Или Люси — или целый мир.

— Дай мне один день, ладно? — прошептала она, сглатывая слезы. Дрожащими руками застегнула цепочку на шее. — Только один день…

Джеральд продолжал держать ее в своих объятиях. Он не шептал слова успокоения — они были бессмысленны, а Кэйла всегда уважала его за честность. Но от мысли, что он рядом, дышать становилось легче.

Зная, что самой ей не заснуть, Кэйла попросила Джеральда быть поблизости, пока она спит — чтобы даже в другой реальности чувствовать его присутствие. Приняла отвар из сонной травы и упала в пучину забвения. Проснувшись, долго смотрела в потолок. Вот бы все это оказалось просто сном — не мир Денизе, а Скверна и те, кого она настигла. Посланник, что возомнил себя полубогом и, желая спасти свой мир, разрушил его.

Неохотно приведя себя в порядок, Кэйла направилась в «Солнечный луч». Элли была обеспокоена тем, как она выглядела, словно чувствуя, что что-то терзает ее изнутри. Но ответов для Элли у нее не было.

— Кэйла!

Радостный голосок Люси она бы узнала из тысячи других. В сердце словно вонзились тысячи ледяных иголок, и теперь оно кровоточило, причиняя нешуточную боль. Кэйла взяла маленькую ладошку Люси в свою, тая от нежности к этой миловидной кудрявой малышке.

— Мне нужно кое-что тебе сказать, — через силу выговорила она. — Что-то… серьезное.

— Да?

В глазах Люси заплескалось беспокойство, пухлый ротик приоткрылся — она готовилась внимать каждому слову.

— Боюсь, мне придется уехать из Креарка.

Огорчение, появившееся на лице Люси, едва не лишило Кэйлу самообладания, которое она и без того удерживала с трудом.

— Надолго? — печально спросила Люси.

— Навсегда.

Кэйла присела на корточки рядом с ней, чтобы ее лицо оказалось на уровне расстроенной мордашки.

— Ты не представляешь, как я хочу остаться, чтобы видеть тебя как можно чаще! Но я… не могу.

Голос предательски задрожал. Пришлось сделать паузу, чтобы немного успокоиться. Какой предательницей Кэйла чувствовала себя сейчас! Она бросала Люси — совсем как ее мать.

— Ты уходишь в другой мир? — печально проговорила малышка.

— Что? — изумленно переспросила Кэйла.

Люси наклонилась к ней, взялась тонкими пальчиками за цепочку на шее и легонько потянула. На ткань блузки упала черная жемчужина.

— Ты ведь и есть та самая Денизе?

Словами не передать, насколько Кэйлу ошеломили ее слова. Девочка, которая верит в сказки и рисует единорогов… как же она будет по ней тосковать!

— Я хотела бы забрать тебя с собой, — горячо прошептала она.

— Я все понимаю, — серьезно сказала Люси. — Ты — волшебница, которая пришла в этот мир, чтобы сделать его лучше, но ты нужна там, да?

— Да, нужна.

Это был странный, тягучий день, пропитанный нотками светлой грусти. Они наелись мороженого — можно не бояться простуды, ведь уже сегодня ночью привычный мир исчезнет. Накатались на аттракционах — найдется ли им место в новом мире или его займет нечто совершенно новое, магическое, волшебное?

Прощаясь с Люси у здания «Солнечного луча», Кэйла прощалась с ней навсегда. Она верила в то, что Люси будет жить и в новом мире, пусть и ее жизнь будет совсем другой. Вот только Кэйла ее никогда уже не увидит.

Встав на цыпочки, малышка крепко обняла ее за шею. Кэйла зарылась лицом в ее волосы, чтобы выжечь в своей памяти запах детской кожи и яблочного шампуня.

— Ты плачешь? — расстроенно спросила Люси.

А ведь правда. Плакала.

Прежде чем каменная громада центра помощи детям поглотила Люси, она сказала:

— Прощай… Денизе.

Малышка гордилась тем, что хранила секрет, который знали только они двое.

Не чувствуя земли под ногами, Кэйла побрела прочь. А в ушах звучали прощальные слова Люси, сказанные шепотом на ушко: «Я никогда тебя не забуду».

