— Ясно. Прости.

— За что?

— За наезд. Я не со зла.

— Вау! Кто ты? — удивился Лафер. — Кто в тебя вселился? И куда ты дел моего злобного друга Саныча?

Вместе посмеялись.

Остановка ради образцов слишком уж затянулась. По плану, мы должны были к концу четвертого сеанса достичь крайней точки маршрута. Шел уже третий, а мы едва-едва середину пути перевалили.

— Ладно, парни. Нужно поторапливаться. Выбиваемся из графика.

— Да, ладно, — отмахнулся Лафер. — У нас расписания нету. Когда захотим, тогда и вернемся.

— Без добычи? — удивился Саныч. — Фигвам. Знаешь? Народная индейская изба. Какого черта было из Центра выезжать, если мы нефига не заработаем?

— Без паники, брат. Я тороплюсь, чтоб в этот световой день успеть до развалин доехать, и чтоб батареи успели зарядиться. Черт его знает, что там будет в конце. Нужно чтоб у нас была возможность по-быстрому свалить, если что.

«Синхронизация 9,6%» — похвалила меня за осторожность система. А я даже удивился слегка. Не ожидал, что на таком большом расстоянии от Центра, умная программа продолжит начислять баллы. Если только это не общая, надзирающая система, а мой личный, вшитый в носителя, интерфейс радует меня новыми цифрами?

« Синхронизация 9,7%» — оценила мою догадливость система. Главное, чтоб потом эти параметры были благосклонны приняты главной, управляющей всей колонией, программой.

— Логично, — кивнул пилот и прибавил скорости. — Безопасность превыше всего.

Видимость была отличная. Пилоты говорят: миллион на миллион. Препятствий на древней дороге не наблюдалось, а нам не помешало бы выяснить пределы, до которых возможно было разогнать нашего железного коня.

Красные, маковые поля тянулись еще километров двадцать. «Енот» хрустел по остаткам «асфальта» уже на скорости в пятьдесят. И бежать быстрее отказывался. Но и этого было достаточно, чтоб конечная точка маршрута приближалась прямо на глазах.

И это не красивый оборот речи. Трасса продолжала спускать нас вниз, в обширную долину. И с некоторых мест дороги уже можно было разглядеть поросшие пышными деревьями холмы.

— Сколько еще? — который уже раз спросил Лафер.

— И сейчас не клюет, — хмыкнул Саныч.

— Опять ваши неведомые нужные фильмы? — вспыхнул Серега.

— Мультики. «Маша и медведь». Неужели и Машенька у вас под запретом была? Ее даже в Штатах показывали.

— А! Машу я смотрел, — обрадовался Лафер. — С детьми. Сам, поди, знаешь. Малые готовы нон-стоп мультики смотреть. Ну и мы с женой с ними. Вынужденно.

— Хороший мульт, — кивнул я. — Стоит того, чтоб смотреть.

— Угу, — буркнул Саныч. — Подъезжаем. Еще верст пять — семь, и будем на точке.

— А по времени? — не удержал любопытство в узде Серега. — До конца сеанса успеем?

— Должны успеть, — хмыкнул Саныч, и мельком взглянул на меня. Как бы проверяя, вспомнил ли я отсылочку.

— Точно успеем, — засмеялся я. — Это реклама, Серег. И была очень уж давно. Ты мог и не видеть.

— Вы задолбали фильмами говорить. Будто своих слов нет.

— К слову приходится, — пожал плечами Саныч. — У нас в России столько фильмов всяких и мультиков, которые на цитаты разобрали, что можно только ими и говорить. Чужак не поймет. Можно шпионов ловить…

— Да давным-давно уже шпионов не засылают, — заявил я. — Или подкупают местных, или вообще сервера с данными взламывают. Кибервойна. Слышал такой термин?

— Да слышал я, слышал. Это же я так. К слову.

— Опять какой-то фильм? — заподозрил Лафер.

— Не. Это я сам.

— Трави лучше цитатами, — хихикнул Сергей. — У самого у тебя коряво получается.

— Засранец, — качнул головой Саныч и засмеялся.

В принципе, машиной можно было управлять одной левой. Шоссе — прямое, как стрела. Вокруг обширное пространство, заросшее низенькой, давно и хорошо нам известной серо-голубой травкой. Изредка, вдали виднелись группы деревьев. И совсем иногда — небольшие стада каких-то крупных животных. На флору и фауну решили пока не отвлекаться. Заняться ими в следующий световой день можно было. Сейчас же главной целью были развалины.

