Я не слишком отодвигаюсь, зная, что это Аарон. Лили, однако, в панике.

Она вытаскивает мою руку из своих штанов, быстро застегивает их, прежде чем спрятать лицо в ладонях. Она не садится, вообще не двигается. Все, что делает Лили, — это лежит там, пряча свое лицо.

Это забавно, но я знаю, что мне это не должно казаться смешным. Лили смущена, подавлена — вероятно.

Я сажусь, глядя в глаза Аарону, и медленно слизываю влагу Лили со своих пальцев. Он смотрит на меня с отвращением, написанным на его лице.

Если бы Лили не лежала на диване рядом или позади меня, Аарону было бы все равно. Правда в том, что однажды я трахнул девушку прямо рядом с ним. Как хороший лучший друг, каким он и является, он притворялся спящим, пока она не ушла. Его это ни капельки не волновало. Но это Лили, конечно, теперь ему не все равно.

— Ты только что трахнул мою сестру пальцем на нашем диване? — Это риторический вопрос.

Лили взвизгивает от его слов, не желая этого слышать. Затем она наконец садится, набравшись достаточно смелости, чтобы посмотреть в лицо своему брату.

Или нет. Потому что вместо того, чтобы повернуться к нему лицом, Лили двигается прямо за мной, обхватывая руками и ногами мой торс и пряча лицо у меня за спиной. Как будто она использует меня как свою личную броню.

— Нет, — бормочет Лили, но в то же время я отвечаю да. Лили дает мне за это пощечину, но я не понимаю почему. Не то чтобы Аарон был глуп. Он знает, что он видел, черт возьми, может быть, даже слышал.

— Это отвратительно, — говорит он сквозь фальшивые приколы. — Ты можешь хотя бы попытаться спрятать это подальше от моих глаз? В противном случае я съезжаю.

— Еще лучше. Дашь нам с Лилибаг больше уединения.

Лили снова хлопает ладонью по моей груди, пару раз ударяется лбом о мою спину и стонет в отчаянии.

— Подожди, ты сказал, что Лили останется только на пять дней.

— Ага. Осталось всего пять дней.

— Я не хочу здесь быть, — стонет Лили. Аарон смеется, качая головой.

Даже когда Аарон перестает смеяться, на его губах все еще играет нежная улыбка. Я не уверен, потому ли это, что он рад за Лили, что она нашла кого-то, кого можно использовать в качестве своего щита, или он просто ошеломлен всем этим и планирует убить меня сегодня вечером.

Я выберу последнее, взяв на заметку запереть дверь моей спальни, когда мы вернемся домой из бара.

— Я так рад, что сегодня мой день рождения и мы едем в Бритес. После этого мне действительно нужно выпить бокал. Или десять бокалов. — Аарон направляется наверх, но я останавливаю его, окликая по имени. — Что это?

— С днем рождения.

— Отвали. Но спасибо.

ГЛАВА 23

«Даже когда нужно сделать или умереть, мы могли бы сделать это, детка, просто и ясно, потому что эта любовь — верная вещь» — Sure Thing by Miguel

Лили

Я ненавижу бары.

Я ненавижу это, куда бы я ни посмотрела, всегда есть какой-то парень, который пристает к девушке, будучи слишком пьяным.

И я ненавижу то, что сижу за кабинкой с пятью хоккеистами, одним футболистом и только одной женщиной.

Но что еще хуже, Аарон не перестаёт смотреть на меня этим странным выражением лица. Как будто он травмирован. Если бы я увидела, что он делает что-то отдаленно похожее на это, мне пришлось бы немедленно вернуться к терапии.

— Я думал, ты приведешь своих друзей, Лили. — Майлз улыбается мне с голодом в глазах.

Если бы я не была в какой-то степени помолвлена с Колином, возможно, я бы нашла это очаровательным. Немного неуважительно, но, по крайней мере, я бы чувствовала себя привлекательной.

У этого парня может быть кто угодно. Я уверена, что ему достаточно было просто посмотреть в сторону какой-нибудь девушки, и он нашел бы ее в своей постели менее чем через час. Так какого черта он смотрит на меня так, будто хочет раздеть?

— Перестань пялиться и пускать слюни на мою девушку, — огрызается Колин на Майлза.

