По крайней мере, я слышала об этом раньше.

И еще, мне очень жаль. Мне жаль, что я ушла таким образом. Ты заслуживаешь лучшего, чем это.

Колин, меня здесь нет. Я не на арене, где ты нашел этот блокнот (надеюсь, ты это читаешь).

Возвращайся домой. О моем теле уже позаботились.

Лили

К черту. Не могу больше быть бессердечным мужчиной.

Как я мог не заплакать после того, как женщина, которую я люблю, по сути, только что рассказала мне все о том, как она любила меня, в форме записи в дневнике, даже не сказав этого напрямую?

And all that while I know this is her goodbye.

Борясь с желанием дочитать до конца, надеясь найти письмо, которое действительно предназначено только мне, я перехожу к следующей странице.

Там пусто.

Может быть, она просто пропустила страницу, такое случается.

Не придавая этому особого значения, я перехожу к следующей странице.

Пусто.

Итак, я переворачиваю еще одну, и еще, и, вероятно, еще пару страниц. Все они пусты.

Я перехожу к последней странице, и мое сердце замирает на один удар… или два.

Дорогой Колин, малыш,

Я сказала тебе идти домой. Здесь больше нечего искать.

Мне так и не удалось продолжить писать после шестого дня.

Как-то ты заставил меня подумать, что я действительно могу это сделать. Ты заставил меня думать, что я смогу жить, что, возможно, жизнь не обязательно должна быть безболезненной.

Когда ты дал мне время по-настоящему подумать обо всем… Я пришла к выводу, что жизнь на самом деле не обязательно должна быть идеальной, что она не обязательно должна быть безболезненной…

но я все равно слишком обгорела, чтобы продолжать жить.

Лили

ГЛАВА 38

«Я никогда не забуду то, что ты сделал, малыш» — Wasting All These Tears by Cassadee Pope.

Колин

Как Лили и сказала мне — уже два раза, — я возвращаюсь домой.

Моя BMW всё ещё припаркована за пределами арены, но меня это не волнует настолько, чтобы даже пытаться выяснить, почему это так. Я просто продолжаю верить, что Лили оставила это здесь в знак того, что она была здесь.

Но я не могу перестать думать о том, где она умерла. Как она умерла? Было ли это больно? Спрыгнула ли она с моста? Здания? У неё была передозировка?

Не уверен, почему я чувствую необходимость знать всё это, но я хочу знать. И по некоторым причинам моему мозгу трудно поверить, что она действительно ушла.

С каждым человеком, который умер в моей жизни, я видел доказательства этого. Я видел их безжизненные тела, чёрт возьми, я видел, как умирала моя сестра.

Я наблюдал, как слабая улыбка Эйры медленно угасает и из её лёгких вырвался последний вздох. Я чувствовал, как расслабляются её мышцы. Я был свидетелем того момента, когда она покинула нас.

Может, я и не видел, как умер Эйден, но я видел его безжизненное тело. У меня были доказательства его смерти.

Вполне логично, что мой мозг отказывается верить, что единственная девушка, которую я когда-либо любил, единственная девушка, которая когда-либо приносила свет в мою жизнь, умерла.

Когда я вернулся домой, я был крайне удивлён.

Гостиная, та самая, которая полтора часа назад выглядела как полный беспорядок, полностью прибрана.

Диван вернулся на своё обычное место. Пол стал чище, чем когда-либо. Барные стулья стоят у кухонной столешницы. Даже телевизор больше не сломан. Как будто того бардака, который я недавно видел, никогда и не было.

Были ли у меня галлюцинации до этого? В этом всё дело? Галлюцинации от беспокойства? Галлюцинации из-за страха потерять самого важного человека в своей жизни?

На этот раз я не зову Аарона. Я не могу встретиться с ним лицом к лицу прямо сейчас. Я не могу сказать ему, что его сестра умерла. Моё присутствие без неё было бы тому подтверждением.

Её тела там не было. О ней уже позаботились.

Нашёл ли её Аарон? Нет, этого не может быть. Он бы сказал мне, что она уже мертва, верно?