Местное солнце опустилось почти к самому горизонту. И изрядно поумерило пыл. Во всяком случае, все вокруг, наконец-то, приобрело какие-то краски, отличные от белого. Не помню, говорил уже или нет, но это время суток в колонии мне особенно нравится.

Гнутые лобовые стекла «Енота», конечно, слегка искажали, но и так было понятно, что деревья, разросшиеся на развалинах, имеют какие-то невероятно-огромные размеры. Метров по сто, как минимум. И сейчас, почти на закате, стало ясно, что еще и окраска их была удивительной. Разноцветной. Причем, постоянно меняющейся. Я еще не знал, чем это вызвано, но выглядело это потрясающе красиво.

— Офигеть, парни! Вы смотрите, как они переливаются! — вырвалось у меня. — Как гирлянды на новогодней елке.

— Объясни нашему украинскому другу, что такое новогодняя елка, — хмыкнул Саныч.

— Ты гонишь, — отмахнулся Серега. — Весь мир знает, что это такое.

— Закончили базар, — разозлился я. — Смотрим в оба. Нужно до заката что-то высмотреть, куда на следующем сеансе пойдем.

— Пойдем? — удивился Саныч. — Не поедем?

— Пойдем, — подтвердил я. — Будем энергию в батареях экономить. Не факт еще, что они успеют зарядиться. Солнце видишь какое низкое.

— У нас чуткие панели, командир, — оптимистично возразил Саныч. — Должны зарядиться.

— Мы за сеанс на сколько их просаживаем? Процентов на шестьдесят?

— Где-то так.

— А ночью как заряжать будем?

— Да мы поняли, — вступился за партнера Серега. — Пешком, значит — пешком. Прогуляемся.

— В танке есть пулемет, — напомнил Саныч. — С ним нам и слоны не страшны. А на своих двоих у нас только автоматы. Прогуляется он…

— Осторожненько, — хмыкнул Лафер. — Мы с Лисом вокруг Центра тоже все пешком исходили. Ни одно чучело не пострадало.

— Ни одно наше, — уточнил я. — Так-то накрошили мы там всякого лихого народа нормально.

— Это точно.

— Надеюсь, здесь местные хулиганы не появятся, чтоб до нас докопаться, — покачал головой наш осторожный пилот. — И на скорпов не нарвемся. Со своими пукалками, мы их даже не поцарапаем.

— Будем действовать по обстоятельствам, — подвел итог я. — Оценивать риски, и все такое. Дракону в пасть не полезем. Не хотелось бы потерять носитель. У меня на эту экспедицию большие планы.

— Так и чего? Тормозим на въезде в развалины? Прямо сейчас туда не станем соваться?

— Хорошая идея, — согласился я. — Ищи, короче, парковку. Пока то да се, до конца сеанса вокруг осмотримся.

Подходящее место нашлось быстро. Неизвестно, зачем аборигенам когда-то давным-давно понадобилось выбирать почву до камней на достаточно большой площади, но мне это место напомнило карьер, в котором щебень добывают. Туда и съехали. И остановились прямо по центру. Обзор хороший во все стороны — незаметно не подберешься, и до выхода не так далеко.

А еще, на дне карьера, по берегам обширных луж — грунтовые воды, наверное — разглядели яркие оранжевые пятна неизвестных растений. Самое то, чтоб занять оставшийся до конца сеанса час сбором образцов. Как там Морган говорил? «Больше образцов — больше денег»? Так мы столько наберем, что админам год разгребать!

— И все-таки, постарайтесь вести менее активную жизнь, — скривив губы, внушал мне доктор «розенбаум». — Вам, господин Лис, осталось всего три десятых процента до важного рубежа. Нужно чтоб ваш организм успел адаптироваться к совершенно новым для него условиям. Пока же я этого утверждать не могу.

— Так все плохо? — не удержался я.

— Нет. Не плохо, — качнул почетный врач службы безопасности. — На удивление, не плохо. И все-таки…

— Я понял, понял, — загородился ладонями я. — Постараюсь не перетруждаться.

— Хорошо, — сдался док. — Хорошего, спокойного сеанса.

Я тут же улегся в капсулу, и даже успел увидеть, как крышка стала закрываться, прежде чем сознание провалилось через чертову уйму световых лет к телу носителя. Так и начался тот самый, навсегда врезавшийся мне в память каждой минутой, сеанс.