"Поиграй с игрушкой". Она тянется сзади и стонет, посылая вибрацию по моей длине, и все мое тело напрягается, чтобы сдержать кульминацию. Я отстраняю ее от себя. "В кармане моего пиджака есть маленький пузырек. Иди и возьми его".

Когда она встает, я притягиваю ее к себе и целую долго и крепко. Мы отстраняемся друг от друга, оба задыхаемся. "А потом я возьму эту сладкую попку. Мне все равно, что тебе придется потрудиться для этого, ты будешь любить каждый дюйм, который я тебе дам". Она голодно сглатывает и отстраняется.

Через несколько секунд она возвращается и протягивает мне маленький пузырек со смазкой. Она вкладывает его в мою ладонь. Затем она поворачивается и хватается за перила. Драгоценное основание блестит, а отпечатки моих рук, окрасившие ее задницу в светло-фиолетовый цвет, представляют собой произведение искусства. Она отводит бедра назад, пока я размазываю смазку по стволу. Я выдавливаю еще немного на верхнюю часть ее щек и распределяю ее вокруг основания пробки. Я слегка покачиваю его. Она стонет, и это заставляет темную часть меня загореться.

Я начинаю осторожно вытаскивать ее. "Тебя когда-нибудь имел другой мужчина вот так…" Я останавливаю себя: "Это не имеет значения, сегодня я сотру все эти воспоминания".

Она шипит, когда я вытаскиваю его до конца. Я наношу еще смазки на ее попку и нажимаю кончиком на тугую дырочку. "Скажи "подсолнух", если это слишком много. В противном случае не издавай ни звука, пока я тебе не скажу. Кивни, если поняла".

Она мотает головой, а я глажу ее по спине, побуждая расслабиться, и медленно двигаю бедрами дальше. "Блядь, как хорошо…" Стон проглатывает мои слова. Ее тугая попка ощущается как удар сильнейшего наркотика. Я хочу быть нежным, хочу. Но, блядь, ее ощущения, ее вид, ее переливающееся изумрудное платье, разрезанное и раздвинутое по бокам, сводят меня с ума. Я закрываю глаза и погружаюсь в ритм, отбивая указательным пальцем такт, в то время как хватка других моих пальцев становится все более сильной.

Ее голова падает вперед, она кусает запястье, и я понимаю, что увеличил темп и силу, трахая ее сильными, мощными толчками. Я смахиваю с ее лица распущенные волосы. "Я старался быть нежным, но ты сводишь меня с ума. Ты берешь мой член вот так, каждый дюйм без единого звука".

"Ты была так хороша, принцесса. Пришло время вознаградить тебя". Я скольжу рукой к ее переду и нахожу ее клитор. Ее зубы впиваются в кожу, а брови сходятся вместе, когда я глажу ее клитор, мои пальцы скользят от смазки и ее собственных соков. "Боже, как ты прекрасна. Под звездами, с моим членом в твоей попке, покрытой отпечатками моих рук".

Она скребется в моей руке, ее тело напрягается вокруг меня, из нее вырываются напряженные звуки. "Трудно сдерживаться, не так ли? Трудно молчать, когда все, чего ты хочешь, — это трахать меня до тех пор, пока ты не начнешь кричать и выкрикивать мое имя?" Она смотрит на меня, морщинка между бровями, зубы впиваются в губы, и отчаянно кивает головой.

"Тогда сделай это, принцесса. Трахни себя на моем члене". Я одариваю ее высокомерной ухмылкой, которая, как я знаю, приведет ее в ярость. "Я никому не скажу, как тебе нравится, когда трахают твою красивую попку".

Ее первые звуки — это стоны боли, как будто она была близка к смерти и сдерживает их. Она начинает качать бедрами, жадно принимая каждый сантиметр моего члена. "О Боже", — кричит она в ночь. "О Боже, Финн. Продолжай играть с моим клитором. Я сейчас кончу. Ф-ф-ф-ф-ааак!"

"Вот так, принцесса", — простонал я, ее тугая попка раздевает мой член, удовольствие нарастает и нарастает. "Кричи. Стони. Плачь. Мне все равно, пока ты помнишь, что это твой мужчина заставляет тебя чувствовать себя так хорошо".

