Я сделала то же самое: остановилась около мужа и стала смотреть на Морина, который теперь стоял напротив нас.

― Думаю, что так и есть ― ведьмочка она и довольно сильная, как бы ни проклятийница! Наставницу ей надо искать, Орм, и как можно скорее, иначе пропадёт малышка.

Судя по тому, как Морин обеспокоенно тараторил, он искренне переживал о судьбе девочки.

О наставниках Ара как–то говорила, правда, вскользь, и я мало что запомнила. Кажется, это должна быть ведьма, схожая по дару, и в её обязанности входит научить юную ведьмочку правильно обращаться с её активной стороной дара, не вредя при этом людям без веской на то причины, будь то проклятье или обычный заговор.

Таких, как Ара, называют проклятийницами не потому, что они умеют кидать проклятья: это может любая ведьма, но затратит она при этом немало сил. Настоящая же проклятийница может любое слово сделать проклятьем, не теряя при этом силы вообще.

― Сколько у нас времени? ― с максимальной серьёзностью спросил Орм.

― Не знаю, но думаю, немного.

― А почему вы так беспокоитесь о ней: что может случиться? ― видя тревогу мужчин, запереживала и я.

― Проклятийницу не так легко найти, ― начал пояснять Морин, проводя круг в воздухе. Так он сделал несколько раз, а затем протянул руку вперёд. Орм тут же протянул ему свою. Я же сразу не поняла, что того же хотят и от меня, замешкалась, переводя взгляд то на одного мужчину, то на другого, всё в ожидании, когда Морин продолжит объяснять проблему. Но смотритель молчал.

― Ри, протяни руку, ― почему–то прошептал мирэ, хотя до этого говорил в полный голос.

Осторожно протянула свою руку смотрителю. Тот, перехватив наши с мужем запястья, тут же положив ладонь Орма на мою и, связав их неизвестно откуда взявшейся золотистой нитью, повёл нас вперёд в сам храм.

До этого мне не приходилось бывать в действующем храме Огня. Но даже находясь в незнакомом для меня помещении, я узнавала его. Именно таким, я уверена, когда–то был тот храм, в который меня выдернули из моего мира и где мы с Ормом стали супругами. И пусть я пробыла там недолго и большую часть времени корчилась от боли, всё же в памяти отложилась каждая деталь, которую я смогла тогда разглядеть среди тех руин. Точно в таком порядке располагались колонны, теряющиеся в своде купола, но там они были разбиты на куски, и я видела лишь их основания. Именно такая плитка лежала на том полу. Вон тот завиток я узнала в одном из осколков. А стены украшали такие же яркие фрески, изображающие житие магических птиц. А главное, в центре стоял он ― алтарь. Единственное, эта Каменюка сейчас не светилась.

Не сбавляя шага, так и не говоря ни слова, Морин подвёл нас к главной реликвии этого зала, которая так и не подавала признаков жизни.

Возможно, они не все имеют способность светиться?

Но стоило смотрителю положить наши ладони на прохладную, шершавую поверхность серого камня, как все вопросы тут же рассеялись ― алтарь «включился».

Так, и что это значит?

Надеюсь, мы не женимся во второй раз? Хотя тогда было всё иначе.

Да и про алтари речи в договоре не шло. Я думала, что просто личиком не своим по свечу и на том разойдёмся, а не это вот всё.

― Этому миру нечего бояться, ― явно довольный происходящем, вдохновенно произнёс Морин, оставляя наши с Ормом руки покоиться на алтаре, и, повернувшись к нам спиной, поднял руки вверх и пошёл вглубь зала, словно хотел сообщить это кому–то ещё.

Знал бы он, насколько прав, уверена, довольство слышалось бы не только в его голосе, тут и капюшон слетел бы от радости.

К сожалению, радости с ним я разделить не могла, так как меня стало чуть потряхивать, даже не знаю больше от чего: то ли от того, что мою ладонь чуть сжимал феникс, не сводя при этом своих огненных глаз с моего лица, то ли от исходящего теперь от камня тепла, который, как мне показалось, даже пульсировал.

― Готова? ― опять прошептал мирэ, подозрительно мягко.

― К чему? ― нахмурившись, начала вертеть головой, ожидая нового подвоха.

― К этому.

