Маг оставался непреклонен.

— Значит, Свет не благоволит нашему делу!

— От тебя ли я слышу такое?

— Пойми, — Литц решил снизойти до объяснений, видимо, чтобы я понял глубину своего невежества, — монастырская тюрьма — это не просто каменное здание. Там есть и магическая защита в том числе. Преодолеть ее, — он закатил глаза, ­— неимоверно трудно!

— Но ты ведь можешь это? Если ты смог скастовать «Метеор» и спасти всех нас — то здесь у тебя точно получится!

— А если нет — я останусь там навсегда. В лучшем случае!

— А если «да»? Благодарность каноника не будет иметь границ! А есть еще важные особы, которые и наняли нас на это дело.... Если ты покажешь себя в этом деле, то семейство фон Волленбургов определенно тебя заметит! А ведь Гетц фон Волленбург, как говорят, может стать императором! Ты представляешь себе возможные перспективы! —

Черненькие глазки мага забегали, как тараканы. Похоже, я зашел с правильной стороны!

— Литц. — Я положил ему руку на плечо. — Мы у цели! Сделай это для Тереллина. Он все же был добр к тебе!

— Я подумаю, Энно. Если тут что-то возможно сделать...

— Ладно, давай пока перекусим и выпьем,

Пока все отдыхали после долгой дороги, я зашел к Хейлеману. Тот откровенно скучал, сам с собой играя в шашки.

— Герр Ролло, мы еще можем выполнить первоначальный план. Но надо убедить мага, что высокие особы в случае успеха обратят на него свое внимание!

— Без проблем, — спокойно ответил Хейлеман, поигрывая своим узким кинжалом «мизерикордия» — то вынимая клинок из ножен на пару дюймов, то с глухим стуком бросая обратно. — Хорошие маги всегда в цене, особенно в наше бесталанное время. Что ему пообещать?

— Внимание, и перспективу оказаться при дворе графа.

— Давайте его сюда. Обещать я умею очень много, и даже больше того!

— Отлично.

Я подозвал Литца.

— Герр Хейлеман — доверенное лицо графа, — инструктировал я его, пока мы поднимались по лестнице. — Можете обговорить все касательно твоего будущего.

Я представил его Хейлеману, затем вышел. Они переговаривались с полчаса. После этого довольный Литц заговорил по-другому.

— Энно, ты говорил, мне надо будет только передать канонику несколько слов. Значит, мне надо будет попасть туда лишь на короткое время?

— Только чтобы объяснить ему суть дела. Даже давай так — мы дадим тебе кусок пергамента с инструкциями Тереллину, ты все объяснишь на словах, а еще отдашь записку.

— Я думаю, что способ попасть туда есть. Мне нужен будет темно-серый плащ и хук.

Я отправился за указанным, а по дороге заглянул к Хейлеману предупредить, что нам понадобится его комната.

— Это единственное уединенное место, где он может творить заклинания!

— Хорошо, — чернобровый бандит медленно поднялся с кровати, — пойду в кабак. Может быть, хоть кто-нибудь в этой дыре умеет играть в «шашки»!

— Отличный выбор, герр Хейлеман!

Тот смерил меня взглядом, в котором ясно читалось: «Засунь свое одобрение себе в задницу» и ушел.

Раздобыв у солдат нужную одежду и отдав ее Литцу, я пошел в комнату Ролло. Переодевшийся Литц поднялся туда через несколько минут.

Выглядел он довольно странно — замотанный в плащ, с капюшоном на глазах. А еще от него исходило заметное амбре отхожего места. На мой немой вопрос Литц весело ухмыльнулся.

— Служитель, опустошающий ночные горшки узников, не вызывает ни подозрений, ни желания заговорить с ним. Только, Энно, ни при каких обстоятельствах никому об этом не рассказывай!

— Хорошо. Значит так, скажи канонику, что он должен пообещать сделать громкие признания о заговоре еретиков. Но может раскрыться только высшим иерархам, не ниже архилектора. Наша цель — чтобы его увезли в Ахенбург. Попытались увезти!

Я отдал ему записку для каноника. Маг несколько минут готовился к «прыжку», затем его окутал голубоватый туман, от которого у меня мурашки пошли по коже, и он исчез.

Я ждал его в сильнейшем нервном напряжении. Несколько минут истекло... потом еще несколько.... А Литца все не было.