Мне нравится, что он называет меня своей девушкой, но это вредно для моего здоровья. На самом деле мы не пара. Но опять же, мое психическое здоровье все равно не совсем живое, так что какое это имеет значение?

Изан, однако, смотрит на Колина с подозрением. Я знала, что этот парень будет смотреть сквозь него. Изан умен, до смешного умен. И он умеет анализировать людей.

Он единственный человек, который понял, что у меня не очень хорошо со здоровьем.

У нас было одно совместное занятие на первом курсе, и мы сразу же стали хорошими друзьями. Мы больше не общаемся слишком часто, так как он занят своей футбольной командой. И, судя по всему, я занята Колином.

Так или иначе, Изан понял мое желание умереть задолго до того, как я была в этом уверена. Он оказал мне некоторую помощь, попросил свою маму стать моим терапевтом. И это помогло. По крайней мере, ненадолго.

Перенесемся на три года вперед: я больше не хожу на терапию, потому что «мне лучше», и я действительно умру через неделю.

Аарон пьет уже третье пиво, больше он ничего не пил с тех пор, как мы здесь. Судя по всему, «более крепкие напитки» попадут в его организм после полуночи. До тех пор он будет придерживаться пива. Колин не пьет ничего алкогольного, я тоже. Причина, по которой Колин остается трезвым, заключается в том, что он должен водить машину, и это правда. Он должен отвезти нас домой. И, наверное, оттащить Аарона от задницы какой-нибудь девчонки.

У меня, с другой стороны, просто никогда не было желания пить алкоголь. Я всегда слишком боялась, что начну болтать о себе и своих чувствах.

На самом деле, я знаю, что сделаю это. Я была пьяна один раз в жизни, и все, что я делала, это плакала и скулила о своей депрессии.

Ничего, что я хотела бы повторить.

— С каких это пор, ребята, между вами что-то есть? — спрашивает Изан, на его лице видно замешательство. Он скрещивает руки на груди, нетерпеливо ожидая ответа, подтверждающего его подозрения.

— Пару дней назад. Аарон не позволил бы мне…

— О нет, — прерывает Аарон, поднимая руку, — мне не нужно напоминание о том, чему я был свидетелем ранее.

Колин начинает смеяться, как будто быть пойманным на месте преступления для него совершенно нормально.

— Простите, чему мы стали свидетелями? — спрашивает Майлз.

На секунду я огорчаюсь, думая, что Грей и Майлз тоже были там. Но оказывается, эти ребята просто рассказывают друг другу каждую мелочь. Так что, если Аарон что-то знает, остальные тоже. С таким же объемом деталей. Я думаю, это здорово, что у них такая глубокая связь, но я чувствую себя несчастной. Мне плохо, потому что Колин хранит от них секреты. Этот секрет — я и мое состояние. И тогда это со мной сходится. Когда я умру на следующей неделе, Аарон узнает, что Колин знал. Колин потеряет своего лучшего друга. Он знает, что это произойдет с его дружбой после моей смерти.

И все же он остается с тобой, Лили.

— Я этого не припомню, Майлз. — Аарон подносит стакан ко рту, выпивая весь напиток.

— Но горячая информация о Лили никому не повредит, — возражает Майлз.

Колин предупредил меня, что у Майлза нет фильтра. Он предупредил меня, что Майлз лучше всех говорит глупости, не понимая, что они могут значить для других.

Предположительно, это никогда не подразумевалось в плохом смысле.

Я хочу верить в этом Колину. Майлз кажется хорошим человеком. Но он определенно ведет себя как подросток, достигший половой зрелости.

Глядя на него какое-то время, я замечаю что-то странное в Майлзе. Он нервничает. Как будто противный парень, которым он кажется, является просто барьером, чтобы скрыть то, что скрывается под ним.

— Я ударю тебя, если ты продолжишь говорить о Лили, как будто ее здесь нет, — говорит Колин. Его руки сжимаются в кулаки, но вскоре он их разжимает. — Не будь таким, Майлз. Лили не игрушка. Она много значит для меня, и я обещаю тебе, я сломаю тебе нос, если ты продолжишь вести себя так с ней или со мной. Я не уверен, что Брук хотела бы это видеть.