Кэйла озадаченно нахмурилась. Она думала, дождь — и есть причина. Исседи, глубоко вздохнув, продолжала:

— Это началось с приходом дождей. Я чувствую в собственном доме некую силу — крохи оставшегося во мне дара позволяют пусть не видеть, но ощущать ее. И думаю, эта сущность хочет напасть на мою малышку. Ей нет и полугода, и я очень тревожусь за нее.

— С чего вы взяли, что она хочет напасть? Что, если она вас охраняет?

Сведения о духах, оберегающих хозяев дома, Кэйла почерпнула из дневника Денизе. Но беспокойство, написанное на лице Исседи, ясно давало понять, что они имели дело с чем-то отнюдь не безобидным.

— Энергия темная, давящая. Когда я нахожусь рядом, то начинаю задыхаться. И потом… у Ливаны с моей улицы с приходом дождей пропал трехмесячный малыш. Просто исчез из дома, полного людей. Ливана отлучилась лишь на минуту, вошла в спальню, а там… Окно открыто, а колыбелька пуста.

Кэйла озадаченно смотрела на Исседи. Невидимое человеческому взгляду существо, похищающее младенцев… Ни о чем таком прежде ей слышать не доводилось.

— Вы знаете, кому и зачем могли понадобиться ваши дети? — осторожно спросила Кэйла. Не хотела, чтобы Исседи заподозрила, что как колдунья, она не так уж и сильна.

Исседи сосредоточенно кивнула.

— Амэ-онна, женщина дождя. Думаю, это она положила глаз на наших детей. Мне пришлось воскресить свои старые связи и вызвать в Стоунверд знакомого белого колдуна. Слишком юного и неопытного, чтобы суметь прогнать из наших краев амэ-онну… и уж тем более, остановить дожди. Но он создал для наших детей обереги, которые не позволяют духу приблизиться к малышам. Вот только…

— Со временем обереги теряют свою силу, — тихо закончила Кэйла за Исседи. — Да, они лишь временная мера. Не выход.

— Чтобы избавить наших детей от опасности, нужно прогнать амэ-онну. Или уничтожить ее.

Кэйла заверила Исседи, что сегодня же ночью постарается отыскать духа, прячущегося за пеленой дождя. Вернувшись в комнату, заперла за собой дверь — не хотелось, чтобы кто-то ее отвлекал. Вынула дневник Денизе и листала шуршащие страницы до тех пор, пока слово «амэ-онна» не царапнуло взгляд.

«Амэ-онна — дух дождя. В прежние времена ее почитали, приносили ей дары — красивые бусы или браслеты. В дни засухи фермеры просили, чтобы она призвала стихию, оросила их земли влагой, веря, что она может прийти и принести дождь с собой. Однако сама амэ-онна вызывать дождь не может. Она лишь появляется там, где он идет. А уж после того, как люди связали появление амэ-онны с исчезновением младенцев, дух дождя из объекта поклонения превратилась в существо, вызывающее страх и ненависть.

По поверьям, похищенных человеческих детей она превращает в своих дочерей — таких же амэ-онн. Не доверяй ей. Амэ-онна может выглядеть безобидно, но она очень опасна.

Как и любого духа, ее можно уничтожить. Лучшее оружие против нее — огонь, которого она так боится».

Уже зная, что ей делать, Кэйла ринулась в комнату Джеральда. Она находилась в таком возбуждении, что залетела, забыв постучаться. Слова застыли на губах, стоило увидеть паладина, облаченного в кожаные штаны и сжимающего в руках рубашку. Он замер, вопросительно глядя на нее.

Кэйла не могла оторвать глаз от многочисленных шрамов на крепком торсе — застарелых и свежих. Нахлынуло странное наваждение — ей вдруг захотелось легонько, кончиками пальцев, коснуться одного из рубцов. И только сейчас до нее дошло, что она стоит и бесстыже таращится на полуобнаженного парня. Покраснев, Кэйла отвернулась.

Джеральд натянул на себя рубашку. Спросил, еле сдерживая смех:

— Ты что-то хотела мне сказать?

Лукавое выражение исчезло с лица паладина, стоило ей озвучить свой план.

— Нет, Денизе. Это может быть слишком опасно.

— Это может быть нашим шансом прекратить дожди! — не сдавалась она.

— Амэ-онна — не причина дождей, а следствие, — возразил Джеральд.

