Я в растерянности, не знаю, что делать дальше. Я чувствую себя как во сне, все еще в оцепенении и жду, когда проснусь. Возможно, я буду вечно сидеть здесь, рядом с телом Хадсона, пока оно не станет серым, потом синим, потом фиолетовым и не разложится.

Почему-то я прижимаю телефон к уху, и звонок кажется далеким и гулким, как шум волн на пляже.

"Эффи?" Голос Финна пробивается сквозь мое затуманенное сознание, и я вдруг вспоминаю, как и почему телефон оказался у меня в руке.

"Помнишь, ты заставил меня пообещать, что я позвоню тебе, и ты…"

"И я буду там". Он заканчивает фразу, и в моей груди поселяется непонятное чувство облегчения. Я скорее слышу, чем чувствую, как глотаю воздух. Кажется, я плачу? "Эффи, где ты? Ты в квартире?"

Я киваю, как будто он меня видит, и он почему-то воспринимает мое молчание как согласие.

"Я уже иду".

1. Lost It All — Jill Andrews |

Финн

Ненавижу, когда люди разговаривают по телевизору. Или выключи эту чертову штуку, или закрой свой чертов рот. Это действует мне на нервы, как ржавое зазубренное лезвие. Я, блядь, ненавижу это. Вот и сейчас, когда Кэш кричит нескончаемым потоком, я понятия не имею, что он, блядь, говорит. По телевизору показывают пресс-конференцию губернатора, а его голос — как гвозди на меловой доске.

Я закрываю глаза рукой, чтобы не вырвать свои чертовы волосы, но не могу больше терпеть и нажимаю кнопку включения на пульте. Кэш останавливается на полуслове, его взгляд мечется между мной, сидящим на диване, и черным экраном телевизора.

" Тебе лучше послушать это, потому что " злодеи, которые ответят за свои преступления" — это ты". Он использует воздушные кавычки вокруг того, что, как я предполагаю, сказал губернатор. " Твое безрассудство перевернет этот город с ног на голову. Стоит мне оставить тебя у руля, и ты начнешь чертову войну".

Кэш сжимал и разжимал кулаки, вышагивая, и постоянно хмурился.

"Господи, да успокойся ты, мать твою! Они еще даже не нашли тело". Я побарабанил пальцем по ободку своего стакана с виски, прежде чем сделать глоток. Виски скользит по моему горлу, теплый и пряный. "И даже если они найдут, а они не найдут, нас не отследят. Я даже сам выковырял пули, прежде чем выбросить тело".

"Какие пули? Ты же сказал, что Эффи зарезала его".

"Да." Боже, это становится скучным. Я повторил Кэшу по меньшей мере дюжину раз то, что Эффи рассказала мне — как только у нее прекратилась гипервентиляция. Я втянул горький воздух и вспомнил, как она выглядела. В синяках. Окровавленная. Сломленная.

"Так какие, блядь, пули, Финнеас?" Кэш дергает себя за волосы, словно это он потерял рассудок.

"Мои."

Она звала меня, шепча между всхлипами, словно боялась, что кто-то ее услышит. Я даже не подумал, что это может быть еще одна ловушка. Я чувствовал ее страх по телефону, как лед по позвоночнику. Я узнал ее скребущий голос, сырой и грубый, похожий на голос человека, которого задушили.

Услышав его, я передернулся, как от удара гаечным ключом.

"Я должен был убедиться, что он действительно мертв", — с сомнением пожал я плечами, несмотря на то, что к моменту моего приезда трупное окоченение уже наступило. Да, он был мертв.

Правда, как только я увидел на его шее красные отпечатки рук, я не смог удержаться.

Одна пуля за жестокий синяк на шее. Одна пуля за распухший красный след на ее челюсти. Одна пуля за ее ободранные колени.

И последняя пуля, которая должна была быть во мне за то, что я поставил ее в такую ситуацию.

Небо пасмурное и туманно-серое — моя любимая погода. Мы с братьями выходим из машины. В своих одинаковых черных костюмах мы похожи на пеструю команду мрачных жнецов. На мне кожаная куртка, на Лохлане просто обтягивающая черная футболка, а Кэш и Роан одеты в полноценные костюмы, но все равно мы выглядим как на подбор.

