— Почему ты не сказал мне, что Лили звонила вчера?

— Ну, твоя сестра умерла, так что прости меня за это. — Я не думаю, что он хотел показаться таким резким. — Ты также не сказал ей, что ты здесь, и даже просто не дал ей знать, что ты не попал в аварию на дороге.

Он прав. У меня было много свободных минут, чтобы отправить ей короткое сообщение. Но, с другой стороны, я действительно не думал, что Лили будет не всё равно, особенно после того, как я её бросил.

— Ты хочешь, чтобы я взял Риса с собой? Дать вам с мамой немного пространства? — спрашиваю я.

Учитывая, что моя мать не переставала плакать всю среду, я подумала, что, может быть, забрав Риса домой, я дам ей, по крайней мере, меньше поводов для беспокойства.

Папа встаёт с моей кровати, делает несколько шагов к моей двери, прежде чем сказать:

— Нет, я думаю, это хорошо, что по крайней мере один из детей твоей мамы все ещё дома.

Возможно, в его словах есть смысл.

— Колин, — он делает паузу и оборачивается, — позвони Аарону и расскажи ему всё, что ему нужно знать о Лили. Тебя не будет дома ещё час. Один час может изменить всё. Даже если ты рискуешь потерять своего лучшего друга и, возможно, любимую девушку из-за того, что открыл рот. Спасти её жизнь важнее, чем рисковать вызвать чью-то ненависть.

Мой отец исчезает так же быстро, как и появился.

Как только он исчезает из виду, я тоже иду по коридору, прямо в комнату моего младшего брата. К единственному брату, который у меня остался.

Дверь его комнаты открыта, как всегда. Я имею в виду, ему ведь всего три года.

Рис лучезарно улыбается мне, когда замечает, что я наблюдаю за ним из-за двери. Он всегда улыбается. Я знаю, что со временем его улыбки будут появляться всё реже, чем старше он будет становится, так уж устроена жизнь. Но пока его улыбки всё ещё присутствуют и, кажется, что никогда не иссякнут.

— Эйра пошла на пляж, — говорит он мне, хихикая. — Мама грустит из-за того, что enana ушла, gigante.

Войдя в его комнату, я сажусь рядом с ним на пол, одаривая его полуулыбкой.

— Это очень печально.

— Папа сказал, что теперь она навещает Эйдена.

Я киваю, притягивая Риса для столь необходимых объятий. Он пока ничего не понимает из того, что произошло, и не знает, что случилось с Эйденом или почему он так и не узнал его по-настоящему.

Он также видел Эйдена только на фотографиях и слышал истории.

Опять же, Рису три года, и, конечно, он понятия не имеет, что происходит.

— Но Эйра же вернётся, как и ты.

Вздыхая, я целую его в макушку, прижимая его к себе чуть крепче.

— Да, приятель, рано или поздно она вернётся.

Разве это жестоко — сказать трёхлетнему ребёнку, что его сестра умерла и больше никогда не вернётся? Думаю да.

Со временем он это поймёт, когда станет немного старше. Но на данный момент Рис не понимает всей концепции смерти, так зачем же отнимать у него всё ещё существующее счастье раньше, чем это необходимо?

— Мы можем пойти в парк? — спрашивает он, высвобождаясь из моих объятий.

— Завтра, хорошо? Мне нужно идти, но я вернусь завтра, и тогда мы проведём весь день в парке, хорошо?

Он резко кивает и впадает в истерику.

— А Лилибаг?

Если бы Рис не был моим младшим братом, я бы, наверное, разозлился на него за то, что он использует то же прозвище, что и я, но на самом деле я нахожу это очаровательным.

— Я попрошу её прийти.

ГЛАВА 37

«Я напомню тебе о мире и его чудесах» — Wait for you by Tom Walker.

Колин

Поскольку я так хорошо умею прислушиваться к советам, я не стал звонить Аарону.

Звонить ему казалось неуместным. Конечно, я мог бы спросить, где была Лили, все еще живет ли она в нашем доме или вернулась в свое общежитие. Но я боялся, что это вызовет еще больше вопросов.

По крайней мере, я отправил ему сообщение, что буду дома примерно через час… но это было семьдесят минут назад.

