— Ждать, — твердо ответила она. — Твое появление может нарушить расстановку сил. Не забывай, Кристаллом управляет Иресса. Ее ничто не должно отвлекать. И никто. Даже ты, Иттон. Если триада ведьм возьмет верх, армия Энигерны подавит восстание так жестоко, что вряд ли кто-нибудь когда-нибудь рискнет сделать еще одну попытку. И сомневаюсь, что вы с Ирессой уцелеете.

Да, она умела обнадежить. После этих ее слов оставалось только одно — снова ждать. Ожидание — вот чем в первую очередь была наполнена моя жизнь вот уже скоро год, с тех пор как стало известно, кто я.

Вечером следующего дня напряжение достигло такой силы, что стало трудно дышать. Теперь это не просто напоминало грозу — небо на самом деле затянуло тучами, такими страшными, каких я еще не видел. Или не помнил. Черно-лиловые тучи с грязно-белыми разводами напоминали морды чудовищных существ, по сравнению с которыми нетопыри казались милыми котятами. Ветер гнул деревья, молнии одна за другой били в землю, но с неба не пролилось ни единой капли дождя.

— Это не обычная гроза, — Лэрга сделала рукой знак, ограждающий от черных чар. — Нет, это вообще не гроза. Иресса сражается с Верховной триадой. Сейчас должно решиться все.

Я представил ее — как она читает заклинания над сияющим шаром, направляя объединенную силу Кристалла, солнца и луны против Рианны, Тианы и… как там ее, третью? Но неужели они так сильны?

— На их стороне темные силы, — Лэрга словно услышала мои мысли. — Мы далеко от Алисанды и Энигерны, и у нас вот такое. Страшно подумать, что творится там.

Противостояние продолжалось всю ночь. Все небо светилось, ветер с корнем вырывал деревья, наверняка грохотал гром, которого я не слышал. Мы с Лэргой так и сидели в гостиной, глядя в окно, и мне стало казаться, что еще немного — и земля расколется пополам.

Что, если пришел последний день этого мира?

— Если Иресса победит и мир при этом не погибнет, возможно, магия покинет его навсегда, — сказала Лэрга, повернувшись ко мне. — Больше не будет ни ведьм, ни магов.

«И чары развеются?» — написал я на листке бумаги?

— Возможно… А может, не останется вообще никого, и тогда…

Она не договорила, потому что ослепительная вспышка поглотила все вокруг. Нас словно швырнуло в пучину жидкого огня, а потом стало темно — так темно, будто в нем выгорел весь свет мира.

Я не знал, сколько прошло времени, прежде чем услышал, как стучат по карнизу капли дождя.

Услышал?!

— Лэрга! — позвал я, и это прозвучало! На самом деле, не у меня в голове!

— Иттон, ты говоришь?! — ее изумленный голос был мягким, бархатным.

Все вокруг по-прежнему накрывала угольно-черная, непроницаемая темнота, какой не бывает даже безлунной ночью.

— Лэрга, вы что-то видите?

— Нет. Темно, как в могиле.

— Проклятье, что происходит? — донеслось откуда-то хрипло.

Кармеран? Он очнулся?

— Похоже, вы были правы, Лэрга, — я встал с кресла и, вытянув перед собой руки, пошел к окну. — Магии в этом мире больше нет.

Створка подалась под ладонью, окно распахнулось. На ладонь падали холодные капли, но я все так же ничего не видел.

— Мы ослепли? Или, может, Верховные победили и в этом мире больше нет света, потому что нет солнца и луны?

— Тогда и чары остались бы, — возразила Лэрга. — Я, кажется, начинаю что-то видеть. Если поднести руки к самому лицу, становится темнее.

— Да уж куда еще-то темнее? — усмехнулся я, но попробовал — и да, чернота перед глазами сгустилась. Зато по краям темных пятен стало немного светлее.

— Наверно, нас просто ослепило вспышкой.

Сколько разных звуков оказалось в этом мире! Шум дождя, шелест ветра, тиканье часов, скрип подоконника у меня под локтем, мое дыхание. И все это было мне хорошо знакомо. Да, вместе со слухом и голосом ко мне вернулась память!

Иресса

— А-а-а… вы кто? — глупо спросила я, глядя то на шар с двумя лучами света, уходящими в потолок, то на стоящего в углу молодого мужчину, даже, скорее, юношу в черном с серебром костюме.

