— Спасибо, — только и смогла вымолвить Кристина. — Я бы хотела увидеть герцога Рудольфа, если можно…

— Боюсь, что нельзя, — вздохнула Альберта. — Лекарь мало кого к нему пускает, да и то редко.

— Неужели всё настолько плохо? — ужаснулась девушка. Если герцог Смит умрёт от полученных ран, она до конца жизни будет винить себя в этом.

— Не знаю, — пожала плечами герцогиня. — Надеюсь, с ним всё будет хорошо. — Помолчав немного, она вдруг спросила совсем другим голосом: — Так в чём вы с Карпером так повздорили? Прости за глупый вопрос, но в Нолде об этом толком никто не знает. Всё так внезапно случилось: приехал в Эори Карпер и объявил, что теперь он тут лорд, а ты якобы отрекаешься от наследства в его пользу.

— Ничего подобного, — покачала головой леди Коллинз. Карпер нёс полный бред: по какому это праву она могла оставить ему Нолд, если он ей никто?

— Я так и поняла тогда. — Герцогиня Вэйд в задумчивости покрутила пуговицу на камзоле и продолжила: — Ходили слухи, что ты вовсе умерла, но Карпер сам их опровергал. Он велел всем немедленно присягать ему на верность, на раздумья времени дал достаточно, но несогласные появились тут же. И он приказал их — то есть, нас — уничтожать.

Кристина была бы поражена, если бы не знала этого раньше. Карпер сам предупредил её об этом в письме, которое она чисто по привычке всё ещё хранила при себе. Нужно будет его сжечь, как только всё закончится.

— Так в чём же причина? — напомнила Альберта.

— Я на дуэли убила его жену, — начала Кристина и вздохнула, чувствуя, как заливается краской.

Она постаралась рассказать всё наиболее подробно, при этом выделив лишь самое важное. От Берты ей скрывать было нечего: герцогиню Вэйд она считала своей подругой. Они иногда играли в детстве, а также получили несколько совместных уроков владения мечом.

— Так что тут целиком и полностью моя вина, — вздохнула Кристина, закончив свой рассказ, и пнула носком сапога встретившийся на её пути камешек. Она поняла, что волнуется: а вдруг Альберта её осудит?

— Ничего подобного, — возразила она и приободряюще похлопала её по плечу. Девушке почему-то понравился этот жест. — Ну, а они? — Герцогиня кивнула на идущих позади бьёльнцев. — Ты сказала, они еле отпустили тебя?

— Ага, — усмехнулась Кристина. Уж Берта бы точно не стала её удерживать.

— Ох уж мне эти мужчины, — закатила глаза та. — Может, они и не позволяют нам носить титул рыцаря, но воевать за свою землю и свободу они нам не запретят.

Большой зал Смита, несмотря на присутствие в нём нескольких человек, выглядел пустым и заброшенным. Видимо, все — от слуг до гвардейцев — занимались обороной замка, хотя бояться уже было нечего. Захватчики побеждены: многие погибли, а выжившие наверняка бродят где-то в Ясных лесах. Там хоть и нет густых чащ и зарослей, а хоженых тропинок — множество, но в народе говорили, что это лишь наваждение, представляющее собой ловушку. Мол, когда-то давно один великий маг, чьё имя уже и не вспомнишь, навёл на некоторые участки Ясных лесов морок, и выбраться оттуда, несмотря на хорошую проходимость, непросто.

Раньше Кристина считала это пустым суеверием, но когда суеверия в её жизни начали оправдывать себя, поняла, что эти рассказы тоже могут быть правдивыми. А теперь ей и вовсе хотелось верить, что всё, что говорят в народе о мороке в Ясных лесах, — правда.

Серые пустые стены зала навевали тоску, словно сдавливая сознание, а в коридорах гуляли залетевшие в выбитые окна сквозняки. Кристина поёжилась: замок казался покинутым. Но, несмотря ни на что, жизнь в нём ещё расцветёт, просто людям нужно привыкнуть к тому, что опасность миновала. Они ведь выжили, несмотря на тяжелейшие условия, осаду и постоянные штурмы. Кристина вздохнула, не зная, смогла бы она справиться, оказавшись на их месте. Одно дело быть пусть и далеко от дома, но в безопасном замке союзника, и совсем другое — находиться в кольце врагов, готовых в любой момент спалить всё вокруг дотла.