Я стою перед нашим домом, я слишком взволнован, чтобы войти внутрь.

На данный момент я понятия не имею, жива Лили или нет. В ту секунду, когда я войду туда, я получу ответ на вопрос, который, я не уверен, что готов получить.

Если я войду туда и Аарон будет опустошен, значит, Лили умерла. Если его не беспокоить, она, возможно, все еще жива, или ее еще не нашли.

Отлично, либо я буду точно знать, что она мертва, либо я все еще буду в неведении по этому поводу.

После недолгого колебания я делаю глубокий вдох, отпираю дверь и вхожу внутрь.

Я едва могу удержать воздух в легких, когда замечаю, в каком разгромленном состоянии находится наш дом.

Барные стулья лежат на полу в разных положениях, ни один из них не стоит рядом с кухонным островком. Наш диван тоже не в своем обычном положении. Он перевернут вверх дном и выглядит так, словно кто-то выместил на нем чертовски много злости. Телевизор сломан. Теперь экран покрыт чем-то похожим на два-три пробивных отверстия. Украшения на прилавке, бумаги, осколки разбитого стекла разбросаны по всему полу. Это действительно выглядит так, как будто этот дом был встречен торнадо.

— Аарон? — кричу я, так как не вижу его в гостиной.

Тишина.

Может быть, он меня не услышал, поэтому я снова зову его. На этот раз я слышу, как открывается дверь его спальни, незадолго до того, как в комнате раздаются шаги, когда он спускается вниз.

В ту секунду, когда я вижу его мельком, мое сердце разбивается вдребезги.

Он выглядит ужасно. Его рубашка порвана, похоже, из-за того, что ее натянули слишком сильно. Его волосы растрепаны и торчат в разные стороны. Его глаза красные и опухшие, так же как нос и щеки, лицо в пятнах слез.

Я вижу, как его руки сжимаются в кулаки, когда он видит меня, но довольно скоро он разжимает их и начинает всхлипывать.

Его ноги начинают дрожать, трясущаяся рука прижимается к его рту, когда он падает на колени. Его плечи вздрагивают, когда он издает болезненные крики.

— Она ушла, Колин. — Его голос — ничто иное, как шепот.

Мое сердце разбивается второй раз за пару дней, и как бы дерьмово это не звучало, на этот раз мне еще больнее, чем тогда, когда я наблюдал, как Эйра делает свой последний вдох и закрывает глаза навечно.

— Я не смог удержать ее, — плачет он.

Я бы подошел к нему, но не могу. Я застываю на месте. Кажется, я не могу найти в себе сил пошевелиться хоть на йоту.

— У меня был план, и она просмотрела его насквозь, — икает он. — Она оставила для тебя записку… она в твоей комнате.

Как только слова слетают с его губ, я бегу наверх, оставляя Аарона одного. Я такой дерьмовый лучший друг, но в данный момент мне на самом деле все равно.

Моя комната такая же убогая, как и весь остальной дом. Все выглядит перевернутым с ног на голову. Аарон был здесь, разбрасывал вещи повсюду, ломал мои личные вещи. И что хуже всего, я даже не могу винить его за это.

Я нахожу листок бумаги, лежащий на моем столе, единственной части моей комнаты, которая не выглядит так, будто я устроил десять вечеринок за один день.

Я поднимаю его и нахожу почерк Лили.

Мне так жаль, что мы снова не увиделись.

Я буду там, где все началось.

Делай с этим, что хочешь.

Лили

Здорово. Я не только потерял Лили, но она еще и загадала мне гребаную загадку, как найти ее мертвое тело… потому что увидеть ее мертвое тело — это именно то, что мне нужно.

Я знаю, я обещал, что позабочусь о письмах, но никогда по-настоящему не верил, что все зайдет так далеко. И никогда я не позволял себе думать, что буду тем, кто позвонит, чтобы ее тело перевезли из комнаты, в которой она умерла.

Я не знаю, на что я себе это представлял, но это было не так. Нисколько.

Я буду там, где все началось.

Что, черт возьми, это вообще значит?

Это может быть как минимум десять разных мест.

Больница, в которой она родилась (я сомневаюсь, что это то, что мне нужно); дом ее детства, место, где ей пришлось попрощаться с Аароном и своим отцом; ледовый каток…