Выстрел, ракета идёт сначала вверх, а затем вниз, после чего попадает строго по центру плота. И около двадцати чертей, прикрывавшихся пуленепробиваемыми щитами, разлетаются в воду. Некоторые из них не одним куском.

Но тенденция такова, что большая часть плотов достигает нашего берега и черти-штурмовики сразу же пересекают открытое пространство, после чего уходят под стены, откуда можно удобно расстреливать мертвецов на бастионах.

Чуется мне, что скоро настанет этап ближнего боя.

«Давно пора…»

Примечания:

1 — Лё зоб — фр. le zob — это, в отличие от labitte, не укоренившийся эвфемизм, а именно буквальное обозначение мужского первичного полового признака.

/30 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, Заячий остров, Петропавловская крепость/

Жаркая ночка…

Нет, реально, как-то жарковато сегодня.

Над головой свистят пули, а я бегу с НСВ в руках к Петропавловскому собору, на колокольне которого, как я думаю, будет отличная позиция для стрельбы.

Осталось всего два короба с патронами, считай, девяносто шесть патронов, но этого хватит, чтобы испортить настроение вражеского командира ещё сильнее, ха-ха.

Пришлось подниматься по лестнице в колокольню на трёх конечностях, потому что одной рукой я держал кроху-НСВ.

«Наверное, это всё выглядит как сюжет тупого фэнтези-боевика…» — подумал я, устанавливая пулемёт у уже разбитого окна колокольни.

Стрекот автоматов практически непрерывен, взрывы гранат раздаются с частотой барабанного соло — враги уже на Никольской куртине, пытаются поднять на стену тяжёлые стальные щиты.

Навожу НСВ на успешно поднятый щит на куртине, после чего разряжаю в него пять-шесть патронов. Судя по брызгам крови, вылетевшим из-за него, это имело очень веский эффект.

За стенами через Кронверкский пролив перебирались десятки чертей.

— Мсье Кар́елин, квадр́аты Г-16–2 и Г-16–4 — по двадцать мин, будьте добр́ы, — попросил я через смартфон.

— Принято, сделаем, мисье Верещагин! — весело ответил старший сержант.

На воде было семь плотов, в каждом минимум по десять чертей. Их реально дохрена и они реально очень сильно хотят взять эту крепость.

Их пушечка раздолбана в металлолом, возле которого валяются трупы чертей, поэтому артиллерийской поддержки, даже такой вялой, у них больше нет. А у меня есть «Василёк».

Я очень плодотворно расстрелял весь короб, положив минимум десять-пятнадцать чертей. И во время перезарядки пулемёта начали падать мины. Падали они сериями по четыре штуки — такую вместимость имеет кассета, заряжаемая в приёмник. Плотности воды хватало, чтобы вызвать детонацию взрывателя, поэтому взрывы происходили прямо на ней.

Самая главная прелесть речной воды — она гладкая, как стол. Осколки свободно разлетались, не встречая почти никаких препятствий, поэтому ущерб был сокрушительным и ультимативным: я видел, как чертей рвало на части и разбрасывало по Кронверкскому проливу, обагряя воду тёплой кровью. Благодаря тепловизору, были видны быстро остывающие потоки в воде, а также погружающиеся на дно оторванные конечности и части тел.

Сорок мин полностью пресекли вражеский натиск, насытив воду проклятыми кровью и плотью.

— Великолепная р́абота, мсье Кар́елин, — похвалил я расчёт. — Пер́едавайте остальным мою благодар́ность.

— Благодарю за похвалу, мисье Верещагин! — ответил старший сержант. — Ждём следующих координат!

Перезарядив пулемёт, я открыл огонь по новым плавунам, решившим, вопреки опыту соратников, продолжить форсирование пролива.

На бастионах, как вижу, дела не так хорошо, как на куртине, потому что черти уже почти заняли их и скоро получат доступ ко внутреннему двору.

Карлотта действовала согласно нашему плану, то есть не стала держаться за бастионы, а отвела своих мертвецов в здания — в условиях подавляющего численного превосходства противника, лучше использовать узкие пространства кирпичных зданий, чем бессмысленно пытаться отбить бастионы.

