Отец молчал, и Кристине ничего не оставалось, как разглядывать то каменный пол под ногами, то серые, увешанные охотничьими трофеями и портретами предков стены, то плотные шторы на окнах, сквозь которые даже не проглядывали первые рассветные лучи — отец почему-то не любил солнечный свет.

— Знаешь, Кристина, — вздохнул вдруг лорд Джеймс, не отрывая взгляда от огня, — я начал ожидать от тебя подобного, когда ты в тринадцать лет ударила сына барона Беккера так, что у него пошла кровь носом. А ведь он был на три года старше тебя. Да, я ожидал подобного, но чтобы…

— Простите, отец, — снова взмолилась Кристина.

— У меня-то ты за что просишь прощения?

— За то, что разочаровала.

Отец оторвал взгляд от камина и посмотрел на дочь. У Кристины начали трястись руки, ей показалось, что её сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Во взгляде его читался немой вопрос.

— Это всё пустые разговоры, Кристина. Я позвал тебя поговорить о другом.

Кристина задрожала ещё сильнее.

— Что значит «пустые разговоры»? — тихо спросила она, чувствуя, как срывается голос и глаза застилают слёзы. — Для меня это… От этого ведь зависит вся моя жизнь! Может, вы, батюшка, думаете, что для меня это просто игрушки, — продолжила она сначала тихо, но затем всё громче и отчаяннее, — но я всё это время не находила себе места, даже не представляя, что вы теперь обо мне думаете. Да, я совершила ошибку — и я искренне раскаиваюсь. Впрочем, если вы мне не верите… Скажите, что меня ждёт за это.

Когда лорд Джеймс усмехнулся, ей захотелось развернуться и уйти, хлопнув дверью. Значит, отец попросту не понимает, насколько всё серьёзно? Подумаешь, убила на дуэли человека…

— Ты отправишься в бьёльнскую женскую обитель.

— В монастырь?!

Вот этого Кристина точно не ожидала. Она даже не думала об этом. Даже не предполагала.

— Да, Кристина, в монастырь. Но не волнуйся, если не хочешь становиться монахиней — не надо. Поживёшь там несколько месяцев, а я за это время найду тебе подходящего мужа.

Насколько же отец теперь её ненавидит, что не хочет даже держать при себе…

— Начинай собираться, завтра утром нужно будет выехать. Настоятельнице я уже написал. Тебя сопроводит небольшой отряд во главе с капитаном Эдитом. Можешь взять с собой служанок, хотя, думаю, вряд ли они тебе потребуются.

Внезапно холодный тон отца пробирал до костей. За что он так с ней? Она же попросила прощения, искренне попросила, причём дважды… Кристине хотелось выяснить, в чём дело, броситься на колени перед лордом Джеймсом, в слезах вымаливать прощение; хотелось, чтобы он точно сказал, прощает или нет…

Но она лишь тихо произнесла:

— Я слушаюсь, милорд. — И направилась к дверям. Как только она коснулась чёрного резного дерева, сзади раздался усталый голос лорда Джеймса:

— Кристина, милая, страшнее всего не то, что ты ввязалась в дуэль и совершила убийство. Рано или поздно тебе всё равно пришлось бы убить, это неизбежно. Страшнее всего то, что ты ослушалась меня. Ты пообещала не ходить, но всё же пошла, тем самым обманув моё доверие.

Сердце Кристины словно пронзило раскалённой иглой. Боже, как же он прав… А она об этом тогда совсем не думала. Она, кажется, вообще ни о чём не думала, словно лишилась разума.

Ничего не ответив, девушка приоткрыла дверь и покинула кабинет отца.

— Я поеду с вами.

— Не стоит, Натали. Поездка будет долгой и утомительной.

— Вот именно. Вам понадобится помощь. Моя помощь.

— Правда, не стоит.

— А я всё равно поеду!

Кристина закатила глаза. Натали невозможно было отговорить, и она почти смирилась с тем, что её служанке придётся жить в монастыре при своей госпоже, а потом делить с ней скучнейшие дни в замке её будущего мужа. Хотя, может, после пары недель в монастыре Натали всё-таки сбежит, не оглядываясь. Кристина бы не осудила. Может, она и сама сбежит…

Натали была сиротой, ей всё равно некуда идти. Поэтому, пожалуй, стоит уступить.

