— Петр Сергеевич, стойте! Стрелять буду, — Зинаида уже держала перед собой пистолет.

Руки никак не могли перестать трястись.

— Божечки! Что же это такое творится-то, — блеяла Зинаида, которая совсем недавно сетовала на бога.

Начальник продолжал наступать.

— Петр Сергеевич! Вам в медчасть надо, — Зинаида все еще пыталась уговорить своего начальника.

Но он ее не слышал, его единственное желание было наброситься на нее и утолить свой звериный голод. Он уже был от нее в нескольких шагах.

Зинаида боролось со своим страхом. Вышколенная жить по уставу и подчиняться высшему составу, она никак не могла выстрелить в своего начальника.

Она начала отступать назад, пока не уперлась в подоконник. Начальник бросился на Зинаиду, но так и не смог осуществить свой захват. Прозвучал выстрел, и тело с грохотом упало на бетонный пол. Зинаида сползла по стеночке и закрыла ладонью рот. Через несколько секунд до нее дошёл смысл случившегося, и она завыла белугой. Сначала Зинаида отвернулась и старалась не смотреть на своего начальника. Из-под его головы большим пятном вытекала кровь, медленно приближаясь к ее ногам. Она закрыла глаза и еще с минуту обдумывала увиденное. Она сопоставила все в голове и ее осенило. Вскоре она начала шептать себе под нос.

— Что происходит с людьми? Ох уж эта чертова вакцина. По-любому это все из-за нее, — рассуждала Зинаида Петровна. — А я говорила, что не надо прививаться.

Голос ее начинал усиливаться, она говорила все громче и громче.

— Говорила же! — выкрикнула она в лицо начальника. — Столько людей сгубили! Твари!

Она злобно посмотрела на своего начальника.

— А ты гнида толстопузая, все твердил: надо прививаться, надо прививаться. Вот получи теперь за это пулю в лоб.

Зинаида вытерла слезы рукавом, встала на все еще трясущиеся ноги и огляделась по сторонам. Внизу послышался шум, и она вздрогнула.

— Надо валить отсюда, — самой себе сказала надзирательница. — А то еще загрызут ненароком.

Разглядывая тело начальника, она остановила свой взгляд на воротнике кителя. На нем красовался геральдический знак — эмблема Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) на которой был изображен щит с изображением в центре «столпа Закона», наложенного на перекрестье меча и ликторского пучка. Данную эмблему носил высший начальствующий состав.

Зинаида рывком сняла эмблему с воротника кителя начальника, обтерла ее от крови и прицепила к себе на китель, предварительно отшвырнув свою в сторону. Презрительно плюнув в тело Петра Сергеевича, который теперь неподвижно лежал, распластавшись на полу, ехидно заметила:

— Заслужила, товарищ начальник. Теперь я сама себе командир.

Крепко удерживая пистолет в руке, она двинулась по коридору, пристально вглядываясь в каждую движущуюся тень. «Надо отсюда выбираться!»

Новикова вернулась на пост охраны. Ее бледное лицо сразу бросилось Андрею Петровичу и Дмитричу в глаза. Они сочувственно глядели на нее.

— Мы всё видели по камере. Ну как ты?- спросил Андрей Петрович.

— Такая чертовщина творится, что одному богу известно, что это за херня, — облокотившись о стол, сказала надзирательница. — Я в Володю два раза выстрелила, а ему хоть бы хны. Он даже не поморщился. Только выстрел в голову его остановил.

— Что делать-то будем?.. — спросил Андрей Петрович и покосился на геральдический знак на кителе Зинаиды, а потом следом добавил: — ...начальник!

Зинаида Петровна пропустила слова на счет начальника мимо ушей, с минуту стояла с задумчивым видом, а потом добавила:

— Давай рассуждать здраво, — сказала Новикова. — Если вакцину кололи всем подряд по всей России, то значит такой эффект должен быть везде, не только у нас. — А потом словно озарило ее, она добавила: — Слушай! С этой работой совсем телевизор не смотрим и новостей даже не знаем, а ну-ка включай, — обратилась надзирательница к Андрею Петровичу.

