За все двадцать восемь лет жизни у него никогда не было проблем с очарованием противоположного пола. Но он никогда не чувствовал ничего подобного. Его ощущения никогда не были такими банальными или чрезмерно сентиментальными. К тому же они никогда не были такими искренними.

Когда они прошли небольшое расстояние обратно от фонтана и пересекли сад «Эрмитаж», он почувствовал, как лед вокруг его сердца начал таять. Находиться рядом с Анной было все равно, что проснуться после беспокойного сна.

Когда он закончил лечение, он впал в довольно глубокую депрессию, и врач назначил ему прием антидепрессантов примерно на год. Они помогли. У него больше не было тех эмоциональных падений. Но у него также не было никаких взлетов. Как только он перестал принимать лекарства, ни одно чувство или эмоция не вернулись. Ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать это, но, осознав, он понял, что это постоянное состояние. Он предположил, что лекарства, или болезнь, или и то, и другое вместе изменило химический состав его организма, и он уже никогда не будет прежним.

У него были маленькие проблески счастья. Когда родилась Оля. Когда Нуньес согласился на бой. Когда он выиграл бой. Но это были такие малые крохи!

В своей повседневной жизни он просто выполнял рутинные действия. Он сохранял свою целеустремленность и дисциплину, но в нем не было страсти.

Пребывание с Анной пробудило в нем эту страсть. Может быть, даже немного чересчур, если судить по его поэтическому рассказу.

Глеб был так очарован, наблюдая за Анной, что не заметил, как к ним подошли его двоюродные сестры.

— Опять ты! — Алина с улыбкой окликнула его, в то время как Нина хихикала рядом со своей сестрой. — Я вижу, у тебя появилась подруга, — подмигнула Нина.

— Алина, Нина, это Анна. Анна, это мои двоюродные сестры.

Анна поприветствовала его сестер, но сразу же переключила свое внимание на близнецов, которые спали в своей двухместной коляске.

— И кто же эти красавицы? — спросила она.

На лице Алины появилась улыбка гордой мамочки. — Это мои конфетки, Полина и Паулина.

— До чего же милые куколки! — Анна заискивающе посмотрела на них, прежде чем прижать руку к груди. — Как же я скучаю по тому времени, когда мои близняшки были такими маленькими.

— У тебя близнецы? — потрясенно спросили Глеб и Нина в унисон.

— Ага. — Анна кивнула, поднимаясь на ноги. Она заправила прядь волос за ухо, и почти зеркальное отражение улыбки гордой мамы Алины растянуло ее губы. — Лена и Лиза. В следующем месяце им исполнится четыре года. Сколько лет Полине и Паулине?

У нее близнецы? Ему даже в голову не пришло спросить, есть ли у нее дети. Или бойфренд. Или муж. Но теперь это все, что он хотел знать. — На следующей неделе им исполнится два, — ответила Алина.

— Все происходит так быстро, — задумчиво сказала Анна.

— Так и есть, — согласилась Алина, когда девочки начали ерзать на своих местах, — Я лучше отвезу их домой, чтобы они поспали подольше. Было приятно познакомиться.

— Взаимно. — Анна улыбнулась.

— Да, было приятно с тобой познакомиться. — Нина бросила на Глеба взгляд, который говорил, что она собирается продолжить разговор позже, а сейчас поспешит догнать Алину, которая была уже в нескольких метрах от них.

Анна подняла руку, чтобы помахать, и сказала: — Они кажутся довольно милыми.

— Да, это так. — Глеб потратил последний час, отвечая на ее вопросы. Теперь он надеялся, что она ответит на его вопросы. Потому что он хотел знать о ней все, что только мог.

— Значит, у тебя близнецы?

Ладони Анны увлажнились, нервы зазвенели в ее теле. Глеб смотрел на нее с повышенным вниманием, которое она чувствовала всем телом, вплоть до кончиков пальцев ног. Его взгляд заставлял закипать кровь, и она была уверена, что краснеет.

— Да. — Она сглотнула, и в ее голове это прозвучало как гул тысячи машин. — У меня близнецы.

— Близнецы — это сложно. — Он кивнул с видом небрежного безразличия, которое не соответствовало его взгляду. — Я надеюсь, что твой муж, парень, партнер или кто-то еще помогает тебе.