В волнении я прошелся по комнате туда-сюда. И где он? Ему же реально надо было лишь передать то, что я ему сказал. Надеюсь, он не решит геройствовать... уже начал впадать в отчаяние, когда Литц появился на прежнем месте, окутанный голубым туманом и еще усилившимся запахом дерьма.

— Еле-еле выбрался, — сообщил он, отдышавшись. — С тех пор, как я покинул эти стены, защита там стала еще сильнее. Но и я стал сильнее тоже...

— Все получилось?

— Да, — мрачно ответил маг. — Я прыгнул в уборную, пока все были на молитве. Прошел к камерам, поговорил с каноником через дверку, в которую ему подают еду. Он очень плох, Энно. Поначалу он даже меня не узнал. Не знаю, сможет ли он выдержать поездку до Ахенбурга....

— Мы перехватим его раньше. Будет засада в одном или двух днях пути отсюда. Мы освободим его. До Ахенбурга он не доедет.

— Я догадываюсь. Но ведь и здесь он не останется? Если не в Ахенбург, то в Виндихтхалле, ко двору маркграфа?

— Да. Будем надеяться на лучшее.

Как жаль, что фройляйн Азалайсы нет с нами. Она бы поставила его на ноги, несмотря на весь антагонизм жрецов света и «ведьм»-шаллиек.

Я позвал слугу. Птах околачивался на конюшне.

— Найди господина Хейлемана — он должен быть в каком-то из местных трактиров. Сообщи ему, что дело сделано. Только не кричи там на всю округу, сообщи на ухо.

— А в каком? — прочирикал Птах.

— Не знаю, начни с тех, что поприличнее. Наверное даже, с самого дорогого!

— Да, сударь.

Птах ушел и через некоторое время вернулся.

— Герр Хейлеман сказал наблюдать за монастырской конюшней. Как только там начнут готовить повозки — значит, скоро повезут вашего каноника!

Посмеявшись в душе по поводу уровня местной конспирации, я посадил пару солдат на чердак посматривать за монастырским двором. Надеясь, все же, что план сработает, я выслал телеги с солдатами и Майнфельдом вперед по дороге на Ахенберг, сам же остался в таверне играть в кости с Хейлеманом и ротмистром. Если Тереллина повезут в конклав, мы нагоним своих верхом и встанем в засаду в удобном месте, коих здесь на любой дороге найдется немало.

Время шло, но ничего не происходило. Монастырь жил своей обычной жизнью. Только на следующий день мы увидели, как из конюшни начали выводить и запрягать лошадей, а во внутренний двор въехали два десятка всадников.

— Они собираются! Выступаем, срочно!

Торопливо оседлав коней, мы размашистой рысью понеслись догонять наш ушедший вчера отряд. Сердце яростно билось в груди. Никогда еще я не убивал людей церкви, да и вообще — людей, (не считая, конечно, бедняги Даррема, но то было сгоряча). Мы участвуем в отчаянном деле, в котором легко потерять головы, но при удаче приз может превзойти все ожидания. Надеюсь, скоро я узнаю, как мне выбраться отсюда навсегда!

Глава 51

Мы прошли три лиги по Ахенбургской дороге в поисках места, где можно было устроить засаду. Неширокая петляющая дорога с кое-где сохранившейся каменной брусчаткой то шла среди недавно сжатых полей, то ныряла в лесистые ложбины.

После освобождения они должны были скакать на север, к владениям Волленбургов. Мы приготовили несколько верховых лошадей и сбрую для езды верхом.

— Выдержит ли Тереллин такой путь? Он ведь ослабел в заключении?

Хейлеман только отмахулся.

Наконец мы подошли к небольшому мосту через ручей. Тут дорога шла в низине и хорошо просматривалась. С одной стороны стояли высокие стога сена, с другой- раскидистые дубы. Это было то место, где можно сделать отличную засаду.

Я поместил часть арбалетчиков в стогах, часть — на деревьях с другой стороны. Пехотинцы разместились под мостом.

Мимо нас проезжали возы поселян с зерном и турнепсом, телеги торговцев с чесаным льном, шкурами, солью. Однажды проехали двое вооруженных всадников — вероятно люди какого-то местного юнгера или рыцаря. Нас они не заметили.