Кристина негромко вздохнула и открыла шкаф. Надо бы взять с собой какую-то одежду… Многого ей не нужно, а доспехи и оружие отец всё равно ей не доверит. Натали пыталась помочь, но больше всё-таки мешала под ногами. Она явно была взволнована судьбой своей госпожи, что Кристину очень тронуло. Хоть кто-то в этом мире её не ненавидит…

— Может, ты всё-таки не поедешь? — предложила она последний раз.

— Поеду, — упрямо заявила служанка.

День снова прошёл в скуке, безо всякого смысла, а ночь — без сна. Кристина ворочалась с боку на бок, но заснуть так и не смогла. Перед глазами то и дело мелькали воспоминания: злобная усмешка Анабеллы, тонкий нож, вспоровший её шею, струйка крови и горячие брызги… К утру Кристина не выдержала и разрыдалась. Плакала долго, навзрыд, сжимая пальцами и зубами ни в чём не повинную подушку, едва не рвала на себе волосы. Она совершила убийство, она предала доверие отца, она сама разрушила свою жизнь… И как ей теперь жить с этим?

Прибежавшая её разбудить Натали ужаснулась и несколько минут стояла молча, не решаясь даже дать о себе знать.

Наконец Кристина успокоилась и послушно встала с кровати. В конце концов, у неё будет ещё много времени, чтобы вдоволь нарыдаться.

Карета, запряженная парой лошадей, ждала её у главных дверей. Кристина не спеша вышла из замка, глянула на стремительно темнеющее под натиском туч небо и накинула на голову капюшон плаща. Сзади медленно шла Натали, то и дело поглядывая на замок. Наверное, ей всё-таки не очень хотелось отсюда уезжать… Кристине тоже, но выбора у неё не было.

В провожатые отец, как и обещал, выделил непутёвой дочке два десятка солдат во главе с Оскаром, но сам даже не вышел её проводить. От этого у девушки защемило сердце, но она не подала виду и, стараясь держаться гордо, прошла в карету. Они тут же тронулись, но выглянуть из окна она решилась, лишь когда они покидали пределы Нижнего города.

Окружающий пейзаж не навевал положительного настроения. Дороги по весне раскисли, деревья, ещё не покрытые свежей листвой, выглядели жутко, а небо… Небо было словно из самого худшего ночного кошмара — тёмно-серое, затянутое чёрными тучами, из которых мог вот-вот всыпать дождь или даже град.

Натали выглянула в окно и вдруг прикрыла рот ладошкой, чтобы не вскрикнуть.

— Что такое? — сухо спросила Кристина, прикрыв глаза.

— Да заяц дорогу перебежал. Не к добру это, миледи, — встревоженно произнесла служанка. — Может, повернём?

— Ты что, отец ни за что не позволит мне вернуться. И вообще, оставь, это всё пустые суеверия.

Натали лишь вздохнула и покачала головой.

Первые дни путешествия проходили относительно спокойно. Путь предстоял неблизкий: бьёльнская обитель была единственным женским монастырём во всей Драффарии, а ехать туда предстояло не меньше полутора недель. Конечно, если бы Кристина ехала с двумя-тремя спутниками, а не с двадцатью, то добралась бы туда быстрее…

Разговаривали с ней только Натали и Оскар, да и сама она не имела никакого желания общаться с кем-либо ещё. Ей хотелось поскорее оказаться в этом проклятом монастыре: дорога её сильно утомляла. Постоянный холод, сквозняки, полевые условия, дожди и грозы порядком надоедали. Тракт, по которому они ехали, окружал небольшой лесок, где всегда могла поджидать опасность. Стенки кареты давили на сознание, и Кристина чувствовала себя словно изолированной от всего мира, запертой в этой маленькой темнице, полной сквозняков, в которой, помимо всего прочего, было очень неудобно спать.

Вскоре она решила переодеться в дорожный костюм и перебраться на лошадь. Натали, разумеется, последовала за госпожой.

День уже клонился к вечеру, небо было пасмурным, чёрные тучи мешали солнцу ронять на землю свои последние лучи. Кристина разговорилась с Оскаром: девушку тронуло, что он искренне сочувствовал ей и вовсе не осуждал, хотя было за что. Капитан Эдит, видимо, первый оказался в курсе выходки своей леди, так как руководил патрулями в городе.