Произнеся последнюю фразу Орм, шагнул вперёд и, обхватив свободной рукой мою шею, неожиданно наклонился и накрыл мои губы своими.

На секунду я замерла, а затем… ответила на поцелуй.

Пепел меня опали, я отвечала на поцелуй мужа!

Надо было бы стукнуть его или залепить пощёчину, но вместо этого я чуть прикусила его нижнюю губу, а он коснулся кончиком своего языка моей верхней губы. Тело словно пробило миллионом разрядов тока, убивая весь здравый смысл.

Поцелуй становился смелее и глубже. Орм теперь прижимал меня к себе с такой силой, что я грудью чувствовала его бешеное сердцебиение. Я же растворялась в этом моменте ― в этом мужчине, позабыв обо всём и желая большего: не только этого поцелуя, а всего этого феникса.

― И пусть исцеляющий огонь всегда будет с Фьерой, ― послышалось где–то совсем далеко уже нараспев.

― Да будет так, ― выдохнул муж, жестоко разрывая поцелуй и возвращая меня в реальность, где мне совсем не стоит находиться в объятьях этого мирэ и тем более с ним целоваться.

Резко дёрнувшись, я сделала шаг назад, но феникс не позволил выдернуть мне свою руку из–под его, и я остановилась. Щёки начали предательски пульсировать, выставляя напоказ моё смущение. Да меня так не пробрало, даже когда я почувствовала его «желание» в ночь покушения.

― Этого не было в договоре, ― недовольно буркнула чуть слышно, стараясь не смотреть на мужа.

— Это часть обряда, ― также тихо услышала в ответ.

― Какого ещё обряда, об обрядах тоже речи не шло? А Кэролайн что об этом думает, или твоей невесте всё равно, кого ты будешь целовать в её отсутствие? ― включила режим нападения, убедившись, правда, перед этим, что Морин стоит достаточно далеко, чтобы не услышать моей претензии. Это мне было неизвестно, что происходит во время Пути огня, она–то должна была знать. Как она могла на это пойти? Да знай я о таком…

― Главное, что мне не всё равно, кого я целую, ― ухмыльнулся феникс, так и не позволяя мне оторвать мою ладонь от Каменюки, сияющего теперь словно лампочка.

Мор тем временем повернулся к нам и начал приближаться.

― Она ― твоя невеста, ты должен уважать её чувства, ― процедила злобно, но почти беззвучно.

― А ты ― моя жена и твои чувства для меня гораздо важнее!

― Ри, ты серьёзно? Кинжал? ― чуть ухмыльнулся феникс, остановив свой «яркий» взор на внезапно появившемся в моей свободной руке лепестке.

Да кинжал — это единственное, что я могла сейчас выставить в свою защиту. И пусть мирэ веселила эта моя отчаянная выходка, намерения выжить любой ценой, даже если придётся причинить этой нахальной птице немного неудобств ради своего спасения,это вполне реально, несмотря на то, что моя вторая рука всё ещё была во власти мирэ.

Что я чувствовала в этот момент?

Да ничего: мой мозг просто отключился, услышав признания феникса, и действовала я сейчас только лишь на инстинктах самосохранения.

В районе ворота знакомо зашипело, и я понимала, что не одна, после чего ящерка тут же оказалась на моём плече в боевой готовности.

― Скажи своему другу, что его огонь не причинит вреда фениксу, ― заметив моего защитника, поспешил предупредить мирэ, что подкрепление моё не такое уж и грозное.

На это в ответ ему прошипели ещё громче и, кажется, даже язык показали, если моё боковое зрение меня не обмануло.

― Характер под стать твоей «сестрицы» ― продолжал ухмыляться мирэ.

― Что происходит, Орм? ― видимо, не ожидая такого развития событий, обратился Мор к принцу уже совсем нерадостно. ― Она что, не знала?

― Он знает? ― вырвалось само собой. Я ожидала какой угодно реакции от старика, но точно не такого вопроса.

― Знает, ― уже совершенно не скрывая улыбки, довольно произнёс птиц, всё больше приводя меня в панику.

Я впервые не имела понятия, что делать.

Даже там, в темноте моего склепа, я почему-то чётко знала: мне просто необходимо выбраться из этих развалин, и всё будет хорошо. Здесь же я словно была прижата к стене: рука в тисках мирэ, осознание того, что я раскрыта, невозможность дать ему отпор.