— Знаю. Именно поэтому убивать ее сразу бессмысленно. То есть… мы, конечно, защитим детей от похищения духом дождя, но мы сможем сделать это и чуть позже. После того, как я поговорю с духом. Она знает куда больше людей, видит намного больше.

Джеральд качал головой, но Кэйла — скорее благодаря женской интуиции, нежели колдовской силе — уже нащупала тонкую трещинку в его броне. Сомнение, за которое тут же ухватилась.

— Если мы просто ее уничтожим, можем никогда не узнать, кто наслал на Стоунверд дожди. А значит, люди продолжат голодать и медленно чахнуть.

Джеральд протяжно выдохнул.

— Будь по-твоему. Но если что-то пойдет не так, если я замечу хоть малейшую угрозу со стороны амэ-онны…

Кэйла кивнула, прерывая его.

— Ты ее уничтожишь.

План был прост. Что общего между духом, похищающим младенцев, и человеком? Жажда жизни. Именно этим она и собиралась воспользоваться… но прежде ей нужно было призвать амэ-онну.

Джеральд отправился к стихийнику, чтобы вместе с ним отыскать подходящее место для проведения обряда. Кэйла вернулась в комнату, разложила перед собой атрибуты Денизе и ее дневник. Раскрыла чехол со звериной кровью, внимательно изучила бирки на каждом флаконе.

Без магии крови духа ей не почувствовать — это она знала наверняка. Оставалось только решить, к помощи какого зверя прибегнуть. Сначала Кэйла думала обратиться к уже проверенному методу — сочетанию кошачьей и волчьей крови. И пускай в прошлый раз подобный эксперимент едва не закончился трагедией, сейчас она чувствовала себя куда сильней.

Кэйла наткнулась взглядом на бирку с загадочными словами «лунная пантера» и, разумеется, тут же полезла в дневник Денизе. Выяснилось, что лунная пантера — скорее дух в обличье зверя, нежели настоящий живой зверь вроде тигра или волка. Дух-хранитель, покровительница беременных женщин и колдуний. Считалось, что приручить лунную пантеру никому не под силу — можно лишь завоевать ее расположение. И тогда она навеки останется призрачной тенью, идущей по правую руку от тебя.

Описание неведомого существа, что и говорить, интриговало. Кэйла легонько тряхнула флакон. Это была не кровь в привычном ее понимании, скорее, некий след магической энергии, воплощенный в мерцающей серебристой субстанции, по вязкости напоминающей человеческую кровь. Если лунная пантера — дух, она должна помочь Кэйле увидеть другого духа, что представлял опасность для детей Стоунверда.

Определение «лунная» вряд ли было случайным, потому Кэйла отыскала Джеральда и предложила ему перенести время обряда. Она не знала, была ли рядом амэ-онна, но на всякий случай сделала свои слова неслышимыми для остальных, кроме Джеральда — покрыла их тонкой вуалью чар, похожей на поглотившее слова невидимое облако ваты.

Лежа на просторной деревянной кровати в комнате гостиницы, Кэйла переворачивала страницу за страницей. Как губка впитывала в себя знания, таящиеся в каждой строчке дневника — бесценный опыт Денизе.

Она и не заметила, как на Стоунверд опустился вечер. Сердце отчаянно застучало, кончики пальцев заледенели. Кэйла медленно выдохнула, но волнение не желало отпускать. Шутка ли — она собиралась вызвать на разговор злого духа! Пришедшая следом мысль «Джеральд сумеет меня защитить» окатила воспаленные нервы прохладной волной, приносящей успокоение. Она так безгранично доверяла ему, что порой это даже пугало.

Как всегда при мысли о Джеральде возникло непривычное ощущение холодка в животе. Ускоряющее пульс волнение. Однако воспоминание о позапрошлой ночи привело Кэйлу в чувство. Она ему не нужна. Она для него — просто белая колдунья, которую он поклялся защищать. Его клятва Амерей нерушима, а потому он никогда не оставит ее в беде. Но кроме чувства долга, уважения и, быть может, мимолетной симпатии, которая осталась в далеком прошлом, Джеральда с Кэйлой… Денизе… не связывало ничего.

Забарабанивший с новой силой дождь помог направить мысли в нужное русло. Хватит предаваться мечтам. Мечтам о том, что могло быть между ними с Джеральдом, взгляни он на нее иначе, чем на живой артефакт, носитель дара Амерей, нуждающийся в его защите.