— Я поговорю с ней на этот счёт, — ответил я. — Думаю, что есть какие-то резоны, ведь они ничего не делают просто так.

— Тогда я ожидаю, что ты, если получишь у них ответы, поделишься ими со мной, — сказала бабушка.

— Тут сидел рядом с одним дедом, — сообщил я.

— Василий Сергеевич Горшков, — кивнула бабушка. — И что?

— Он поделился со мной безрадостным прогнозом о нашем дальнейшем существовании, — ответил я. — Говорит, что зомби сейчас — это наш щит от окружающего мира. Как только они уйдут или исчезнут, начнутся проблемы со зверьём.

— Есть у нас такие опасения, — произнесла бабушка. — Но это решается с помощью высокой стены и мощной армии. Опасения не беспочвенны, но и сгущать краски не стоит. Нам не нужно никуда уходить, пусть некоторые и считают иначе. Это наш город и мы отстоим его.

Я лишь задумчиво хмыкнул и стряхнул пепел с кончика сигареты.

Примечания:

1 — Рар — сленг геймеров — от англ. rare— «редкий»

/25 июня 2022 года, г. Санкт-Петербург, Васильевский остров, Коммуна, мост Бетанкура/

— Перерыв!

Роняю рогатину и отхожу к оборудованной курилке.

Экскаватор начал торопливо сгребать тела мертвецов и перегружать их в подъехавший КАМАЗ. Всё это сопровождалось хрустом костей и плоти, что звучало не очень-то приятно. Поморщившись, я отошёл от баррикады на тридцать метров, снял противогаз и закурил.

Ко мне присоединились Шув и Ящур, также уже почти неделю непрерывно истребляющие зомби.

Процесс ни разу не методичен и нисколько не удобен, ведь одежда пропитывается трупной вонью, поэтому следующий шаг — надеть общевойсковые защитные костюмы. И вот мы в ОЗК, дыша через фильтр противогаза, неудобными резиновыми перчатками держим видавшие виды рогатины. И так уже который день…

— Может, хватит? — предложила Шув, неопределённым взглядом наблюдавшая за тем, как экскаватор зачерпывает очередную порцию мертвечины.

— Мой предел, на сегодня, составляет восемьдесят комплектов полной брони из металлокерамики в сутки, — сообщил я ей. — Вице-адмирал привёз почти четыре тонны бронепластин, с расчётом, что мы дадим им треть готовых бронекомплектов. Вечно они торчать на рейде не готовы, поэтому надо торопиться с выработкой. Чем больше брони я смогу выдавать, тем быстрее распинаемся с ним и займёмся своими делами.

На Готланде уже отлично знают, что у нас тут есть «производство» эксклюзивной брони, аналогов которой реально ни у кого нет, поэтому бабуля быстро раскрутила их на взаимовыгодную сделку. Они нам много материала, мы им часть готовой продукции.

Вице-адмирал Пинов не знает, чего это мне стоит, поэтому поторапливает, а бабушка, в своей манере, беспокоясь за моё здоровье, поторапливает с убийством зомби на мосту. Вот и отбываю тут номер…

— А мы тут зачем? — спросила Шув.

— Качаемся же, — ответил за меня Ящур. — Я чувствую, что скоро нехило апнусь. Эх, Кувалда, дебил, не ценит возможность…

— Кстати, а чего он-то не пришёл? — недоуменно посмотрела на него Шув.

— Запах не нравится, — усмехнулся мутант. — Резину терпеть не может, ну и запах мертвечины просто не переносит.

— Значит, сам дурак, — пожал я плечами. — Мы не знаем, что ждёт нас в Европе. Лучше максимально подготовиться.

Корабль почти завершён — осталось только установить башню от «Шилки» на вторую платформу. По весу подходит, поэтому я решил, что зенитка нам не помешает. А то мало ли…

Саму «Шилку» привезли от Инженерного замка, где мы когда-то принимали свой последний бой. Демонтаж башни и орудийной системы — это хлопотное дело, но спецы на верфи обещали что-нибудь придумать, поэтому оставалось только ждать.

Боеприпасы, снаряды ‎23×152 миллиметра, были выменяны у флотских, поэтому вторая ЗСУ 23−4 «Шилка» с Инженерного замка встала на боевое дежурство в Коммуне. Это существенное усиление огневой мощи ополчения, с которым будут вынуждены считаться даже самые крутые суперы.