Кэйла зашла в Архив, чтобы перемолвиться парой слов со Скоттом. Интересно, найдется ли место Архиву в новом варианте развития будущего? Вряд ли, ведь его целью было хранить память о Старом мире. Зашла и на работу к Джошуа, чтобы в последний раз на него взглянуть. Он был удивлен — после перехода в Архив Кэйла никогда его не навещала. Джошуа и не подозревал, что означает их встреча. Это был ни к чему не обязывающий, короткий разговор. Когда Кэйла уходила, Джошуа бросил: «До вечера», не зная, что она навсегда исчезает из их с Дарлин жизни. Однако расставание не было для нее болезненным. Они всегда были друг другу чужими.

Остатка угасающего дня хватило, чтобы добраться до кладбища. Кэйла прибралась на могилке, положила у плиты мамины любимые цветы — белые лилии. Долго рассказывала обо всем: о Джеральде и Денизе, о духах и колдовстве… и о том, что завтра в этом мире ее уже не будет.

— Меня называют Клинком Милосердия, но все те, кого я спасла, воззвав к Амерей, своим исцелением обязаны тебе. Спасибо, что научила меня тому, что в каждом человеке можно разглядеть искорку света.

Вернувшись с кладбища, Кэйла не поехала в дом Джошуа, которым своим воспринимать так и не научилась. Вместо этого забралась на крышу небоскреба и с высоты смотрела на город, светящийся огнями витрин, экранов и фонарей. Креарк… Такой близкий, но, как и дом дяди, не ставший ей родным. Найдется ли ему место в новом мире?

Кэйла смотрела на знакомые с детства улочки, гадая, что станет с этим миром после того, как все изменится в другом. Прежним он не будет, это точно. Что ждет его спустя века и тысячелетия, если в том отражении реальности, которое она называла миром Денизе, миром-сновидением, им все же удастся сохранить магию и уничтожить Скверну? Каким будет этот новый мир?

Этого ей никогда уже не узнать.

Первое, что увидела Кэйла, открыв глаза — Джеральд, спящий в кресле у ее кровати. Во сне его лицо выглядело таким расслабленным… Светлые волосы взъерошены, обычно строгие и серьезные черты лица смягчились, отражая то тепло, что было в его сердце.

Ее ангел-хранитель.

За окном занимался рассвет. Кэйла медленно поднялась с постели, не желая тревожить сон Джеральда, но половица предательски скрипнула под ногами. Веки дрогнули, и через мгновение он уже смотрел на нее, сонно улыбаясь.

— Ты вернулась. — Голос самого родного в этом мире человека прозвучал хрипло.

— Не могла не вернуться, — тихо ответила она. — Джеральд…

— Кэйла…

Он вскинул голову, глядя на нее, и столько невысказанного было в этом взгляде… Она не успела ничего сказать, как Джеральд взял ее за руку и притянул к себе. Изумленно ахнув, Кэйла почти упала ему на колени. А он зарылся лицом в ее волосах, прижимая к себе все крепче и крепче.

— Никогда тебя больше не отпущу. Никогда, слышишь?

Затопившее душу счастье мешало говорить. Кэйла лишь порывисто кивнула. Повернулась к Джеральду, и в этот же миг он поднял голову. Нежность в его взгляде накрыла ее с головой. Джеральд притянул Кэйлу к себе. Поцеловал осторожно, словно пробуя ее губы на вкус. Потом — жарче, смелее. Она откликнулась, ощущая, как от чистого девичьего восторга кружится голова. Кто знает, кто из них двоих сильнее и дольше мечтал об этом поцелуе.

Оторваться друг от друга они смогли лишь несколько минут спустя. Обвивая рукой шею Джеральда, Кэйла прислонилась к его плечу.

Но переполнявшее ее счастье настойчиво вытесняло иное чувство. От проницательного взгляда Джеральда это не укрылось.

— Что тебя тревожит? — тихо спросил он.

Кэйла нервно рассмеялась.

— Много чего. Расколется ли жемчужина под напором чар или позволит нам довести дело до конца? Сумеем ли мы повторить опыт Денизе? Все-таки она была по-настоящему сильной белой колдуньей. На кону судьба целого мира… Знаешь, это, наверное, безумие, но больше всего меня беспокоит другое. — Кэйла чуть отстранилась, чтобы заглянуть в серые глаза. — Если все получится, и я вернусь в тот самый день, когда впервые тебя увидела… Ты ведь ничего этого помнить не будешь. Буду помнить только я. Ты будешь по-прежнему думать, что я — Денизе, твоя давняя знакомая, белая колдунья, которую ты поклялся защищать ценой собственной жизни. И всего этого… — Она быстро наклонилась к нему, скользнула губами по его губам. — Все это останется в прошлом. В прошлом, которого ты не будешь знать.