Авдеев подошел к нему и скомандовал: «Встать!» Шурик мешкал, тогда Авдеев и Котов заломили ему руки, повалили на пол и прижали коленом спину, чтобы Шурик не смог встать. Авдеев начал шарить по карманам предателя.

— Да вы чё сдурели, — орал придавленный к полу наркоман.

— Ах, Шурик, Шурик, — мотая головой, сказала Новикова. — За дураков нас держишь. Ты бы рожу свою видел, на лицо все признаки ломки. Ты думал, я не догадаюсь. Знаешь, человек в ломке мать родную продаст, не то что свояка. Раздевайте его до трусов.

Авдеев недоуменно посмотрел на Зинаиду Петровну, но молча повиновался. Он начал стягивать одежду с Александра. Когда наконец-то дошел до носков, мешочек глухо выпал на пол.

— Что и требовалось доказать, — сказала Новикова.

Авдеев протянул пакетик с порошком Зинаиде.

— Так вот что они тебе пообещали, а ты и рад стараться. Твое предательство могло стоить жизни хорошим людям. Тварь! — сказала Новикова и достала пистолет из кобуры, сняла с предохранителя, передернула затвор.

Шурик выпучил глаза, его трясло уже не от ломки, а от ужаса, который он испытал, увидев пистолет в руках начальницы.

— Вы же не серьезно, — развел руками Шурик. — Обещаю, я больше не буду.

Но Новикова его не слушала. Внутри нее все кипело.

— Ты предатель, Шурик. Ты сговорился с нашими врагами и подверг общину опасности. Горбатого могила исправит. За твое преступление ты приговариваешься к смерти.

И не успев еще до конца договорить фразу, Зинаида выстрелила в голову предателя. На стену брызнула кровь вперемешку с серым веществом. Тело с глухим стуком упало на пол. Под Шуриком растекалась лужа. Новикова перешагнула мертвое тело и не оглядываясь скомандовала Авдееву и Котову:

— Уберите здесь всё!

Она пошла к себе в кабинет, села за стол и схватилась за голову.

Евгений зашел в здание больницы. Медленно продвигаясь вперед, он до предела напряг свой слух.

— И где же тебя искать, Василий? — шепотом сказал сам себе мужчина, глядя в темноту коридоров.

Поднявшийся ветер нагонял жути, завывая в расшатавшихся оконных рамах. «Жаль, что никто не успел рассказать, где точнее находится этот дядя Вася, — подумал Женя. — И почему Шурик назвал его садюга?» — эти слова не давали Евгению покоя.

— Ну и куда? — в тишину спросил Женя. — Тут целый лабиринт. Эх, была не была, — и пошел направо.

Поднявшись на второй этаж, он осматривал кабинет за кабинетом. Никого! Или, как говорит русский народ, — ни души.

Пустые коридоры пугали Женю своей молчаливой пустотой. В голове сразу всплыли фильмы ужасов и по спине пробежался липкий холодок. «Я взрослый мужик или как?» — успокаивал себя Женя, но почему-то обстановка не помогала успокоиться.

Он зашел в очередной кабинет и начал осматривать его, сзади что-то упало, и ноги его машинально подкосились. Сердце трепыхалось в груди, как пойманный кошкой воробей. Резко обернувшись, Женя увидел, что на пол съехала папка с бумагами. Зачем-то Женя решил ее поднять и снова положить на полку. Он наклонился и взял папку в руки. Его взгляд медленно перевелся с папки на что-то двигающееся у него прямо перед носом. Как в замедленной съемке Женя увидел мощную фигуру, заваливающуюся на него, а следом почуял знакомый запах разлагающейся плоти. В голове лишь промелькнуло: «Как я его не услышал?», и они оба с мертвяком повалились на пол. Всё произошло за считанные секунды. Пока он боролся с трупом и пытался спихнуть его с себя, к нему подошла еще одна фигура и положила на лицо какую-то тряпку. В глазах все поплыло, Женя почувствовал во рту горьковатый привкус и потерял сознание.

