"Мы идем к твоему тайнику!" И тут я переваливаюсь через край, захлебываясь в ноющей эйфории.

Все мое тело содрогается, веревки раскачиваются, когда меня пронзает кульминация — итог стольких противоречивых ощущений.

"Это было не так уж и сложно, правда?" Финн сплевывает, быстро щелкая ножом и перерезая веревки, удерживающие меня в вертикальном положении. Я застонала, когда мое тело сдалось и я рухнула на пол.

Он приседает передо мной, и я вдруг поражаюсь контрасту: он полностью одет, а я лежу почти голая. "Я обещал тебе, что сломаю тебя. Что к концу ночи каждая твоя частичка будет принадлежать мне. Что ж, конец настал, и ты, блядь, принадлежишь мне. Продолжай делать все, что задумал, но ты подчиняешься мне. Во всем. Поняла?" Он рычит, его губы кривятся, а глаза чертовски холодны, и я задаюсь вопросом, что это за чудовище передо мной.

Прежде чем я успеваю согласиться или не согласиться, он уходит, захлопнув за собой дверь. А вместе с ним и все шансы на будущее счастье, в которое я по глупости поверила в начале этой ночи.

1. Continue playing Pull That Trigger

Финн

"Горячий кофе. Оставьте место для молока". Я протягиваю баристе десятидолларовую купюру и отхожу к другому концу стойки, машу рукой, когда она просит сдачу. Подросток, смотрящий в телефон, натыкается на меня, и мне приходится поворачиваться, чтобы он не пролил на меня свое карамельное дерьмо из латте. Боже, как я ненавижу людей. Почему я просто не сварил кофе в квартире Кэша? Я здесь всего неделю, а дерьмо уже бьет ключом. Он хотел, чтобы я был здесь, чтобы присматривать за всем, пока они с Харлоу уедут на месяц на какой-нибудь тропический остров.

К счастью, не нужно тратить много времени на то, чтобы налить чашку кофе, и я в мгновение ока оказываюсь на улице. Я перехожу дорогу к "Лисьей норе" и, воспользовавшись ключом, вхожу внутрь, поскольку она откроется только через пару часов. Одно из преимуществ владения пабом заключается в том, что в нем никогда не бывает недостатка в алкоголе, даже раньше восьми утра.

Я не спал прошлой ночью после того, как Кельвин отвез Эффи домой. Я наблюдал из окна, как они переходят улицу от нашего дома к ее, пытаясь заставить себя почувствовать хоть унцию радости за ту позорную прогулку, которую она заслужила, но вместо этого я чувствовал только стыд за себя.

Я сказал себе, что не спал, потому что не кончил. Блядь, от одной мысли о том, как ее тугая, капающая киска ощущается на моих пальцах, мой член набухает. Я сразу же иду к бару, нахожу виски и наливаю здоровую порцию в свой кофе. Как будто от этого каждый сантиметр моего тела перестанет чувствовать себя так, словно его растерзали огненные муравьи.

Им нравилась боль, они становились такими мокрыми каждый раз, когда я…

К черту.

Я врываюсь в подсобку и вхожу в наш защищенный сервер на компьютере. Несколько кликов, и я смотрю на Эффи, связанную, плачущую и чертовски нуждающуюся в помощи. Какая идеальная маленькая игрушка.

Я нажимаю кнопку воспроизведения на видео, записанном скрытой камерой в потолке комнаты, оттягиваю пояс своих джоггеров и сжимаю в кулаке свой член. Я не могу удержаться от того, чтобы не вздохнуть и не облизнуть нижнюю губу, когда я перематываю видео вперед до момента, когда она начинает использовать вибратор.

Я смотрю, как она пытается ударить меня коленом по яйцам, и вспоминаю, как она билась во мне. И как сильно я хотел выебать ее.

Но я не мог. Прошлая ночь была не про эякуляцию. Речь шла о власти и контроле.

И показать Эффи, что у меня есть и то, и другое.

Неважно, сколько времени прошло, неважно, что мы когда-то были влюблены друг в друга, я без колебаний сделаю ей больно.

Я поглаживаю свой член и без труда напрягаюсь, наблюдая за тем, как она пытается отстраниться от меня, но я не позволяю ей приблизиться к моему лицу больше чем на дюйм. Я застонал, вспомнив ее горячее дыхание на моем лице, когда она пронзительно кричала.

