"Я уже говорил тебе однажды, что ты принадлежишь мне, помнишь, Эф? Это значит все". Я обнимаю ее киску.

Она стонет в ответ. И я работаю над пуговицей на ее джинсах, продолжая: "Ты принадлежишь мне, не из-за каких-то гребаных фотографий, не для того, чтобы поиздеваться над каким-то фальшивым женихом, а потому что…" Мы всегда должны были быть вместе — вот что я хочу сказать, но это не выходит у меня изо рта. "Потому что ты так же отчаянно нуждаешься во мне, как твоя пизда — в моем члене".

Я целую и покусываю дорожку на ее шее, и она откидывается назад, поощряя то, как я жажду поглотить ее. Одной рукой я крепко держу ее за волосы, а другой воюю с молнией — этими чертовыми джинсами. Я так близок к тому, чтобы достать нож и просто отрезать их.

Я протискиваюсь бедрами между ее ног, и даже в одежде она жадно стонет, когда мой твердый член трется о ее киску. Я наклоняюсь и шепчу ей на ухо. "Так охрененно хочешь мой член, просто умоляешь, чтобы тебя взяли и оттрахали по полной… "1.

Краем глаза я улавливаю движение, и мое тело наполняется льдом.

Я хватаю ее за запястье и дергаю вперед. Она вскрикивает от болезненного захвата. "Что это, черт возьми, такое?"

Она сжимает кулак, но я разжимаю его. Флешка. Та самая, которую она пыталась вставить в мой компьютер.

"Ты думаешь, что ты выше нас, жалких человечков, но ты такой же, как и все остальные гребаные мужчины: ведешься на свой член". Она рычит, и лед превращается в раскаленную до бела ярость.

Она, блядь, разыграла меня.

Я слишком ошеломлен тем, как далеко я упал, чтобы заметить, как она бьет меня коленом в пах и отталкивает от стола. Она выбегает из комнаты, и я с ревом ударяю кулаком по столу.

Всего один раз. Только один раз, а потом я собираюсь с мыслями и быстро думаю. Несколько нажатий на телефоне — и через несколько секунд я уже дистанционно заблокировал всю берлогу. Она в ловушке.

Я слышу, как она стучит в межкомнатные двери, дергает за ручку и ругается. Как ни прекрасны были ее сладостные хныканья, но те разочарованные, измученные звуки, которые она издает сейчас, могут быть даже лучше.

"О, принцесса, — напеваю я, выходя из кабинета, засунув руки в карманы. Нет необходимости спешить. Она никуда не уйдет. Это всегда моя любимая часть — знать, что моя добыча в ловушке и ждет, когда я ее найду.

Мое сознание легко переключается с одной передачи на другую. Из развратного дурня я превращаюсь в хищника. Я вживаюсь в свою кожу и чувствую себя как дома. Я знаю это. Именно тогда я действительно контролирую ситуацию.

"Я дал тебе фору, но ты не сможешь спрятаться. Я найду тебя. Лучше начинай молиться, чтобы я проявил милосердие, когда найду".

Я вхожу в зал и вижу, как она пробирается через столы в сторону кухни. Идеально. Мне не терпится разложить ее на большом столе и заставить умолять.

Мое сердце колотится, когда я вхожу в кухню. Она дергает за ручку задней двери, и мой рот жаждет возмездия, чтобы уравновесить чашу весов. Она нарушила перемирие и снова предала меня, совершив этот двойной обман.

"Тук-тук", — хихикаю я, и она оборачивается, глаза широкие и растерянные. Ее грудь вздымается и опускается. Ее взгляд бегает по комнате, пока не останавливается и не фокусируется на далекой стене. Я точно знаю, что она видела, я знаю каждый сантиметр этого места. Ножи, выстроенные на магнитной полосе.

"Думаешь, у тебя получится?" поддразниваю я, видя расчет на ее лице.

Она бросается бежать, но я быстрее, сокращаю расстояние между нами как раз в тот момент, когда она тянется через прилавок за ножом. Я переваливаю ее через прилавок и обхватываю за шею. На долю секунды мелькнуло разочарование, может быть, даже потеря, что все так получилось.

Но она исчезла так же быстро, как и появилась.

Я достаю с пояса пистолет, сглатываю нарастающий ком в горле и прижимаю дуло к ее затылку.

