Тепловоз раскачивался по рельсам. Ира пыталась вспомнить, куда могли идти рельсы от КМК, но на ум ничего не приходило. Тепловоз — это тебе не трамвай. Вот трамваи по Новокузнецку сновали в разных направлениях, а вот куда могли направляться поезда? Ира не знала. Железнодорожные рельсы и трамвайные пути — это не одно и то же. Поезд не сможет поехать по трамвайным путям, поезда ездят по периферии Новокузнецка.

— Дави этих тварей! — крикнул один из мужчин с веселыми нотками в голосе.

Ира не только ничего не видела, но и слышала с трудом из-за шума в кабине тепловоза, зато на уровне вибрации она почувствовала глухие удары о корпус тепловоза. Эта груда металла таранила одного мертвяка за другим. Он с легкостью подминал под себя мертвые тела, разрезая их стальными блинами. Ему все было нипочем.

— Так их, — ликовал мужчина. — Молодчина! Дай пять!

Послышался шлепок ладони об ладонь.

Они ехали примерно двадцать минут или, может, больше. Махина начала сбавлять темп. «Видимо, подъезжаем», — тревожно подумала девушка.

Ее рывком поставили на ноги и стянули мешок. Ира начала отплевываться от волос, попавших ей в рот, шапка съехала на бок. На улице было все еще темно: «Всё еще ночь», — подумала Ира, поправляя головной убор одной рукой, а другой рукой крепко держа рюкзак.

Ей помогли спуститься с тепловоза. Она мельком осмотрелась, но ничего не смогла увидеть в темноте. Краем уха девушка услышала стоны. Гера посветил фонарем в кусты. Несколько медленно бредущих мертвяков показались недалеко от них.

— Не успеют, — сказал один из мужчин.

— Ага, медлительные уроды, — сплюнул на землю другой.

Мужчины усадили Иру в темный внедорожник и снова надели мешок ей на голову.

— Да ладно, — только и успела сказать Ира.

Двое мужчин сели по бокам от Иры, зажав ее посередине. Молодой парень, Гера (Ира услышала его имя в лаборатории), сел за руль, и они снова отправились в путь.

Гера включил противотуманки. Света хватало, чтобы разглядеть очертание дороги, и при этом машина не привлекала особого внимания со стороны. В слабом свете фонарей иногда появлялись мертвецы, но они были медлительны и не могли угнаться за автомобилем. Пока они понимали, что перед ними люди, машина уже успевала проскочить нежить.

Они поднялись на холм, и по правую сторону показалась Кузнецкая крепость.

Эта крепость была одной из достопримечательностей Новокузнецка, раньше в ней находился музей. Она располагалась в Кузнецком районе, недалеко от Спасо-Преображенского собора и от Кузнецкой тюрьмы. Каменная стены и система оборонительных рвов как нельзя лучше служила для защиты от нечисти. Группа людей облюбовала это место, и теперь они жили там в полной безопасности.

Дежуривший на крепостной стене солдат взмахнул рукой, поприветствовав пассажиров в машине. Гера махнул рукой в ответ.

— Это кто? Ян что ли сегодня дежурит? — спросил один из мужчин, разглядывая размытый силуэт на каменной стене.

— Вроде, он, — сказал Гера.

Машина проехала мимо массивных деревянных ворот крепости и начала спуск с холма.

— Может, заберем ее? — спросил третий мужчина.

— Ты же слышал, она доберется сама, — ответил Гера.

Как только внедорожник повернул на девяносто градусов за угол, и крепость ушла из поля зрения мужчин, ворота отворились, и из них выехал белый Mercedes-Benz E Class кабриолет. На заднем сиденье сидела женщина, одетая в бежевое пальто с шарфом вокруг шеи, служившим еще и капюшоном. Темные волнистые волосы густой копной спадали на плечи. На ногах красовались лакированные сапоги на сплошной подошве. Апокалипсис не смог заставить элегантную женщину перелезть в удобный спортивный костюм и пуховик с кроссовками. Ее лицо слегка тронули неглубокие морщины, ей было около сорока лет. Звали ее Рада Ибрагимова. Она была цыганкой.