Господи, она была чертовой лисицей, так злилась на себя за то, что ей это нравится. Как я и знал.

Я не думаю, что многие знают Эффи. Я не думаю, что она позволяет многим узнать ее, не настоящую. У нее хорошее, доброе сердце — когда-то я мог бы ей сочувствовать, но не сейчас, — но оно вытеснено всем тем уродством, которое ее окружает. Она делает себя маленькой, чтобы избежать внимания, а значит, и гнева своего отца и таких, как он. Как я.

Но это механизм выживания, а не то, кем она является на самом деле. На самом деле она — боец. Она хочет дать отпор, быть сломленной, чтобы кто-то заботился о ней и собирал осколки.

Может быть, однажды я смогу стать таким человеком, который будет собирать чужие осколки.

Но не раньше, чем я узнаю, что именно замышляют Les Arnaqueuses, и заставлю их пожалеть о том, что они вообще произнесли имя Фокс.

Я качаю головой и возвращаю свое внимание к экрану, сосредоточившись на изящных мышцах ее шеи, когда я откидываю ее волосы назад, и, черт возьми, как хорошо выглядит ее шея с моей рукой вокруг нее.

Она говорит мне, чтобы я шел к черту, и я глажу ее быстрее, сильнее, представляя себе, как пульс бьется под моими пальцами. Красивая, нежная, но слабая.

Я провожу большим пальцем по головке члена, мои яйца напрягаются тем сильнее, чем дольше я смотрю, как она принимает его, пока ее ноги не задрожат. Она так старалась не кончить, так старалась не поддаться, так старалась заставить меня думать, что ей противно то, что я с ней делаю. Но потом…

Я смотрел, как моя рука скользит по задней части ее трусиков и вдыхает воздух, мой член пульсирует. Ей это чертовски нравилось.

Я откинул голову на спинку стула и зажмурил глаза, увеличив громкость видео. Я провожу рукой по члену, слушая, как она умоляет меня не останавливаться.

Не останавливайся. Не останавливайся. Не останавливайся.

Я стискиваю зубы, когда напряжение нарастает в моем паху, мои яйца тяжелеют от разрядки.

"Будь ты проклят, Финн. Пожалуйста. Пожалуйста, не останавливайся, мать твою".

Ее мольбы — самый мощный афродизиак. Я хрюкаю как животное, сжимая руку в кулак, и сильно кончаю при звуке ее взрыва.

Я хватаю со стола носовой платок, чтобы привести себя в порядок, и, как наркоман, жаждущий следующей порции, еще не отойдя от последней, достаю свой планшет и пишу ей.

Я сижу за одним из столиков бистро у входа в "Ден", постукиваю пальцем по столу, глядя на квартиру Эффи. Ракурс не очень удачный, я смогу увидеть, только если кто-то подойдет прямо к окну. Но мне плевать, вижу ли я их. Я хочу, чтобы они увидели меня.

Я прикуриваю сигарету и держу ее между губами, отправляя очередное сообщение.

Я жду, принцесса.

А потом еще одно:

Держу пари, тебе больно. Я оставил какие-нибудь следы? Подойди к окну и дай мне посмотреть.

Я усмехаюсь про себя, представляя, как она разозлится, когда прочтет мое сообщение. Как я и надеялся, последнее сообщение заставляет ее ответить.

Эффи: Какого черта я должна это делать?

Я: А почему бы и нет? Я думал, мы хорошо провели время прошлой ночью.

Эффи: Я не твоя гребаная марионетка, Финн. И уж точно я не твоя "игрушка".

Ты уверена в этом? Потому что это выглядит именно так.

Потом я посылаю ей снимки с прошлой ночи. Мы целуемся у двери, ее руки в моих волосах, жаждущие всего, что я ей даю. Я стою перед ней на коленях, снимаю с нее штаны. Затем, чтобы окончательно убедиться в том, что она принадлежит мне, я посылаю ей аудиозапись, которую вырезал ранее: Пожалуйста. Пожалуйста, не останавливайся, блядь.

Я не жду ответа. Вместо этого я смотрю в окно. Когда я вижу лицо, проглядывающее сквозь жалюзи, я машу ей рукой с очаровательной улыбкой, просто чтобы досадить ей.