Она присела на краешек длинной деревянной скамьи на самом дальнем краю стола, закуталась в шаль и принялась размышлять о своём положении. Итак, один из замков её земли освобождён, это уже хорошо. Однако разрушенный Вэйд, полностью уничтоженный род Бейкеров и восседающий в замке Кристины Карпер всё ещё оставались огромным грузом на душе девушки. Да и предательство Ореллов тоже не особо радовало.

Предательство… Странное слово. Его любит использовать Штольц, а вот Кристина употребила его впервые. Впрочем, ей ещё предстоит выяснить, кого приравнивать к изменникам, а кого миловать, сейчас же девушку беспокоили другие вещи.

Про Даррендорф было мало что известно — герцогиня Вэйд рассказывала, что люди Карпера прорвались в замок, однако брат покойного мужа Кристины Карперу не присягнул, и пока ему везёт — Джонат его не трогает. Но Кристина прекрасно понимала, что Даррендорфов может постигнуть судьба Бейкеров.

Девушка думала об этом, пока остальные обсуждали, что делать дальше, и пропустила мимо ушей множество важных решений. Впрочем, её всё равно не спрашивали: достаточно было того, что на неё не бросали осуждающие взгляды, увидев в мужской одежде и с мечом, и вроде бы перестали уверять, что на войне ей не место. Да и она сама понимала, что не могла посоветовать что-то дельное, ибо в тактике и стратегии не очень-то разбиралась. Но кое-что всё-таки заставило её вздрогнуть, встрепенуться и словно пробудиться ото сна.

Когда на военном совете было решено послать в Эдит большой отряд с целью освобождения замка, Кристина, прекрасно понимая, что это необходимо, восприняла решение вполне спокойно. Но когда Оскар вызвался лично возглавить миссию, она не на шутку встревожилась. Выяснилось, что Карпер послал в его родной замок не менее тысячи человек и в настоящий момент они хозяйничали там от его имени. Никого не убивали, не казнили и не пытали, но в любой момент все эти «не» могли оказаться перечёркнутыми.

Кристина доверяла Оскару как себе. Он уже успел спасти ей жизнь. У него были задатки великого полководца (и когда-нибудь он им станет, девушка не сомневалась). Да и лорд Генрих не очень-то хотел с ним расставаться: как он утверждал, таких самородков нужно держать при себе. Но леди Коллинз в глубине души чувствовала то, что чувствует Оскар: ему было необходимо лично вернуться в Эдит и выбить оттуда завоевателей. Разве она сама не поступила бы так же? Впрочем, именно так она и поступает сейчас, просто Эори — конечная цель их похода, и он дальше, чем Эдит.

Поэтому она даже не попыталась возразить, не попыталась остановить его. А когда Оскар попросил разрешения лично у Кристины как своей сюзеренки, она не раздумывая его дала. Это было чистой воды лицемерие, но она понимала, что Оскара уже не удержать.

Дело было улажено быстро, но радости девушка не почувствовала. Капитан Эдит вернётся — он сам так сказал, — но лишь для того, чтобы снова подвергнуть себя смертельной опасности: в его намерении участвовать в битве за Эори нельзя было сомневаться.

Было решено оставить в Смите отряд из трёх тысяч человек, ещё три отправить в Эдит, а основная армия должна продолжить своё продвижение к Эори. Даррендорф придётся брать штурмом. Что-то подсказывало Кристине, что действовать придётся скорее хитростью, нежели силой, и девушка усмехнулась: похоже, придётся ей выйти на поле боя раньше, чем она и лорд Штейнберг рассчитывали. Что ж, тем лучше.

Медлить не стали: на следующее утро отряд со стягами Эдитов под командованием Оскара отправился на запад. Проводив их, Кристина вышла на балкон: оттуда ещё было видно, как последние всадники исчезают за горизонтом. Вслед за ней на балконе оказалась и Натали, которая смотрела на удаляющийся отряд странно печальными большими глазами. После битвы она помогала лекарям с ранеными: делала перевязки, лечила ожоги, давала солдатам успокоительные и обезболивающие отвары. Наверняка насмотрелась всякого… Кристине стало жаль девушку, но тут ничего не поделаешь: она ведь знала, на что шла.