— Да, — откликнулся Майнфельд. Придется уходить кружным путем, возможно лесами. А где каноник? Он сможет перенести дорогу?

Вдруг нас окликнул Литц.

— Энно, посмотрите туда! Этот хлыщ, что, покидает нас?

Я оглянулся.

Ролло Хейлеман уносился прочь. Он скакал во весь опор, а за ним неслась заводная лошадь с седлом, но без всадника. Тереллина с ним не было.

Нехорошее предчувствие сжало мне грудь. Я бросился к мосту.

— Каноник! Где вы, каноник!

Я заглянул под мост. Тереллин сидел на земле, прислонившись к опоре моста, где я его и оставил. Он был мертв. Крохотная ранка от узкого граненого лезвия кинжала «мизерикордия» почти не кровоточила.

Глава 52

Долгий обратный путь мы проделали в обход Хугельхайма, частично пройдя лесами и полями. Вперед высылали разведку, чтобы избежать внимания патрулей и дозоров. Но все обошлось.

Лишь однажды мы попали в переплет. Пересекая реку вброд, мы вынуждены были переносить тюки с шерстью на руках, а на другом берегу положить их на землю, иначе в повозках они бы намокли и стали чересчур тяжелыми. Тут же нарисовался местный бейлиф с совершенно неуместными заявлениями о том, что товар теперь перешел в собственность местного сеньора. Пришлось перевести в собственность сеньора и самого бейлифа, уложив его на землю арбалетным выстрелом в лоб. К счастью, никакого продолжения у этой ситуации не было.

Все это время я задавался непростыми вопросами в свой собственный адрес. Как я позволил так обмануть себя? Доверять этим людям было очевидной нелепостью. Сволочи! Каноник нужен был им только для того, чтобы заткнуть ему рот! Я долго думал, что же все таки планировал этот отморозок Хейлеман — сразу убить Тереллина, или все же хотел доставить его в Виндесхайм, но увидел что к стражникам подходит подкрепление и заколол его в панике. Результат-то один — тонкая ниточка к истории моего появления здесь, увы, оборвалась. И никаких "заказчиков", "знатных покровителей" у меня нет. Да и четыре сотни так нужных сейчас рейксталеров, увы, проплыли мимо...

Хорошо, что я хоть что-то успел узнать у каноника! Но и толку с этой информации, увы, немного — достать людей из подземелий Ахенбурга невозможно. Тем более, что после двух лет заключения их, скорее всего, уже нет в живых!

Наконец, впереди, сквозь пелену дождя проявились высокие, черные от воды крепостные башни Теофилбурга. Дойдя до нашего лагеря, я с удивлением обнаружил, что он совершенно пуст — лишь сержант Кунц и пара больных солдат грелись у небольшого костерка.

— Рейсснер увел всех в город! Там начались волнения. На рыночной площади была целая битва! Два семейства что-то не поделили, и началось!

— А причем тут Рейсснер и наши войска?

— К нам прибежал приор монастыря Пресветлого Избавления. Он увидел у нас церковный штандарт и слезно умолял дать солдат для охраны монастыря и собора.

— Вот как? Рейсснер у нас что, сменил работодателя?

— Нет, просто решил подработать во время вынужденного безделья!

— Понятно. Денежки лишними не будут! Что с подкопом?

— Все готово. Мы даже потихоньку выходили в город!

— Как? Через дерьмо?

— Там ничего нет!

— Хм. А вы точно выкопали там, где надо?

— Да. Но отхожее место оказалось пустым, от фекалий остался лишь запах! Впрочем, мы покопались под деревянный помост, и можем проникнуть туда совершенно беспрепятственно в любое время, стоит лишь поднять доски!

Все это было очень странно. Однако, первым делом следовало найти вторую половину нашего отряда и восстановить цепочку командования. А то Рейсснер там такого наворотит, что мои текущие неприятности покажутся полной ерундой....

— В город сейчас пускают?

— Как сказать... Противники захватили часть стены и башен. Ворота на Хугельхайм держит одна банда, ворота на Оденельштадт — другая. Южные ворота, вроде бы, остались под контролем стражников штадтфогта Теофилбурга. И все они пропускают только своих!

