– С каких это пор ты такая неженка? Помнится, мы не раз катались на санях с горок,  бывали все в снегу перевалявшись, и только радовались этому факту.

– Одно дело – ради развлечения в снег нырять, а другое – вынужденно по нему бродить. Так, летим поближе к городу и выбираем менее заснеженное место для посадки.

Маги вкусно пообедали в небольшом кафе на окраине Оскона, рассчитанном на население среднего достатка (раздевалась Рора аккуратно, прячась за широкой спиной Каяра и заворачивая шубку в шаль). Аврора верно рассудила, что кучера, ремесленники и прочий рабочий люд, обычно коротающий время в тавернах, вряд ли интересуются легендами о магах давних времен. Здесь же маги разговорились с болтливой молоденькой женой хозяина кафе. Женщина обожала все виды слухов и сплетен, вне зависимости от их сроков давности, и вывалила на гостей городка массу сведений обо всех соседях, соседках, их глупых и противных проказниках-детишках, обо всех живущих в городке магах (отдельно долго погоревав, что живут маги уж больно правильно и тихо, и рассказать-то людям нечего), обо всех мероприятиях и новинках городской жизни.  Каяр, после часа подробных рассказов о совершенных и отмененных помолвках, о крестинах и похоронах, о неприличных платьях некоторых девиц на выданье и прочая, и прочая, совсем осоловел и окончательно утратил способность воспринимать и анализировать человеческую речь. Аврора, ловко лавируя в нескончаемом потоке женской болтовни, пыталась выловить в этом месиве из ненужной информации крупицы важных сведений, наводя хозяйку заведения на разговор об известнейшем маге их городка:

– Ах, меня всегда интересовали маги! Это такие образцы красоты, мужественности, благородства и изящества! Нашим мужчинам никогда с ними не сравняться в этом! О, наши мужья тоже неплохие малые (Рора снисходительно потрепала друга по плечу), но не маги! Вы же меня понимаете...

– О, да! Маги – это маги, вы же понимаете, что я хочу сказать... Такая жалость, что нельзя просто взять и без нехороших последствий выйти замуж за мага! – поддержала магиню молодка. – А про Олана Холлека говорят, что очень видный мужчина был, и очень красивый! В нашем музее хранится один его портрет, но не самый удачный, скажем прямо. А уж какие замечательные вещицы он придумывал – весь мир знает! Я, правда, не слишком разбираюсь во всех этих амулетах и прочих магических вещицах, но все говорят, что лорд Холлек – самый знаменитый артефактор Тавирии, и до сих пор никто его не превзошел! Да-а, теперь и маги помельчали, не чета своим великим предкам. Наш амулетчик только и может, что морозильные чары на погреба накладывать, да краску для волос зачаровывать, но это, должна отметить, он делает великолепно: вот, смотрите, какой у меня яркий и насыщенный цвет волос – это...

– О, да, цвет великолепный – как хвост огненной лисицы. Скажите, а знаете ли вы о каком-нибудь необычном изобретении лорда Холлека, о котором бы никто не знал? – Аврора таинственно понизила голос и нагнулась поближе к женщине.

Та даже заерзала на месте от желания сообщить что-либо исключительно секретное и сенсационное, но придумать смогла только одно. Склонившись к магине, хозяйка кафе прошептала:

– Говорят, ему нечистая сила помогала некоторые амулеты делать – силу в них свою, нечистую, вливала. Только все эти вещицы Холлек прятал, чтоб другим магам на глаза не попались. А вот где прятал – не ведомо никому, и каких дел можно наворотить с такими артефактами – тоже неведомо!

Хозяйка многозначительно приподняла брови и степенно покивала головой, придавая веса своим словам.

Ясно было, что дальше расспрашивать горожанку бесполезно, равно как и других представителей местного человеческого общества. Аврора подтолкнула под столом подзаснувшего Каяра, давно клевавшего носом над своей тарелкой, и намекнула товарищу, что пора расплачиваться с гостеприимными хозяевами, да идти дальше по своим делам. Принц растер лицо руками, бросил на стол несколько монет и маги вышли на улицу. Вечерело. Зажигались магические фонарики на улицах, поток людей перестал быть утренним и суетливым потоком, а превратился в неспешный ручеек нарядных горожан, горделиво совершающих полезный для здоровья моцион в своих лучших нарядах. Светились разноцветными огнями витрины лавок и ресторанов, звучали мелодии, наигрываемые уличными музыкантами.