Ее семья проживала в Новокузнецке уже давно. Ее прадеды когда-то перекочевали сюда да так и остались. Так как цыган постоянно везде недолюбливали, им пришлось поселиться в малозаметной части города Новокузнецка — на Форштадте (переводится с немецкого как «предгород», «передняя часть города»). Район Форштадта начинался за Кузнецкой тюрьмой и уходил на запад Новокузнецка.

Оседлые цыгане сразу обзавелись плохой репутацией. В районе Форштадта крутились наркотики. Там их изготавливали и там их усиленно распространяли. Цыгане сначала к этому «ремеслу» не были причастны, но когда тебе часто говорят, что ты баран, то невольно начинаешь блеять.

Не все цыгане, проживавшие на Форштадте, вступили в криминальный бизнес. Некоторые были порядочными и вели честный образ жизни, но другие нашли в этом выгоду и не устояли. Они вступили в криминальные шайки и стали производить и распространять наркоту. Сначала это были примитивные лаборатории, но со временем они развивались и модернизировались. Подпольные лаборатории на Форштадте не уступали современным лабораториям.

Отец Рады, много кем уважаемый авторитет Милош Ибрагимов, поднялся на наркоте и обеспечил своей семье безбедную старость, но Эпоха мертвых, как назвала апокалипсис Ира, внесла свои коррективы, и весь его бизнес рухнул. Сам он превратился в зомби, покусал свою жену и некоторых своих детей и внуков. Богатый загородный дом Ибрагимовых, расположенный на берегу Томи, стал могилой для их большой семьи.

Рада ехала в машине в приподнятом настроении. Новость о том, что в городе появилась девушка с иммунитетом, вселила в женщину надежду.

— Они едут впереди, — сказал водитель.

— Я вижу, — с трепетом в голосе сказала Рада.

Проскочив Спасо-Преображенский кафедральный собор, затем Кузнецкую тюрьму, они уже въехали врайон Форштадта.

Лаборатория Ибрагимовых была недосягаема. Годами органы наркоконтроля не могли вычислить подпольную нарколабораторию, все потому, что, во-первых, она была хорошо спрятана, а во-вторых, у Ибрагимовых был свой человек в структурах по наркоконтролю, который всегда вовремя предупреждал семейство об облавах и проверках их района.

Лишившись всех своих родных и близких, Рада иногда думала, что это наказание для ее семьи за их криминальную деятельность. Но вот почему она осталась жива? Этот вопрос мучал ее еще больше. Может, как раз-таки наказание заключалось в том, что она лишилась всех своих любимых, и теперь должна жить с этим. Муки, которые терзали ее сильнее по ночам и менее сильно днем, были действительно невыносимы.

Оставаясь по ночам в одиночестве, она рыдала, орала, выла, громила все подряд, как умалишённая, а утром собравшись с силами, вставала и продолжала жить. Самые страшные терзания были вначале, но со временем боль начала медленно отступать. «Время лечит», — проговаривала она себе, прежде чем забыться сном.

Рада сидела у себя в кабинете, когда ей сообщили что в городе появилась девушка с иммунитетом. Она расхаживала по нему, не зная покоя. Кабинет являлся и ее спальными апартаментами. Цыганка выбрала самую светлую и просторную комнату в здании Кузнецкой крепости, оборудовала ее под своё жилище, украсив помещение с изыском, свойственным цыганам.

Рада не могла ни есть ни пить с той минуты как узнала новость. Ее бил легкий мандраж. Она собрала команду у себя в кабинете.

— Доставить ее любой ценой! — крикнула цыганка и стукнула кулаком по столу. — Как вы это сделаете, меня не интересует, но чтобы девчонка сегодня же была здесь! Жду план через час.

Четверо крепких мужчин, в числе которых был Гера, молча покинули кабинет. Это были ее самые верные помощники, которым ее семейство помогло и которые теперь беспрекословно подчинялись ей.

Через час был готов план. Оставалось дождаться полуночи. И вот теперь она смотрит на едущую впереди машину, в которой находится заветная добыча.

Добравшись до нужного места, машины остановились. Гера вышел из внедорожника и устремил взгляд на белый Мерседес, из которого плавно выходила Рада.