— Пойдите к Рейсснеру, пусть передаст, можно ли к нему пройти, и нужна ли подмога!

Кунц ушел. Через полтора часа он вернулся с новостями.

— Ротмистр находится в соборе, часть солдат — в монастыре. Приор и аббат просят прислать еще войск, сколько только можно найти. Они дают по два рейксталера за пехотинца и по четыре за арбалетчика, но только, если не будет грабежей!

— Прекрасно. А как пройти туда? Нет, не через подземный ход, конечно же. Про него никто в городе не должен знать!

— Через Южные ворота. Стражу уведомят о нашем приходе!

— Ладно. Немного отдохнем и войдем в город. Линдхорст, сколько у вас болтов?

Беглый осмотр наших сил показал, что они не в лучшем состоянии. У арбалетчиков было по полторы дюжины выстрелов на нос, у пехоты щиты и копья нуждались в починке. Но, думаю, мы сможем заняться этим в монастыре!

Посоветовавшись с Линдхорстом, мы решили взять и железные болты для гномьих арбалетов. Конечно, они тяжеловаты, но на близкой дистанции сойдет. А в городе все расстояния — близкие.

— Выходим, строимся, и идем к Южным воротам! Повозки оставим здесь! Договоритесь насчет лошадей!

Оставив в лагере несколько человек, охранять повозки и другое лагерное имущество, а заодно — кормить и ухаживать за лошадьми, мы нестройною толпою двинулись к Южным воротам.

Тут оказалось неожиданно оживленно. У ворот стояли несколько возов с разным продовольствием из окрестных поселений, тут же топталось небольшое стадо свиней, приведенных на продажу. Пастухи и вилланы тревожно переговаривались со стражниками и друг с другом. На стенах и у надвратной башни слонялись несколько городских стражников, но, увидя у наших людей арбалеты, тут же попрятались, как мыши по норам!

— Кто вы? — крикнул со стены декурион в цветах цеха суконщиков, прячась за выступом машикулей. — Не подходите ближе!

— Отряд диоцеза Андтаг, люди Светлой церкви. По приказу приора монастыря идем охранять имущество церкви в Теофилбурге. Часть наших сил уже внутри!

Стража действительно оказалась предупреждена. Сразу успокоившись, десятник приказал открыть ворота.

— Вы — проходите!

Ворота с диким скрипом распахнулись, за ними стала подниматься кованая решетка. Дальше стояли рогатки, которые два стражника бросились растаскивать, чтобы дать нам пройти.

— Добрый господин, позвольте нам пройти тоже! Под вашей охраной мы дойдем до монастыря. Нам только продать свой товар! — взмолились со всех сторон.

— А как вы выйдете обратно?

— Будем просить приора дать нам защиту до ворот!

Я посмотрел на вилланов.

— Ну, пойдемте. Не думаю, что в такое непростое время монастырь откажется от продовольствия!

Стража, наспех проверив возы вилланов, нет ли там оружия для мятежников, все-таки пропустила и их тоже.

Итак, через широкие Южные ворота мы вступили в город. Сразу стало понятно, что здесь все очень неблагополучно! Многие улицы были перегорожены рогатками и баррикадами, то и дело попадались разрушенные дома. Ближе к центру на улицах стали попадаться трупы, и, похоже, что их давно никто не убирал...

Вилланы, тащившиеся за нами с повозками, пугливо сторонились раздетых мертвецов, в то же время зорко поглядывали по сторонам, перешептываясь друг с другом.

— Смотрят, что можно стащить, — презрительно проговорил Курт и на всякий случай взвел арбалет.

Наконец мы добрались до темных, окованных старой медью ворот монастыря Светлого Избавления. На наш стук сначала в маленькое окошко показался нос испуганного привратника, потом — один из наших пехотинцев.

— Открывай, свои!

— Наконец-то! Герр ротмистр, коммандер и его люди прибыли!

Мы вошли. Вилланы сразу начали торговаться с камерарием и монахами за свои товары, солдаты шумно приветствовали друг друга после почти месячной разлуки. Ко мне подошел растроганный ротмистр Рейсснер, раскрывая медвежьи объятья. После тяжелого, но победоносного похода в Орквальд он проникся ко мне самыми добрыми чувствами.