Как раз над прядями волос, которые я хотел откинуть в сторону несколько минут назад, чтобы вдохнуть аромат ее кожи.

Чертов дурак.

"Назови мне хоть одну причину, чтобы не убить тебя прямо сейчас".

Она перестала сопротивляться, как только я приставил пистолет к ее голове, но теперь она повернула щеку так далеко, как только могла, чтобы посмотреть на меня, пронзительный взгляд, настолько полный яда, что я почти почувствовал укус. "Ты думал, что я могу хотеть тебя после всего, что ты сделал? Ты отвратителен для меня, Финн".

Я игнорирую удар, нанесенный ее словами по моему нутру, говоря себе, что это ложь, хотя я не уверен, что это так. "Это должно заставить меня меньше хотеть убить тебя? Сказать, что я тебе противен?" Я принужденно смеюсь, но в смехе сквозит темная горечь.

Ее взгляд не ослабевает. "Ты не убьешь меня, потому что не сможешь жить с собой, если убьешь".

Я насмехаюсь. "Я убивал людей за гораздо меньшее, принцесса. И я прекрасно сплю".

"Ты можешь говорить себе, что ненавидишь меня, но это не так. Ты презираешь себя, потому что не можешь меня ненавидеть, как бы ты ни старался". Правда ее слов — это бомба в моем желудке. "Вот почему я смогла так близко подойти к тебе сегодня. Потому что, несмотря на то, что я никогда не смогу заставить себя трахнуть тебя, ты не мог дождаться момента, когда ухватился за эту возможность".

Еще одно лезвие вонзается мне в спину, и на этот раз я сам его туда всадил. Потому что она права. Мое желание к ней — это нож к моему собственному горлу.

Но я не могу позволить ей узнать об этом. Нет, она не должна знать, как опасно правдивы ее слова. Я тянусь к пряжке ремня, стараясь, чтобы она услышала звон металла. Она вздрагивает подо мной. "Я должен отвезти тебя сюда. Показать тебе, как ты ошибаешься. Как мало меня волнует".

Она смеется, но в ее голосе слышится едва заметное колебание: "Ты прав, это мало".

Я рычу, оттаскивая ее от стойки и толкая плечом. "Встань на свои гребаные колени, Эффи. И следи за своим ртом, пока я его не заполнил". Я щелкаю пистолетом между ней и полом, и она падает на колени, на ее губах появляется наглая ухмылка.

"Давай, Финн. Заставь меня отсосать тебе под дулом пистолета. Я не могу ненавидеть тебя больше, чем уже ненавижу. Так что давай, потому что, видимо, единственный способ заставить девушку прикоснуться к тебе — это шантаж или пистолет". Она облизывает губы, затем приоткрывает рот, высовывает язык, приветствуя, но в ее глазах — чистая и неприкрытая угроза.

Я смотрю на ее влажный язык и рот, открытый и готовый для меня. Я так легко могу просунуть свой член между ее рубиново-красными губами и заставить ее задыхаться, когда я буду безжалостно трахать ее. Ее глаза слезятся, когда я вгоняю член в ее горло, пока она не задыхается. А потом я бы заставил ее проглотить меня, до последней капли.

Я мог бы это сделать.

Но не делаю этого.

Вместо этого я засовываю пистолет обратно в брюки и иду к задней двери. Набираю код на клавиатуре, она отпирается, и я открываю ее. "Убирайся к чертовой матери".

Она настороженно оглядывается через плечо, но медленно поднимается на ноги. Она делает неуверенные шаги в сторону меня и свободы, как будто это ловушка.

"Иди." говорю я с горечью.

Она торопится уйти, но когда до нее остается несколько шагов, я окликаю ее: "Пока мы свободны…" Она останавливается и оглядывается на меня. "Что бы ни случилось дальше, тебе придется винить только себя".

1. Houndin — Layto |

Эффи

Прошло три дня после моей неудачной попытки проникнуть в компьютер Финна.

Я вела большую игру — и чертовски горжусь тем, что сдержалась, — но я думала, что меня стошнит на его итальянские кожаные ботинки, когда он заставил меня встать на колени. Мне стало плохо от одной мысли об этом. Сидя на диване, я подтянула ноги к груди.