— Я справляюсь сама. — Анна знала, что сейчас самое подходящее время заговорить о Даниле, но все еще колебалась. — А еще я являюсь опекуном сына моей двоюродной сестры Данила. Ему девять.

— Сын твоей двоюродной сестры? — Да. Она скончалась шесть месяцев назад.

— О. Мне очень жаль. — Он слегка покачнулся. — Я думал, это была твоя родная сестра.

— Ты подумал, кто была моя сестра?

— Я думал, точнее, Мила сказала, что ты ведешь блог в честь своей сестры.

Верно. Блог. Причина, по которой он позволял ей ходить за ним повсюду и задавать вопросы.

Стоп. Это означало, что настоящая Рена потеряла свою сестру и вела блог в ее честь? В животе Анны поселилось неприятное чувство. Она и до этого ощущала себя виноватой за то, что солгала, а теперь чувствовала себя самым худшим человеком в мире.

Она открыла было рот, чтобы признаться во всем и сказать ему, что она не блогер. Она самозванка. Ей нужно было рассказать ему об истинной причине, по которой она была здесь. Но когда она попыталась заговорить, ничего не вышло. Она остановилась.

Не слишком ли глубоко она увязла?

Если она скажет ему сейчас, согласится ли он вообще на тест на отцовство?

Может, он подумает, что она лгунья, и не поверит ни единому ее слову?

Это не имеет значения. Ему нужно знать правду.

Она набралась храбрости, несмотря на то, что в горле у нее образовался комок, и начала говорить, когда он опустил глаза и выругался себе под нос. Неужели он понял, что она не та, за кого себя выдает?

— Что случилось? — робко спросила она.

— Я должен быть в другом месте. — Он вытащил свой вибрирующий телефон из кармана. — Мне пора бежать.

— О. — Странная смесь облегчения и разочарования охватила ее.

Ему необходимо уйти, что спасет ее от трудного разговора. Но он должен уйти, а это означает, что их время вместе подошло к концу.

Его телефон снова начал вибрировать. Он ответил: — Эй, извини, брат. Я сейчас приеду.

Повесил трубку, и энергия между ними снова переменилась. — Мне нужно разобраться с кое-какими бумагами, но как насчет того, чтобы встретиться после?

После? Неуверенность и колебание поселились где-то внизу ее живота.

Как бы сильно ей ни хотелось снова увидеть его, она начинала думать, что правильным поступком было бы просто сказать ему, почему она сейчас здесь. Прежде чем эта шарада зайдет слишком далеко, она почувствовала острую необходимость внести ясность в ситуацию.

Его лицо стало озабоченным. — Ты ведь сказала, что останешься на выходные, верно?

— Таков план.

Она сказала ему, что слишком устала, чтобы ехать сегодня домой, поэтому собирается воспользоваться выходными и взять мини-отпуск. Эта часть «слишком устала» была достаточно правдивой. Она была измотана. Но мини-отпуск был прикрытием на случай, если он увидит ее в городе.

— Отлично. — Он вытащил свой телефон. — Какой у тебя номер? Я напишу тебе, когда освобожусь, — пообещал он с улыбкой, прежде чем направился через улицу.

Анна стояла неподвижно, глядя на удаляющуюся фигуру Глеба. Она была не в силах отвести взгляд. За то время, что они провели вместе, Анна была настолько поглощена секретом, который хранила, уловкой, которую она совершала, и была совершенно ошеломлена его харизмой, внешностью и самим присутствием, что в ее голове не было ни минуты спокойствия.

Белая футболка туго обтягивала верхнюю часть его спины. Тонкий материал подчеркивал силу и красоту его изящной мускулатуры. От него исходила сексуальная привлекательность. Не только потому, что он был в отличной физической форме, но и из-за уверенности в своих движениях.

Анна как раз собиралась развернуться и направиться обратно к ресторанчику «У Симы», когда увидела, как к Глебу подбежали две молодые девушки. Она была слишком далеко, чтобы расслышать, о чем шел разговор, но они, очевидно, узнали его. Во время «интервью» несколько человек присоединились к ним, и он был таким добрым и обходительным. Это была просто еще одна сексуальная черта в нем.