Добравшись до последних ступеней, остановились, так как услышали странные звуки, доносившиеся из внутреннего помещения, и нерешительно переглянулись. Шейн закрыл меня собой и шагнул вперед. Оказавшись в башне, мы застыли от изумления. На каменном полу сидела знакомая пушистая рысь и с урчанием грызла ножку стула. У дальнего окна валялась горка поломанной мебели.

Шейн кашлянул, пытаясь скрыть смех. Так вот как проводит часы после занятий наш профессор по защитным заклинаниям.

Рысь вытаращилась на нас круглыми глазами, выпустила ножку стула из пасти, та с грохотом шлепнулась на пол и лапой была отодвинута к стене. На подоконнике лежала стопка сложенной одежды.

— Извините, профессор, мы уходим, — выдавил Шейн, и мы попятились к лестнице.

Изо всех сил стараясь не смотреть друг на друга, мы спустились с винтовой лестницы и бегом побежали к следующей башне. Остановились у лестницы, ведущей наверх следующей башни, и согнулись пополам от беззвучного смеха. Мы никак не могли успокоиться, наконец, больше смеяться просто не осталось сил. Я облокотилась о стену, Шейн подошел ближе, я поднялась на цыпочки и шутливо поцеловала его в кончик носа. До нас донеслось эхо утробного рычания и хруст дерева. Ножка стула пала в клыках нашего целеустремленного профессора. Ступая как можно тише, мы поднялись в башню. Я простонала, уткнувшись Шейну в грудь:

— Лунные боги… ты прав, действительно, самые интересные достопримечательности Академии находятся в башнях.

— Видимо, магия замка влияет и на оборотней. За четыре года в замке я его оборотов ни разу не видел. Идем, в этой башне самое интересное — витражи. Издалека простой витраж, но если подойти ближе… смотри, например, вот этот, с кораблем.

Он подвел меня к витражу на противоположной стене. Когда мы приблизились практически вплотную к окну, у меня перехватило дыхание.

Стекла в окне стали обычными, а вот за ними — по океану в вечерних сумерках плыл корабль, тот самый, с витража. Ветер рвал черные паруса, изумрудные волны бились о борт. Корабль выглядел до невозможности реалистичным. Высокие мачты, круглые иллюминаторы, штурвал, вот только на борту не было заметно ни одного человека. Корабль-призрак.

— Иди сюда, — Шейн потянул меня к другому окну, на витраже которого я увидела маяк.

Подошла к окну, маяк с витража возник за окном. Высокий — из крупных камней, его яркий луч прорезал темноту, оставляя огненную дорожку-мираж на волнах бушующего океана и выхватывая из темноты острые скалы со стороны береговой линии.

— Невероятно красиво! — я прикоснулась рукой к холодному стеклу. С той стороны пошел дождь, и потоки воды, стекающие по стеклу, превратили вид за окном в размытую иллюзию.

Третье окно с витражом. Горные вершины, густой лес у подножия. И летящий снег — пушистый, густой. Стекла покрылось ледяными серебристыми узорами. От окна потянуло пронзительным холодом. Шейн прошептал, стоя за моей спиной, я почувствовала тепло его тела.

— Я приходил сюда часто. Отдохнуть от мыслей: злых, выматывающих. Не представляешь, как я бесился от бессилья.

— Почему твой дед так поступил?

— Его брак с бабушкой тоже был договорным и выгодным обеим сторонам финансово, и их это полностью устраивало. Жили каждый сам по себе, без любви, но я видел и понимал — это не семья. Пытался достучаться до Саны, но она заявила, что исполнит волю бабки и меня и никогда не отпустит. Светлые боги, я чуть с ума не сошел. Хотя нет, вру, немного сошел и много палок перегнул. Спасибо родителям, они всегда поддерживали и понимали меня, а отец год потратил на поиски хранителей…

— Мы его найдем на изнанке и вернем, — твердо сказала я.

— Знаю, — он улыбнулся. — Интересно, кто твои родители?

— Отец — дознаватель, мама — лекарь.

— Ого, вот оно как, что ж, это многое объясняет! — Шейн развернул меня к себе лицом и обнял за талию. — У нас впереди еще две невероятно интересные башни. Надеюсь, на преподавателей мы больше не наткнемся.

