— Ладно, рад был побеседовать, — сказал я.

— Если будете находить новые интересные явления, звоните, но лучше, конечно, пишите, — попросил Побожий. — И я тоже был рад побеседовать.

Вызов был завершён. Всё-таки, как же удобно, что шлем сумел интегрироваться с моим телефоном и я могу устраивать через него хоть видеоконференции. Технологии нашего мрачного будущего…

— Сколько ещё мы будем тут так болтаться? — спросила Шув.

— Пока я не пойму, что сделал на сегодня достаточно, — ответил я. — Сегодняшний день уже прошёл не зря — Осип получил ценный артефакт, а мы все слегка усилились. Но есть новое дельце.

— Что ещё? — Шув проколола череп мертвеца и выдернула штык.

— У нас, как оказалось, есть настоящий учёный, экстремально хорошо разбирающийся в медицине и вообще, признанный профи, — сообщил я ей. — Надо устроить ему безопасное рандеву с парой десятков зомби, чтобы он мог их безболезненно убить. Если моя теория подтвердится, то его недуги уйдут бесследно и наш научный отдел значительно усилится.

— А не проще ли дать ему сферу? — спросила Шув.

— У него и так деменция, — вздохнул я. — Вдруг крыша окончательно протечёт, и мы создадим себе ходячую, а то и бегающую проблему?

— Всегда можно застрелить, — пожала плечами Шув.

— Всё-то у тебя просто, — неодобрительно изрёк я. — Пристрелить или зарезать — и нет проблем, да?

— А ты, типа, как-то иначе свои проблемы решаешь? — усмехнулась супер.

— Туше, — вздохнул я и воткнул штык в череп очередного мёртвого спортсмена. — Но это не значит, что мне нравятся такие методы.

— Со стороны выглядит так, будто нравятся, — Шув отступила от ограды и нанесла новый укол.

— Может и выглядит…

/19 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, Васильевский остров, мост Бетанкура/

— Вот эту штуку я называю «клетью смерти», — указал я на здоровенную клетку, стоящую на воображаемой линии перехода улицы Одоевского в мост Бетанкура. — Как вы можете видеть, это усовершенствованная версия баррикады, препятствующая прохождению зомби на Васильевский остров, также приспособленная для безопасного уничтожения мертвецов.

Для изготовления этой баррикады я всерьёз заморочился и даже подключил административный ресурс бабули, не бесплатно, естественно. Старая баррикада представляла собой сваренные между собой каркасы машин, усеянные заточенными болгаркой арматурами, а новая — это продукт инженерной мысли, с задумкой.

Новая баррикада представляет собой идеологический аналог ограды против питерских роскомнадзорщиков и прочих любителей повыкидывать в речку трупы, но расположение прутьев вертикальное, высота конструкции пять метров, а ещё сверху наварены стальные дуги, обмотанные колючей проволокой. Даже если как-то накопится гора трупов, забраться по ней будет сложновато.

Прутья я выбрал квадратные, со стороной квадрата в сто пятьдесят миллиметров и площадью сечения в двадцать две тысячи пятьсот миллиметров, что есть веский аргумент даже против самых мощных рам.

Для утилизации тел будем применять экскаватор с грейферным ковшом, который позволит поднимать трупы за баррикадой и выкидывать их в реку. А там, в заливе, рыбы не дадут пропасть добру зря…

— И ты собираешься привести сюда Бориса Константиновича, чтобы он попытался убить кого-нибудь? — спросила бабуля. — Мне кажется, ты не совсем понимаешь, в каком он состоянии.

— Даже если придётся лично держать его за ручку, я это сделаю, — вздохнул я. — Он слишком полезен, чтобы позволять ему умирать от старости. Врачей и так мало, а он, вообще-то, если верить Побожему, прямо значимая величина. В прошлом.

— Ладно, я поговорю с его внучкой, — вздохнула Агата Петровна. — А чего это ты так увлёкся наукой?

— Невольно приобщился, поэтому увлёкся, — пожал я плечами. — К тому же, эта клеть имеет двойное назначение. Сюда можно водить гражданских, чтобы они уничтожали зомби и безопасно развивали свои сверхспособности. Например, того же Хитрова было бы неплохо сюда.

