — соединив руки, направляют свою общую силу туда, где идет сражение. Я должна была сбить этот поток так, чтобы он не мог помочь армии Энигерны, и одновременно дать защиту и мощь армии Алисанды.

Мне удалось вообразить это, и теперь две силы сталкивались, однако своего преимущества я не чувствовала.

— Ты же говорил, что триада Кристалла сильнее, — воскликнула я в отчаянье.

— Ты думала, все получится быстро? — с досадой поморщился Гайлер. — Нет, Ресс. Темные силы не сдадутся так просто. Ведь твоя победа будет означать то, что магия покинет этот мир. Ведьмы уже почувствовали тебя и тоже постараются сбить твой луч.

Вокруг нас творилось что-то немыслимое. Воздух стал густым, плотным, поднялся ветер, который с каждой минутой становился все сильнее. Небо потемнело, наливаясь грозовой чернотой. Загремел гром, молнии били в землю, в деревья, все чаще и чаще, но из туч не упало ни капли дождя. Гаэтан и Агра сидели на диване, обнявшись, и со страхом наблюдали за происходящим. Гайлер бродил из угла в угол, поглядывая в мою сторону и кусая губы. У меня затекла спина и руки, но я должна была сохранять свое положение: при малейшем отклонении поток силы смещался в сторону.

Сколько прошло времени? Сгустилась ли грозовая тьма так, что за окнами стало черно, или давно наступила ночь? Мне казалось, что я сражаюсь с триадой Верховных уже не один час. Но, может, так и было? Ветер ревел, молнии сверкали одна за другой, гром уже не просто гремел — было похоже на то, что весь мир вот-вот расколется пополам, как гнилой орех. И вдруг я почувствовала, что встречная мощь слабеет.

Рианна — ведь она должна вот-вот родить! Что, если прямо сейчас у нее начались роды и поэтому ее женская сила ушла в другом направлении?

— Держись, Ресс! — крикнул Гайлер. — Они слабеют!

Я мысленно сжала поток так, чтобы он стал тоньше и острее, и ударила им, словно копьем. И даже еще успела подумать о том, что будет, если магия исчезнет.

Иттон, Арнис, Гаэтан, Агра — с них спадет заклятье. А вот что станет со мной, с Гайлером, с Митрисом?

Наверно, мир все-таки треснул — и ослепительная огненная вспышка поглотила его остатки…

Иттон

Я не пытался что-то вспомнить, эта лавина сама едва не погребла меня под собой. Яркие картины вспыхивали передо мной в темноте, сменяя одна другую. Встряхнув головой, я попытался остановить этот поток, — не до воспоминаний сейчас! — но тщетно. И только слова Лэрги выхватили меня из него:

— Ну с заклятьями все ясно: они развеялись. Ты больше не волкодлак. Думаю, Гаэтан и Агра тоже. И Арнис наверняка пришел в себя. А вот что с Ирессой и с фамильярами? Они ведь магические существа.

Внутри вспыхнул ледяной огонь ужаса.

— Вы хотите сказать, они могут исчезнуть?