Нонна Роза" — это семейный итальянский ресторан, который одновременно является штаб-квартирой семьи Лучано. Видимо, уют и преступность идут рука об руку.

Роман, наш начальник службы безопасности и второй помощник Кэша, уже разведал обстановку и дал нам добро со своего углового поста. Встречу созвал мой брат, но, ступая на территорию Лучано, никогда нельзя быть слишком осторожным. Когда он дал добро, Кэш открыл дверь, и мы последовали за ним внутрь.

Я не знаю, чего ожидать от этой встречи, поэтому вхожу в пустой ресторан усталый и полный тревоги. Деревянные стулья перевернуты и сложены на столах — сегодня здесь закрыто для посетителей. За барной стойкой шаркает человек, одетый как официант, но я уверен, что это пехотинец, у которого на виду спрятаны как минимум два пистолета.

Люди Лучано встречают нас металлоискателями, и мы все делаем шаг вперед, чтобы нас проверили и прощупали. В моем нутре тикают часы, предчувствуя, что сейчас что-то произойдет.

"Боже, сначала угости меня ужином", — шутит Лохлан у меня за спиной, пока его обыскивают, как я полагаю, не слишком тщательно.

"Сюда, — хрипловато говорит один из мужчин, и мы идем за ним через весь ресторан к морозильной камере.

Полка в задней стенке уже отодвинута, а в полу открыт люк, который, я уверен, обычно скрыт. Нас молча ведут вниз по ступенькам, и я бросаю на Кэша вопросительный взгляд. Во что, черт возьми, ты нас втянул?

Я очень верю в себя и своих братьев, но спускаться в люк без оружия — это как будто напрашиваться на засаду.

Наши шаги отдаются эхом, и я постукиваю средним и большим пальцами в своем обычном ритме, выравнивая дыхание и сохраняя спокойное выражение лица. Если нас ведут на смерть, я не хочу дать им ни малейшего намека на беспокойство. Не показывать слабость.

Мы спускаемся в помещение, которое напоминает мне питейное заведение 1920-х годов. Помещение без окон освещается несколькими небольшими люстрами, отбрасывающими тени на витиеватые золотые и нефритовые обои. На полу стоят полированные столы, у правой стены — изогнутая деревянная барная стойка. За большим круглым столом сидят Лучано, его каподастр и — мои легкие словно уменьшились вдвое — Эффи.

Прошла почти неделя с тех пор, как она убила Хадсона, но синяки на ее шее все еще яркие и заметные. Ее челюсть менее опухшая, но все еще багровая, и она отводит глаза, как только они встречаются с моими, отчего мне хочется воскресить этого ублюдка из мертвых и убить его снова.

Лучано поднимается, Бруно и Эффи следуют за ним, и у меня закипает кровь, когда я замечаю легкую дрожь в их движениях.

"Джентльмены", — говорит Лучано, когда мы садимся. Кэш — единственный из нас, кто расслабленно сидит на своем месте. Остальные и я скрещиваем руки или показываем пальцами, опираясь локтями на стол. "У нас есть явная и неизбежная проблема, которая угрожает обеим нашим семьям". Его заносчивый голос раздражает меня, и я не могу отделаться от мысли, что его зачесанные назад черные волосы выглядят сальными.

"Вы думаете? Нарушение перемирия, длившегося несколько десятилетий, делает ситуацию немного скалистой".

"Финнеас, заткнись, мать твою", — рявкает Кэш, и я двигаюсь на своем месте, сворачивая плечи и шею. "Сейчас неважно, как мы попали в эту ситуацию, главное — выбраться из нее".

"Я не собираюсь отрицать роль, которую сыграла моя семья". Я вздрогнул от его дерзости, а Роан выругался под нос. "Но такой исход мы не планировали…"

"Да, что вы, — я хлопнул ладонями по столу и встал, — вы намеревались ограбить нас вслепую и развязать еще одну гребаную войну". Я не могу смотреть на Эффи, когда она вздрагивает от моего повышенного голоса.