Откуда мне знать?

Меня это больше не волнует. Я просто буду ждать объявления из школы, в котором говорится, что ученик скончался, и мы все приглашены на церемонию прощания, чтобы вместе пережить горе.

Хотя, я не могу просто ждать.

Я поднимаюсь наверх, мне больше ничего не нужно, кроме как принять долгий душ и… пройти через это. Не нуждаясь ни в чём, кроме как забраться в свою постель и плакать от запаха Лили, который, надеюсь, всё ещё на моих простынях.

Моя спальня полностью прибрана… и кое-что из одежды, которую Лили оставила у меня на полу, когда я уходил два дня назад, находится в моей корзине для белья. Это означает, что, либо Лили убрала их перед смертью, либо беспорядок, который я видел раньше, в конце концов, не был моей галлюцинацией.

В любом случае, сейчас это не имеет большого значения.

К моему удивлению, когда я делаю вдох, я чувствую сильный аромат Лили. Она даже не выветрился. У неё определённо хороший парфюм.

Или она была здесь незадолго до того, как ушла, и её запах просто ещё не выветрился из комнаты.

Но я могу поклясться, что не чувствовал её такого сильного запаха, когда входил в комнату ранее. Честно говоря, в спешке я тоже не обратил особого внимания на то, как пахло в моей комнате.

Я смотрю на свою идеально застеленную кровать, чувствуя боль в моём сердце, особенно когда я вижу эту чёртову лягушку на своей кровати.

Уставившись на него на мгновение, я глубоко вздыхаю и подхожу к сержанту Фрогго. Хоть эта лягушка и пугает меня, я хватаю её и прижимаю к груди, когда сажусь на свою кровать.

Боже, этот лягушонок пахнет как она. Я скучаю по ней. Я так сильно скучаю по ней, что это просто смешно.

Когда я, скрестив ноги, посмотрел на дверь, я замечаю что-то на кровати. Что-то, чего, я уверен, здесь раньше не было.

Мои брови сводятся вместе, когда я смотрю на зелёный конверт с лягушачьей мордочкой на нём.

Через несколько секунд конверт у меня в руках, и я осторожно открываю его, чтобы не испортить. Я сохраню этот дурацкий конверт навсегда.

Достав пару бумаг, я некоторое время смотрю на них, прежде чем набираюсь смелости прочитать.

Дорогой Колин, малыш,

они говорили, что время лечит любые раны…

однако они ошибались.

Но знаешь, чего они тебе не сказали?

Тебе не нужно, чтобы раны заживали, когда есть tape (Прим. пер.: клейкая лента).

Ты не исцелил меня, Колин…но ты крепко удерживал меня. Ты — лекарство, которое избавляет от боли. Ты — противоядие от яда в моей жизни.

Я понимаю, Колин. Наконец-то я понимаю.

Все сражаются с демонами.

Каждый борется по-своему.

Когда я достигла самого дна и была на грани того, чтобы сдаться… Мне послали кое-кого не для того, чтобы показать мне самые красивые места, а чтобы показать мне, что мне не нужно бороться со своими демонами в одиночку.

Ты знаешь, как люди склонны давать советы, но не претворяют в жизнь то, что они проповедуют?

Я поняла, почему так.

Мы думаем, что должны бороться сами. Что мы обуза для всех, к кому обращаемся за помощью.

И всё же мы не думаем о ком-то как об обузе, когда у нас просят совета.

На самом деле, мы всегда даём самые лучшие советы, но никогда не находим в себе смелости получить его сами.

Они получили их совет, их помощь. И мы всё ещё боремся, думая, что недостойны помощи.

Но мы достойны.

Моё прошлое всегда будет моим прошлым. Но это было… в прошлом. У меня всегда будут шрамы, они никогда не исчезнут. Но это не значит, что я должна оставлять раны открытыми.

У меня есть выбор заклеить их tape’ом.

Конечно, tape в конце концов снова открывается, но всегда есть ещё tape. Возможно, это не самый здоровый способ справиться с болью, но она всё равно закрывает рану.