***

Василий Шмытов прекрасно обжился в своей берлоге. Устроив себе жилище на четвертом этаже больничного здания, он упивался своим одиночеством. В своем царстве он был и царь, и бог, а главное, он мог делать всё, что его душе угодно. Он проводил свои опыты над ходячими трупами, единственными, кто составлял ему компанию. Хотя иногда в его обитель забредали и живые, но у него была договоренность с Зинаидой, что живых он не трогает и передает их надзирательнице. Как сейчас, он вспомнил встречу с Новиковой спустя пару месяцев, как она оставила его одного в больнице. Однажды она пришла к нему со своими солдатами. Они прочесали больницу в поисках медикаментов и нашли бывшего зэка на четвертом этаже.

— Ты еще живой? — спросила Зинаида, глядя на Шмытова.

— Вашими молитвами, Зинаида Петровна, — ехидно улыбаясь, ответил Шмытов.

— У меня к тебе предложение. Будешь с нами сотрудничать, будет тебе и еда, и защита, а если не станешь... ну, думаю, расклад тебе ясен, — сказала Зинаида и посмотрела на стоящих позади себя вооруженных солдат.

— Я слушаю.

— В общем, будешь нам докладывать обо всех выживших, которые к тебе заскочат на огонек, — сказала новая начальница и протянула Василию рацию. — И смотри мне, Шмытов, если узнаю, что на живых свои опыты проводишь... — и снова посмотрела на вооруженных ребят. — Ну ты понял.

— Конечно, понял, как тут не понять, — залебезил Василий.

На столе лежал труп, накрытый простыней. «Даже не шевелится, — подумала Зинаида». Василий словно угадал ее мысли, поняв, куда она смотрит.

— Это кусачий, я его умертвил, — запинаясь, сказал Василий и, решив сыграть в поддавки, добавил: — Хотите взглянуть?

— Не надо. Чего я там не видела. И так на них вдоволь насмотрелась, — ответила Зинаида, пристально рассматривая лицо бывшего заключенного. — Но если обманешь меня, пеняй на себя...

Последние слова надзирательницы постоянно звучали в голове Василия, но, увидев приближающегося в ночи Евгения, он не смог сдержать своих демонов, которые в последнее время яростно рвались наружу.

Шмытову по рации сообщили, что на КМК снесли ворота и девушку, которую он сегодня днем передал в руки Зинаиды, похитили. Также сообщалось, что один из вновь прибывших сбежал.

— Никто и не узнает, — потирая руки, сказал сам себе Василий. — Пусть думают, что тебя убили кусачие.

Василий зашел в свой кабинет и смочил тряпку хлороформом. Спустившись на лестницу третьего этажа, он замер и стал ждать, пока его цепной пес найдет добычу и сделает ее более доступной для маньяка. «Главное, ослабить мужика, а уж потом я сам справлюсь», — думал Василий, выжидая момент. Его глаза блестели от вожделения. Он так давно сдерживал себя. «А всё эта проклятая Зинаидка, стерва!» — мысленно ругался Вася.

Когда цепной пес нашел свою добычу, и началась возня на втором этаже, Василий уже был готов. Он подбежал к Жене и положил ему тряпку с хлороформом на лицо.

Когда мужчина отключился, Василий увел своего ручного кусачего в другую комнату и запер его там. Кусачий, как называл мертвяков Василий, не мог причинить вред живым. Василий уж постарался обезвредить его, отрубив ему кисти и обмотав культи скотчем. А выбитые зубы и вырванная глотка не позволяли «бывшему кусачему» кусаться. Он гордился своими созданиями. Но Василий нашел себе новую игрушку. Он стоял, склонившись над Женей и разглядывал его, тихо улыбаясь.

— Ну и здоровый же ты!

Действие хлороформа будет длиться недолго. Василию нужно было торопиться. Он не подумал, что ему придется тащить гостя аж два этажа, в свою лабораторию Франкенштейна.

— Вот я болван! — корил себя Василий. — Нужно было его подпустить хотя бы на третий этаж.

Он быстро сбегал и принес больничное одеяло. Перекатил на него Женю и потащил по ступенькам наверх. Василий не щадил своего пациента собирая его хребтом все ступеньки.

Затащив, наконец, Евгения наверх, Василий перекинул тело на каталку, установленную у него в кабинете. Он привязал мужчину ремнями по рукам и ногам. Вася обыскал своего гостя и нашел у него на поясе охотничий нож. Во мраке блеснула новая сталь.

— Какой острый, — заметил Василий, проведя аккуратно пальцем по лезвию.