Он беспрекословно повиновался своему «новому начальнику». По всем каналам транслировалась одна и та же новость: «Всем необходимо оставаться дома и ни в коем случае не выходить на улицу во избежание заражения опасным вирусом. По предварительным анализам российские вирусологи предположили, что в вакцину от гриппа каким-то образом попал вирус БЕШЕНСТВА. Возможно, это была непреднамеренная ошибка ученых, так сказать, человеческий фактор, но и биотерроризм никто не исключает. Ведется расследование. Ученые делают все возможное, чтобы предотвратить распространение вируса...».

— Бешенство в вакцине? — присвистнул Дмитрич. — Вот это номер. Хорошо мне ее не вкололи, я аллергик.

— И мне, — с отсутствующим взглядом сказал Андрей Петрович. — Я только гриппом переболел, вот и пронесло.

— Кому еще не ставили вакцину? — задала риторический вопрос надзирательница и тут же ответила: — Особо опасные у нас остались не привиты, а они сейчас в камерах общего режима сидят. Нужно выводить выживших из тюрьмы. Здесь оставаться нельзя.

— А куда их девать? — спросил Андрей Петрович.

— Может, распустить их, то есть нас? — наивно предложил Дмитрич.

— Ага! Щас, — удивленно сказал Андрей Петрович. — Чтоб нам потом головы оторвали за самоуправство. Они в безопасности. К ним привитых не подсаживали, так что пусть пока посидят.

Зинаида Петровна уставилась в экраны видеокамер. Ее внимание привлек мужчина, бродивший по коридору первого этажа.

— А это еще кто? — прищурившись спросила надзирательница, внимательно разглядывая мелкую фигуру на экране.

— Ёклмн, да это ж Михалыч, — сказал Дмитрич, и лицо его побелело словно мел.

На мониторах камер, установленных на первом этаже, стали появляться блуждающие фигуры. Они бродили по коридорам, расшатываясь из стороны в сторону. Одежда вся была в крови, лица пугали своей мертвенной бледностью. Это заключенные из хозяйственного корпуса выбрались наружу. Данный режим был облегченный, там были комнаты с обычными межкомнатными дверьми, которые с легкостью можно открыть или выбить.

— Так что получается, это уже не люди, а ходячие трупы какие-то? — спросил Андрей Петрович.

— Похоже на то, — ответила Новикова.

Андрей Петрович пристально разглядывал мониторы. Трупов в коридорах становилось все больше.

— Да тут никак зачистка нужна, — заметил он.

— А до нас они не доберутся? — спросил Дмитрич, переживая за свою шкуру.

— Не должны, отсекающие решетки между корпусами их сдержат, — сказал дежурный. — Но и нам теперь к опасникам не пробраться. Путь к лифту заблокирован. Как вытаскивать их будем?

— А где конвой? — поинтересовалась надзирательница.

— Не знаю, сказали, будут через пять минут, но уже десять прошло.

— Ладно, подождем, а как там у опасных дела? — спросила новая начальница разглядывая мелкие фигуры на экранах.

Шестеро особо опасных преступников сидели в камерах и тревожно озирались по сторонам. В соседних камерах слышались приглушенные стуки, крики и странное рычание. Некоторые, припав ухом к двери, пытались разобраться, что происходит. Один из опасных зеков несколько раз надавил на кнопку вызова администрации. На панели дежурного загорелась красная кнопка. Затем зэк подошел к видеокамере, установленной в верхнем углу над входом и выкрикнул, что пора бы их покормить.

— Я и забыла, — сказала Зинаида Петровна, хлопнув себя ладошкой по лбу. — Мы же их не успели покормить.

— Нехорошо получается, — съехидничал Дмитрич.

— Тебя не спросили, — грозно посмотрела на него надзирательница.

— Все, молчу, молчу, — ответил зэк и рукой показал, что рот его на замке.

Наконец, дежурный разглядел на наружных камерах приближение конвоя. Вскоре шестеро вооруженных солдат топали по коридорам тюрьмы. Начальник конвоя Кирилл Евгеньевич Авдеев заглянул к дежурному и поздоровался.

— Как вас мало, — сказала Зинаида Петровна, оглядывая малочисленный конвой. — А еще ребята будут?