— Хм… — бабуля задумалась. — Это разумно.

— Неожиданно, да? — усмехнулся я.

— Нет, идея хорошая, но я знаю тебя с детства, ты не дурачок, — ответила на это бабушка. — Поэтому не слишком неожиданно, что ты, наконец-то, начал пользоваться мозгами.

— Даже не знаю, это комплимент или оскорбление, — вздохнул я. — Короче, мне нужен Борис Константинович, потому что для его блестящего дебюта всё уже готово.

— Я созвонюсь с Леночкой, — бабушка достала из кармана кнопочный телефон. — Кстати, хорошая девушка, красивая и умная…

— Да-да, как скажешь, — махнул я рукой и пошёл к баррикаде, из которой азартно тянули свои руки мертвецы.

Наверное, они переживают сейчас когнитивный диссонанс на весь остаток их скорбных мозгов — жратва так близко, но её никак не достать…

На асфальте лежали специальные копья, выкованные Прониным. Их особенностью было наличие ограничителя в виде перпендикулярного штыря, который не позволит наконечнику войти слишком глубоко. Простая вещь, если подумать, но не такая очевидная, как может показаться. Теперь можно бить без опаски, что узкое лезвие безнадёжно завязнет в плотных костях черепа. И лезвие само по себе исполнено иглообразное, чтобы минимизировать площадь соприкосновения с костью — такие уж нынче прогрессивные технологии…

Втыкаю копье в череп какой-то готки или иной неформалки, коей не посчастливилось или посчастливилось, тут уж как смотреть, умереть в первые дни. Сейчас-то, вне Коммуны, очень вариативные личные права и свободы у женщин. Вон, те же черти вручают в награду особо отличившимся двузначные количества рабынь…

— Пока ты спишь, враги качаются, да? — спросила Шув с усмешкой.

— Товарищи красноармейцы, запишите эти простые, но в то же время великие слова… — обратился я к Берсону и Козьмину.

— Серьёзно? — недоуменно спросил Берсон.

— «ДМБ» ещё не смотрели, что ли? — удивился я. — А вот это точно запишите: фильм «ДМБ» обязателен к просмотру. Хотя концептуально нового о нашей армии вы оттуда не узнаете…

— Везут, — подошла моя бабуля. — И познакомься с Леночкой, будь добр.

— Как я полагаю, он на инвалидном кресле приедет? — спросил я.

— Его привезут ополченцы, — ответила бабушка.

— Тогда я завалю ещё пару десятков зомби и уйду на перекур.

Последние два дня я минимум по четыре часа в сутки занимался убийством зомби и уже чувствую разительные перемены в самочувствии. Сил будто бы стало больше, стал меньше уставать, а ещё будто бы улучшилась реакция, но незначительно, ведь надо помнить о том, что на мне постоянно надето необычное кольцо реакции.

Некогда ожесточённое противостояние против зомби, конкретно на мосту Бетанкура, превратилось в заурядный рабочий процесс. Когда из какого-то опасного монотонного дела убрать опасность, оно превращается в рутину. Колешь, выдираешь копье, снова колешь, снова выдираешь копье…

Одна радость — лёгкое чувство эйфории от каждого притока могущества. Хотя нет, есть ещё одна радость — изредка выпадающие артефакты.

Вчера вот из какого-то зомби выпал проклятый щит «Твердыня» редкого потенциала. Я сдал его на хранение, потому что пользы от него для меня никакой: в описании заявлено, что он может стать неуязвимым. Но для этого надо переключить маленький рычажок, что, без шуток, обеспечит защиту хоть от пули 14,5×114 миллиметров, только вот взамен сделает щит ошеломительно тяжёлым. Даже для меня в маске Тесея. А я работаю от манёвренности, поэтому такой хоккей нам не нужен.

Двадцатый по счёту зомби опал на растущий настил из трупов, после чего я бросил копьё на асфальт и пошёл на перекур. Шув, увидевшая, что я всё, тоже бросила копьё и пошла вслед за мной.

— Так вот для чего вы строите свою Коммуну, — произнесла она, закурив переданную мною сигарету. — Сейчас раскачаетесь все в тепличных условиях, а потом пойдёте валить остальных суперов в городе…