Спустя три дня

Магия тут работает, но она бессмысленна. Уходит в пустоту, а что хуже всего — эфир не пополняется. Тратить — пожалуйста, а вот пополнить — нельзя. Сообразив это, я эксперименты с магией закончил, потому что, опустошив сосуд эфира, я не просто устану, а умру. Кто знает, на что он мне может понадобиться.

— Эльвина, хватит лезть в мою голову. А ты… — тычу пальцем в усмехающегося барашка. — Я до тебя доберусь и сожру!

Всем нутром чувствую, что попытка Эльвины сломать мою псионическую защиту — последняя соломинка между тем миром и этим пространством. Если она узнает всё, что ей нужно, — я останусь тут навсегда. С барашками.

— Бе-е-е-е!

Супер, они теперь ещё и звуки издают.

Спустя бе-е-е пять дней

— Костя, три года за баранину… С луком и уксусом, как в детстве! Тьфу ты, что я несу. Три года за помощь!

Не отвечает. Конечно же он не отвечает. Он же куда-то бе-е-е пропал. Очевидно, что мне придётся выпутываться из этого самостоятельно. Вот только… Я на грани. Для поддержания щитов на разуме в первую очередь необходимо хладнокровие. А как быть хладнокровным, если бе-е-е-е… Во-во, об этом и я говорю.

Спустя десять дней

Не знаю, зачем я сел в позу лотоса и закрыл глаза. Говорят, так нужно делать, если вокруг творится всякая хрень. Почему-то так легче думается. Я уже третий день думаю в ускоренном времени. Я уже третий день не открываю глаза, но из-за этого… Произошло крайне странное.

Теперь я не понимаю, с закрытыми я глазами или нет. Потому что всё белое и так и так. Отвратительное и одновременно странное чувство.

Спустя двадцать семь дней

Шепчу свои первые слова за долгое время:

— Ты этого хотела? Получай.

Убираю потрескавшуюся защиту с разума резко и неожиданно. Может, я и не умею крутить в голове одновременно тысячи мыслей, как Костя, но пару десятков — точно. А если ещё считать, что я под временным парадоксом, который на удивление работает в этом месте, то получается совсем хорошо…

Весь этот массив моих бессмысленных мыслей устремляется в Эльвину…

Барашек, всё это время бесивший меня, больше не смеётся. Он падает, и его трясёт.

Вот только происходит не то, чего я ожидал. Меня не выбрасывает из ловушки Эльвины. Она обрывает со мной связь…

И становится темно…

— Ну… по крайней мере без баранов…

— Это точно, хе-хе…

Моя щека дёргается, но я заставляю себя не вздрогнуть.

— Костя…

— У людей есть дурацкая привычка. Они любят констатировать очевидное. А знаете почему? Потому что они не доверяют сами себе.

— Ты где был?

— Правильнее спросить, в каком я сейчас состоянии, мастер. Паук оказался чуть сильнее, чем я предполагал. Не каждый лев умеет так хорошо прятаться за хитином букашки. Теперь понимаю, почему его так сильно боятся… Поразительно, одновременно три плетения девятой ступени. Огненная геенна была лишь обманкой…

— Чёрт, да о чём ты?

Костя продолжает как ни в чем не бывало:

— И ведь как у него всё здорово получилось! Столько хитрых ходов, столько обманок, чтобы просто убедить меня, что его интересует та девочка, Мила. На самом деле он ждал меня. Знаете, мастер, это уже второй случай в Варгоне, когда меня… немножко обманули, хе-хе. Не представляете, как меня это возбуждает, несмотря на отсутствие для этого физиологических возможностей. Хотя и страшно раздражает, когда приходится использовать все силы, чтобы исправить последствия. Знаете, мне это очень дорого обходится. Пара тысяч лет накопления жизненных сил склирзу, прошу прощения, под сраку.

Удивляться нет времени. Чувствую, что темнота тут необычная. Она сдавливает со всех сторон. Будто я чужак, вторгшийся в очень неправильное место.

— Костя, у нас мало времени.

— Мало времени… Вы не знаете, что это такое. Не спешите, сейчас самое удачное стечение обстоятельств для ликвидации последствий.