— Мьер́де… — ругнулся я, когда пулемёт сухо щёлкнул затвором. — Квадр́ат Д-15–3, двадцать мин, мсье Кар́елин.

В колокольню прилетают многочисленные пули, некоторые из которых звучно бьют по колоколам. Черти прекрасно осознают угрозу от пулемёта на вышке, поэтому на Васильевской куртине началась какая-то суета, тесно связанная с гранатомётчиками. Сейчас разберёмся.

— Квадрат Д-15–3, двадцать мин! — продублировал старший сержант. — Принято!

Вижу, что бабуля велела не экономить, ведь черти — это и наши враги тоже, причём куда серьёзнее, чем выдохшаяся «Бригада» или мелкие группировки суперов. Таких надо убивать при любой возможности, в любых доступных количествах. Они не остановятся и не ограничатся Петропавловской крепостью — это всем понятно.

Вооружаюсь своим верным АК-103 и начинаю обстрел проникших в крепость чертей.

Создаётся впечатление, что всё, крепость взята, но это ещё даже не начало. Основное действо впереди.

Отстреливаю два магазина, после чего начинаю спуск, чтобы найти Карлотту.

Некромантка обнаруживается сразу здесь, в Петропавловском соборе.

— Что теперь⁈ — спросила она.

Вижу, что она пребывает в лёгкой панике. Оказалось, что война против организованного и нацеленного строго против тебя противника — это совсем не одно и то же, что война против выполняющих ещё тысячу и одну задачу солдат и ополченцев. Вот и паникует сейчас.

— Коор́динир́уй своих мор́с, чтобы отстр́еливались из зданий и особо не высовывались, — ответил я. — Скор́о они начнут бр́ать здания, одно за др́угим, поэтому надо сделать так, чтобы это обошлось им максимально дор́ого.

— А как мы победим⁈ — воскликнула Карлотта.

— А что, тобою пр́едполагалась победа? — удивился я. — Их изначально было слишком много, поэтому всё, что я могу — это сделать этот штур́м неудачным.

— Но как мы выживем? — спросила некромантка.

— За это не пер́еживай, никр́омонсьен, — махнул я рукой. — Обещаю тебе, что мы обязательно выживем. Ставь своих мор́с у окон — пусть стреляют.

Выбегаю из собора и сразу же вступаю в бой с отрядом краснокожих, целенаправленно движущихся прямо ко мне. Полагаю, им поставили задачу разобраться с пулемётной колокольней.

Истрачиваю весь магазин на убийство двоих впередиидущих чертей, после чего получаю пару десятков попаданий в личный оберег, который от этого рассыпается в прах. Но пули я получал уже на бегу и оберег исчерпался почти в тот момент, когда я заносил приклад АК и бил им прямо в лоб ошеломлённому черту, носящему военную форму НАТО.

Это не значит, что он принадлежит к войскам североатлантического блока, но выглядел в этой форме он прямо так, как это видели наши отечественные пропагандисты…

— Тебе жертвую, Аид.

Раздался хруст кости, а затем лязг вынутого из ножен палаша, после чего я начал ожесточённую рубку.

В меня стреляли, пули расплющивались или рикошетили о мою броню, а черти гибли, под мои тихие воззвания к древнегреческим богам.

Лезвие палаша, периодически издающее губительные для чертей импульсы инфразвука, порхало в вихре разлетающейся крови, разрубленные тела чертей падали мне под ноги, а я двигался всё дальше и дальше, доставая всех, кого можно достать.

— Умри, Маска!!! — с рёвом бросился ко мне покрытый бронёй чёрт, выбежавший из-за Ботного домика.

Парирую удар длинного меча и засандаливаю пяткой в выставленное при ударе колено, после чего валю скотину с ног.

— Тебе жертвую, Бия, — вонзаю я палаш прямо в лицо поваленного черта.

Всё действо по истреблению штурмового отряда чертей заняло не больше полутора минут. Даже трудно поверить, глядя на трупы в растекающихся лужах, что практически только что это были живые существа…

Оттираю палаш ветошью, после чего оглядываюсь по сторонам. Ни одной живой души.

Забираю понравившийся стальной щит, обладатель которого смотрел в небеса остекленевшим взглядом, там же реквизирую пару гранат РГД-5, после чего бегу к Зотову бастиону.