"Поласкай мою киску", — умоляет она, и я перемещаю руку, чтобы погрузить два пальца в ее текущую пизду, обводя большим пальцем ее клитор. Блядь, через ее киску я чувствую, как мои пальцы притягиваются к моему пирсингу с каждым ударом.

"Да, Господи, Господи!" Каждое бессмысленное слово, которое она выплевывает, словно керосин на огонь, разжигает во мне монстра, который хочет только одного — услышать, как она кончает.

"Отдайся мне, Эффи. Иди ко мне, моя идеальная игрушка", — я впиваюсь в нее, вливая в нее всю свою добрую и хорошую часть. Отдаю ей, чтобы она могла хранить это в безопасности. Может быть, она — единственная хорошая часть меня, в конце концов.

"Финн, блядь…", — кричит она, ее тело содрогается, ее киска сжимает мои пальцы, ее клитор пульсирует. Даже ее попка плотно сжимается вокруг меня, оттягивая мое освобождение. Я со стоном вхожу в нее.

Я осторожно и нежно выхожу из нее, достаю носовой платок и вытираю свою сперму. Она тихо и удовлетворенно вздыхает, блаженно прекрасная. Я обнимаю ее, прижимая к своей груди, и вздыхаю сам.

"Я бы хотела жить в этом моменте вечно", — говорит она, прижимаясь ко мне.

"Тогда это навсегда, принцесса. Ты и я, навсегда".

1. Insane — Post Malone |

2. Love is a Bitch — Two Feet |

Эффи

После гала-концерта мы провели еще одну ночь в городе, но затем вернулись на ферму Бартлетт. Я знаю, что технически мы здесь в целях безопасности, но это место начинает становиться чем-то большим, чем просто местом для укрытия. До того, как я переехала к Арнакусам, я жила с родителями. Мне не разрешали жить самостоятельно по соображениям "безопасности", и уж тем более не разрешали жить с парнем до свадьбы.

В течение многих лет я не могла ослабить бдительность. Мне постоянно казалось, что я хожу по яичной скорлупе, ожидая, что вот-вот упадет другой ботинок. Это было утомительно, это разрушало все, что делало меня собой. То, что Финн принимал и даже поощрял — например, этот милый маленький сеанс рисования, которым я сейчас занимаюсь.

Есть что-то успокаивающее в том, что любому, кто хочет связаться со мной, придется ехать сюда больше часа, и я могу гарантировать, что никто в моей семье не заботится обо мне настолько, чтобы сделать это. Мне также нравится простота квартиры в амбаре. В ней нет ничего фальшивого, в отличие от дома, в котором я выросла, не нужно ничего вычурного, чтобы отвлечь внимание от уродливой сути.

Прошло четыре дня после торжества, и разговор с отцом давит на меня. Стресс донимает меня, и я рисую свою жизнь. Мне нужно поскорее связаться с Линни и спланировать наши дальнейшие действия.

Я поглаживаю кончик кисти. У меня в животе такое чувство, что меня сейчас стошнит. Так много поставлено на карту и так много вещей может пойти не так. И в последний раз, когда что-то пошло не так, меня чуть не убили.

Но влюбиться в Фокса Финнеа? Это никогда не входило в планы, поэтому тем более важно, чтобы все закончилось как можно скорее". Чем дальше зайдет дело с Финном, тем больше вероятность получить травму.

Я выглядываю в окно, и в груди у меня все сжимается, когда я вижу Финна, работающего над своим пикапом. Он возится с чем-то в двигателе, упираясь предплечьем в открытый капот. Он работает над ним почти каждый день с тех пор, как мы вернулись из города. У меня защемило сердце, когда я увидела его снова за этим занятием спустя столько лет.

Он отходит назад и вытирает свои жирные руки о тряпку. Я опускаю взгляд на свои руки, покрытые краской, и каким-то образом не могу объяснить… это похоже на исцеление.

Когда я подняла голову, он помахал мне рукой, и я подошла к окну и открыла его. "Мне нужно сбегать в гараж за запчастью, это займет не больше двадцати минут. Ты в порядке?"

"Да, скоро увидимся".

"Хорошо", — мягко улыбается он и направляется к своей машине. Я сажусь обратно на табуретку и слушаю, как двигатель взревел и поехал.