Смахнув падающую на глаза прядь светлых волос, он скривился.

— Ресс, тебе совсем голову отшибло? Маг Гайлер Эмбрасс, так меня звали раньше. Видимо, когда Кристалл составил триаду с солнцем и луной, этой силой заодно зацепило и меня.

— Гайлер? — я продолжала хлопать глазами. — Но тебя же казнили. Хочешь сказать, триада как-то воссоздала твое тело?

— Похоже на то, — он пожал плечами. — Во всяком случае, в тот день я был именно в этом костюме. Видимо, восстановилось по памяти. Я уже отвык от него. Как-то неуютно. Крыльев не хватает. Зато можно говорить.

— Боюсь, наша вдова будет сильно удивлена и недовольна, узнав, что у меня тут откуда-то появился молодой мужчина.

— Это единственное, что тебя беспокоит, Ресс? — насмешливо хмыкнул он. — А то, что пора начинать восстание, нет? Меня больше волнует то, как нам передать эту новость. Я летать больше не могу.

— Зато ты можешь поехать и рассказать.

— На чем поехать? На палочке верхом?

— Ну откуда я знаю, Гайлер? — меня здорово бесил его противный тон, и эта челка, падающая на глаза, и кривая усмешка. Вообще-то, он был бы довольно симпатичным, если бы не вел себя как плохо воспитанный подросток. — Можешь пойти и украсть лошадь. Ради государственной пользы.

— Оу, королева разрешила мне украсть лошадь. Ну что ж… пойду попробую.

Он ушел, к счастью, не столкнувшись с вдовой, но та сама решила навестить меня.

— Иресса! — донеслось из-за двери, которая тут же распахнулась.

Я успела набросить на шар тряпку, но лучи проходили сквозь нее, по-прежнему упираясь в потолок. Однако Мирада — так ее звали — похоже, их не увидела, и я вздохнула с облегчением.

— Иресса, мне показалось, ты с кем-то разговаривала, — она оглядела каморку с подозрением, словно кто-то мог прятаться под кроватью.

— Со своим соколом, — улыбнулась я. — Вы ведь тоже разговариваете с кошкой.

— И где он?

— Улетел поохотиться.

— Ладно, — кивнула она, поджав губы. — Не поможешь мне перебрать лук?

Я пошла с ней — копаться в мешке гнилого лука и думать о том, что будет дальше. Гайлер рассказал мне все: и как я пойму, что Кристалл вырос, и как он составит триаду с солнцем и луной, и как управлять им в схватке с Верховными ведьмами. Все — кроме одного: как я пойму, что это время пришло. Похоже, он и сам не знал.

Допустим, ему удастся украсть лошадь и не попасться. Допустим, он доберется до кого-то из заговорщиков, и те через связных передадут организаторам, что пора начинать. Допустим даже, что восстание увенчается успехом и Цегран будет свергнут. Но как я узнаю, что ведьмы объединились для противостояния?

Одиннадцать лет назад, во время первого восстания, Гиндар, получив вести из Алисанды, приказал командующему Мартенсу отправляться туда, а ведьмы — я знала об этом от Лэрги — собрались вместе, чтобы поддерживать армию своею силою. Наверняка так будет и сейчас.

Значит, у меня есть время — хотя бы до того момента, когда восставшие захватят дворец правителя. Нет, даже больше — ведь вести должны еще дойти до Энигерны.

Гайлера не было три дня. И как я только не сошла с ума? Ведь его могли поймать, когда он пытался — по моему совету! — украсть коня. И что тогда? Я так и останусь в этой дыре, в компании брюзгливой старухи и Кристалла, в котором заключено будущее всей страны?

На исходе третьего дня кто-то постучал в ворота.

— Иресса, тебя спрашивает какой-то парень, — открыв дверь в мою комнату, Мирада сердито поджала губы. — Не вздумай сюда никого водить!

— Ну что вы! — я картинно всплеснула руками. — Это, должно быть, мой брат. Больше никто не знает, что я здесь.

Я подошла к воротам, и Гайлер, сияющий, как новенькая монета, сгреб меня в охапку. И хотя я тут же вывернулась, Мирада успела это заметить. Она стояла на крыльце, сложив руки на груди, и возмущенно жевала губу.