– Пора домой возвращаться, как раз к ночи прилетим, – заметил Каяр.

– Я хотела еще в музей заглянуть, посмотреть какие работы Холлека там хранятся, да с музейным хранителем побеседовать, а еще на дом мага-артефактора глянуть – по сведениям, он еще стоит (точнее, построено новое здание на его фундаменте).

– Зачем? Думаешь, он под домом зарыл самые удивительные из своих амулетов? А музей уже наверняка закрыт.

– Каяр, раз уж мы целый день потратили бесполезно, давай хоть до конца все доделаем? Ты в музей зайди, (устала я с местным населением общаться), а я на дом великого мага гляну – и к тебе. Встретимся у храма Донатоса на центральной площади.

Принц недовольно согласился, взяв с подруги обещание, что ни в какие авантюры она по дороге не ввяжется и вообще, ни с кем разговаривать не будет. Рора пообещала и парочка разделилась.

В ранних зимних сумерках Аврора торопливо шагала к центральной площади провинциального городка Оскона, на встречу с Каяром. На новые гениальные идеи старый особняк ее не натолкнул. Жил в нем сейчас главный маг-артефактор Оскона (являвшийся одним из прямых потомков лорда Холлека), тот самый, что великолепно зачаровывал краски для волос, и магиня, прячущая подавляющий магию амулет, не решилась разговориться с привратником мага.  Девушка шла, кутаясь в свою большую пеструю шерстяную шаль. Длинные юбки с орнаментом ручной вышивки путались в ногах хуже бального платья и страшно раздражали. Еще сильнее раздражал браслет с подавляющим магию амулетом на руке, и Рора непрестанно теребила его, с трудом удерживаясь, чтобы не снять. Но памятуя о том, что по улицам крейсирует магическая охрана, приходилось терпеть, а раздражение копилось и копилось...

«Сверну в этот темный тупичок, хоть на минуту амулет сдерну, сил уже нет!» – Аврора прошмыгнула мимо ярко освещенных лавок и решительно зашагала в сторону погруженного в темноту сквера, обнесенного высокой стеной. По каменной стене шли крытые деревянными крышами лестницы и переходы, ведущие на  верхние смотровые площадки и башенки, с которых открывался красивый вид на центр города и окружающие его рощи и равнины. Эта стена раньше была частью оборонных крепостных стен города, но сейчас находилась практически в центре разросшегося поселения.

Планам Авроры по магической передышке суждено было сбыться в полном объеме, хоть и в несколько незапланированном качестве: на скамейках в сквере сидела развесёлая компания из пяти человеческих парней, тихо шипевшая проклятия в адрес магов, закрывших последний игровой притон в городе.

– Сами весело отдыхать не умеют и другим не дают!

– Вот-вот, проблемы с бабами у них, а монахами должны жить все! Такие девочки у Журберка были – прелесть!

«Ах, вы, сволочи! – неудержимо выплеснулась из магини накопленная злость. – Я покажу вам «девочек!»

Сорвав амулет и спрятав его в кармане полушубка, девушка скинула на плечи платок, распустила золотистые локоны и перетянула талию шалью, подчеркнув все намеки на принадлежность к женскому полу. Сделав грустное личико, магиня мелко засеменила вглубь сквера, всплескивая руками и причитая:

– Ах, заплутала я, глупая! Ох, госпожа заругает! Ой, юноши сидят – помогут мне горемычной!

Аврора изобразила широкую, но глуповатую улыбку, и повторила коронный мамин номер – захлопала длинными ресницами, сложила губки бантиком и развела руками: «Мол, чего взять с неразумной человечки, господа?» Правда, маме таким образом уже давно никого обмануть не удавалось, но тут-то аудитория новая, леди Таис еще не пуганная...