— Господи, ну и вонь… — поморщилась Шув от дуновения ветерка.

КАМАЗ сделал два рейса, после чего экскаватор вернулся на исходную и мы вновь надели противогазы. Надо бы брандспойт сюда какой-нибудь, чтобы смывать с асфальта кровь и требуху…

/29 июня 2022 года, г. Санкт-Петербург, Васильевский остров, Коммуна/

Освобождаю себя от новой брони и укладываю её сразу в деревянный ящик. Таких ящиков тут много, все они предназначены к отправке на морской вокзал, где их ждёт большой десантный корабль Балтийского флота. Его пригнали специально, чтобы привезти боеприпасы, груз бронепластин и броневой стали, а также забрать немного провизии и все готовые бронекомплекты. Торгуем помаленьку…

— Ещё пять выдержишь? — спросил кузнец Пронин.

— Ещё семь и на сегодня всё, — ответил я.

— Завтра ждать? — задал он следующий вопрос.

— Обязательно, — кивнул я. — Возможно, придётся задержаться тут даже после готовности корабля.

— Ты, главное, не останавливайся — херачь зомби за себя и за того парня, — посоветовал Антон Борисович. — Каждая бронька — спасённая жизнь.

— Я понимаю, — вздохнул я. — Ладно, давай сюда ещё один комплект.

И понеслась…

Через двадцать минут, я сложил последний на сегодня комплект брони в ящик, а кузнец накрыл его крышкой и заколотил гвоздями.

В качестве завершающего жеста он наклеил на ящик бумажку с надписью «От трудящегося Верещагина Флоту».

— А чего это лично от меня? — спросил я.

— Так ты же сделал, — пожал плечами Пронин. — Мой вклад маленький — распилить пластины может даже случайный человек с прямыми руками. Поэтому пусть знают, кто автор и изготовитель.

— Ладно, — махнул я рукой. — Тогда на сегодня всё.

— Иди и отсыпайся, — напутствовал меня Антон Борисович.

— Да какой там… — хмыкнул я. — Надо обратно на мост.

— Не перенапрягись, — обеспокоился кузнец. — Ты нам всем очень нужен.

— Уж постараюсь.

Выхожу из мастерской, вижу во дворе ГАЗ-66, у которого курят морпехи, киваю им и иду к своей Пагани.

Уже за рулём вижу, что кто-то упорно звонит мне.

— Слушаю, — ответил я на вызов от Талалихина.

— Алло, — прозвучал из динамиков автомобиля голос старлея. — Можешь подъехать к Ушаковскому мосту?

— Скоро буду, — ответил я.

Завожу двигатель, прогреваю его, после чего пулей устремляюсь по адресу. Мимо пролетают пустыри, оставшиеся от демонтированных зданий, а также пустые дома, в которых ещё нескоро кто-то будет жить, а может и не будет жить вообще никогда.

Пролетаю мимо небольших заросших парков, мимо памятников, которые больше не засирают птицы, свалившие из города по неизвестной причине, мимо мест, где я когда-то бывал и отдыхал…

Всё-таки, Питер очень хорош в это время года, даже несмотря на всё, что с ним произошло.

Через западный скоростной диаметр на Савушкина, оттуда на Приморский проспект, а через него на Елагин остров, с которого есть путь на Каменный остров.

На обоих островах густая растительность и редкие здания, поэтому возникает ощущение, что я ненадолго оказался в полноценном лесу.

Вообще, я с детства люблю лес. Но не по тем причинам, по которым его любят горожане, а по своим, самобытным и сельским. Горожане любят лес за некую создаваемую им связь людей с природой, за то, что воздух там другой, животные живут первозданной жизнью.

Я же люблю его за то, что там своя экосистема, в которой ты всегда будешь чужим, как ни старайся приспособиться, поэтому это будто бы другой мир, в котором ты всегда будешь гостем. И различные походы, затеваемые нашим недобитым сельским туристическим клубом, позволяли мне посещать этот чужой для меня мир.

Проезжаю острова, предаваясь ностальгии, а затем оказываюсь у Ушаковского моста, где собралось что-то около тридцати бойцов ополчения Коммуны.