— Последствий чего, Костя?

— Последствий наших неправильных действий. Вы будете первым смертным, которому я покажу свою истинную силу. Мало того, использую её не только на себе, но и на вас. Грозно же звучит, да?

Дышать становиться тяжело.

— Показывай… быстрее…

— Пока не могу. Вы должны достигнуть того же состояния, что и я. То есть умереть. Вы же не против?

— Против, мать тво… ю…

— Отлично. Значит, ждём, когда массивы тёмной материи аннигилируют вас до состояния космической информационной пыли. А пока хочу поблагодарить за то, что вы схватываете всё на лету и оставили нам точку сохранения совсем недалеко от начала цепочки неблагоприятных последствий… Ну и за то, что смогли улучшить себя до уровня моей подошвы. Благодаря этому я смог ухватиться за вас и не пришлось начинать всё… с самого начала.

Виски сжимает, лёгкие сжимает, мозг сжимает. Я не чувствую боли, но чувствую близость смерти. Мне конец. Ещё минута, и… всё. Говорить уже не могу.

— Помните ваши приключения с Альдавиром, мастер? Когда вы учились играть со временем? Вы тогда ещё пропали на месяц и ничего не помнили. Так вот тот месяц идёт прямо сейчас. Здесь, в этом самом месте. Мастер? Ау, мастер? А, вы уже мертвы. Ну ничего, это явление опасно только для смертных. Вам же повезло, вы подружились с богом, хе-хе-хе.

Тьма…

…

…

…

…

…

…

Свет.

Бледный, уставший Альдавир сидит напротив меня.

Вот теперь я точно знаю, что не сплю. Только по-настоящему проснувшись, можно быть в этом уверенным.

Но…

Происходит что-то странное.

Всё будто в мыле. Мир какой-то ленивый, неспешный, заторможенный. Звуки деформировались, растянуты, неестественны. Поворачиваю голову и вижу за спиной Альдавира Торна. Он двигается… но очень медленно. Будто в воде.

Только Альдавир в этом кошмаре кажется нормальным.

— Видишь это, да?

Что-то не так… Я вижу… совсем не то, что должен видеть. Это уже было. Я уже это проходил. Нет… невозможно.

Вижу кроны деревьев, вижу луну. Чувствую запах хвои и леса, жар костра.

Я здесь уже был… Всё это уже было…

Сейчас я должен ответить так. Именно так, если не хочу сломать то, что уже было.

— Всё как будто… замедлилось.

Я… я… вернулся в прошлое.

Я только что прошёл обучение с Альдавиром. Он тогда обкурил меня и убивал сотни раз в общем полусне, пока я не научился входить в режим «ускоренного времени».

Только сейчас я помню, что произошло в тот потерянный месяц…

И я помню всё, что… скоро произойдёт…

Это… невозможно.

«Прошу прощения, мастер, но на этот раз цену придётся заплатить не только мне, но и вам».

Торн меняется в лице. Альдавир на этот раз говорит не то, что он сказал в прошлый раз. Он резко встаёт, смотрит на меня с любопытством и тревогой.

— А вот так точно… не должно быть… Живо отойдите в сторону!

Иона стоит ошарашенная, не в силах оторвать от меня взгляд. Альдавир в один прыжок оказывается в стороне, а Торн зачем-то опускает забрало шлема.

Ну вот, видимо, всё… Что там за цена-то такая?

Щупаю лицо. Наверное, кровь из глаз течёт или что-то типа того. Чёрный эфир, проступающий сквозь кожу рук, я и так вижу. Такое уже было при пробуждении в Гнезде.

Нет, кровь не течёт…

«Десять лет жизни, мастер».

«И? У меня запаса валом».

«К вашему несчастью, не всё можно оплатить запасом. Только не такое».

Резко вскакиваю, подхожу к болотной жиже, с трудом, но различаю… разницу.

— Твою мать, — говорю сквозь зубы. — Хотя…

Это лицо не молодого шкета с пушком на лице и розовыми щёчками — а волосатого и брутального варвара, незнакомого с расчёской. Чёрная борода, длинные волосы, редкие морщины. Вкупе с проступающим чёрным эфиром… Я стал похож на гориллу.