Рассмеялись и продолжили нашу экскурсию. В третьей башне по центру располагался огромный телескоп. Шейн нажал на рычаг у входа, стеклянный купол на крыше распался на две половины и они плавно скользнули в стороны. Лекций по астрономии у нас еще не было, и я с восторгом рассматривала в телескоп звезды, ставшие неожиданно такими близкими. Полная луна нависла над нашими головами. Я отошла от телескопа и огляделась вокруг: карты созвездий висели по стенам, реалистичные модели планет стояли на столе. Мы по очереди созерцали звезды и далекие планеты, после чего отправились в последнюю башню, бывшую когда-то артефакторной мастерской. Шейн с недоумением оглядел помещение.

— Странно, в прошлом году мастерская выглядела иначе, уж точно не пустой и заброшенной!

Широкий стол и листы с чертежами под слоем пыли. Пустые стеллажи вдоль стен, паутина по углам, несколько непонятных деталей валялись на полу.

Вернулись мы на второй этаж около полуночи, Шейн проводил меня до комнаты и отправился к себе. Переодеться и подготовиться к ночной вылазке.

Я прикрыла дверь и с разбегу шмякнулась на кровать, счастливо улыбаясь, вспоминая каждую минуту нашей прогулки по замку. Запереть дверь забыла, и когда она распахнулась, врезавшись в стену, я подскочила, словно меня ужалила горная гадюка. В комнату ворвалась Кайса, она захлопнула дверь и подбежала ко мне. Глаза сумасшедшие, волосы дыбом.

— Что с тобой? Кайса! Что случилось?

— Лис!

— Что Лис?

— Он приходил ко мне в комнату!

— Призрак? Его призрак? Он и отец Шейна точно живы?

— Два из трех твоих вопросов противоречат друг другу вообще-то.

— Вообще-то нет!

— Живой призрак!

— Так он умер?

— Нет. Жив. Пока, ну он так сказал.

— Так — сядь, успокойся, пожалуйста, слопай конфетку.

— Я не хочу конфетку, — она запустила пальцы в волосы, взлохматив их еще больше.

— Тогда рассказывай по порядку.

— Да, да, хорошо, — она вздохнула. — Я вышла от тебя и заглянула к Каю. Все рассказала, выяснила, что ни один его запрос не дал нужного результата. Ушла. Вошла к себе в комнату, а там у моего стола стоял Лис, в смысле призрак.

— Он что-то рассказал?

— Да, он жив, и отец Шейна тоже. Только почему-то у Лиса второй раз получилось проскользнуть с изнанки в реальность — хотя бы в призрачном виде. Отцу Шейна удалась лишь раз, да и то плохо. Он почти ничего не соображал в тот момент. Лис попал на изнанку именно тогда, когда призрак отца Шейна влетел в его комнату. Почему, они не поняли оба. Лис сказал, что он не настолько испугался, но он почувствовал странную вибрацию, и его окутал невесть откуда взявшийся в комнате туман. На изнанке больше они не встретили ни одного человека. Все, больше он ничего рассказать не успел и пропал. Вот.

Она вдохнула. Я обняла ее.

— Хм… отлично, они живы и все сходится. Кайса, переоденься, нам скоро уходить. Давай, подружка. Встречаемся через пятнадцать минут в коридоре.

— Угу. Иду.

Лис. Получилось!

В следующий раз я решил не бродить безцельно по замку без толку. Подумал, что раз уж я постоянно натыкаюсь на рыженькую девушку, стоит ее поискать целенаправленно, я отправился в женское общежитие. Прошелся до конца коридора, развернулся и увидел ее перед собой. Она открыла дверь своей комнаты, я скользнул следом и, обогнув ее, замер у стола.

Развернувшись, она сделала несколько шагов вперед, подняла глаза, охнула и рванула ко мне. Я почувствовал, как уголки моих губ растягиваются в улыбке, представился:

— Светлого дня! Я Лис Доми.

— Кайса Корста! — она вдохнула и затараторила. — Давай, пока ты не исчез, я задам тебе самые важные вопросы.

Кивнул.

— Ты жив? Отец Шейна тоже? С вами все хорошо?

— Да! Он тоже жив. Мы в порядке. Сейнор нашел меня после моего перемещения.

— Где вы?

— Точно не знаю, возможно, это место называется изнанка! Точная копия замка, но там сплошные развалины.