*Курлык*

Знакомая однако интонация прозвучала от голубя. Не думаю, что мой разборчивый слух подвëл меня, ведь я всегда умело различал голосовые тоны.

— Снова ты? — почесал переносицу. — Как лапа? Зажила?

Птица спустилась на обнажённый у основания дома асфальт и с важным видом заходила то вперёд, то назад.

— Понимаю, что такая примета к деньгам, но мне всë равно не нравится, когда гадят на мои вещи, поэтому с тебя очередная услуга, — склонился над ним, опершись ладонями о колени. — Посмотри, в какую сторону улизнул ядовитый монстр. Тебе с крыши явно виднее будет. И если я доберусь до него первее, чем Тяжеловесы, то мы будем в расчёте.

Но голубь засунул клюв под крыло и принялся ковыряться в перьях, тем самым он делал вид, что ему моё предложение не подходит. А я всегда знал, что этим птицам наглости не занимать.

— Ладно, — порылся в кармане и вынул злаковый батончик.

Как только пернатый услышал шелест обëртки, тут же вскочил на носок моего сапога и с интересом вытянул шею. Я раскрошил вкусняшку, и он принялся клевать угощение.

— А теперь за дело, — хлопнул в ладоши, — а то я тороплюсь.

*Курлык*

Взлетев, голубь скрылся за крышей, но через пять минут вернулся, и я, зарядив арбалет, направился за ним по кратчайшему пути.

Пересёк две улицы через дворы и приметил на детской площадке сгорбленную фигуру чудовища. Из его зубастой пасти свисали синие тягучие слюни, а тело было гладким и скользким, как у дельфина. Четырьмя руками он пытался выломать дверь у подъезда, и его железные когти скрежетали по домофону, выбивая искры.

Я прицелился и вонзил ему в спину болт, который прошёл почти насквозь. Существо зарычало и медленно развернулось, оскалив зубы. Он надломил древко и как ни в чëм не бывало, широко и быстро переступая лапами, помчался на меня.

Не стал стоять столбом и ринулся к нему навстречу. Нужно было вытащить из него железы, пока сердце чудовища бьëтся, а иначе их эффект в зелье окажется весьма слабым.

Я схватил его за руки и нагнув на себя, пнул коленом в грудь. Но так как у него имелось четыре руки, то другими он хотел превратить меня в решето и пришлось сломать ему левую руку в области локтя, а от правой уклониться.

После чего с разворота заехал чудовищу пяткой в висок и схватился за его шею пальцами. Выпустив энергию, повлиял на двигательный центр противника.

Это было затратным удовольствием, так как отключение мозжечка над стволом головного мозга всегда требовало больших усилий и маны.

Ведь одно дело, когда ты влияешь на процесс работы отдельного органа и совсем другое, когда воздействуешь сразу на целую функциональную систему.

У ядовитого существа подогнулись ноги, и его туша повисла на моей руке. Ну, и тяжёлым же он оказался. Я положил его на снег и заблокировал нервные рецепторы, когда вынимал слюнные железы.

Заполучив то, что хотел, помедлил секунду. Теперь этот неподвижный противник не представлял для меня угрозы, а кадило было забито. И я не видел смысла убивать монстра просто так, но и оставлять его парализованным тоже такое себе.

Можно, конечно, поступить благородно по отношению к своему врагу и вернуть ему подвижность, а затем помочь пройти обратно через разлом. Однако он бы всё равно потом вернулся и принялся бы жрать местных жителей, так что я прикончил его от греха подальше.

Как поучал нас Старшина: «Если оставите в живых хотя бы одного врага, то на следующий день он приведёт с собой сотню товарищей и тогда вас за доброту вздëрнут на виселице».

*Квартира Анастасии*

Гроссмейстер стояла ко мне спиной в атласном длинном халате и смотрела новости по телевизору.

— Бодрая ночка у Тяжеловесов получается, — она зевнула, и шаркая плюшевыми тапочками, направилось мимо меня на кухню. — Они до сих пор не закрыли разлом, но я так понимаю, вы не зря туда наведались? — поставила кружку в кофемашину.

Ну ещё бы Анастасия не догадалась, ведь на мне остались следы крови.

— Да, — я вывалил железы на тарелку и заглянул в котелок, где виднелся остывший зелёный отвар, — помог частично вашим военным, приняв одного мутанта на себя.

— Кофе будете? — девушка протянула мне белую кружку с ароматным напитком.

— Ага, — уселся на стул и отхлебнул, — спасибо!

Гроссмейстер почесала голову и плюхнулась напротив.

— Это вам спасибо, — она дëргала оголившейся ногой, закинутой на другую. — Вы очень выручите нас своим оборотным зельем.

Когда всë было готово, и за окном забрезжил рассвет, мы решили вздремнуть пару часиков. Но едва удалось покемарить, как из квартиры напротив послышались крики какой-то женщины. Я нехотя поднялся с постели в гостевой комнате и потëр веки.

Анастасия же валялась в крепком отрубе на втором этаже, а рабочий персонал не показывал носа из своих спален. Либо никто из них не желал вмешиваться в неприятности по собственной воле, либо они тоже ничего не слышали.

Но я так не мог и решил выяснить, что там творится. Быстро натянул одежду и выпустил тень на разведку. Крики же тем временем смолкли и меня это насторожило.

Подручный призрак показал мне следующую картину. За соседской дверью простирался богатый и безвкусный интерьер. Всë было исполнено в золотом убранстве и имело тяжеловесный вид. В высоком зале на полу лежала мëртвая девушка в луже собственной крови.

Над ней склонился толстопузый мужик с проплешиной на голове. И судя по всему, он относился к элите, ведь на его шее висел родовой медальон с печатью, которую выдавали в губернии лишь аристократам высшего порядка.

— Уберите труп этой дряни отсюда! — приказал мужик своим бодигардам и харкнул на убитую.

Почему я решил, что её убили? Скажу так, тут и сыщиком быть не нужно, чтобы понять, что произошло. У девушки на виске виднелся явный след от удара тупым предметом, а аристократ держал в руках окровавленную кочергу от камина.

Но собственно мои слова подтвердились уже в следующее мгновение.

— Эти продажные твари совсем страх потеряли! — злобно скалился убийца. — Видите ли, я мало ей заплатил. Как вообще, стерва, посмела даже заикнуться об этом! Откуда только таких наглых набирают?

Охранники молча подхватили труп под руки и потащили с глаз долой от начальника. Создавалось впечатление, что им было не привыкать, заниматься подобным. И я снова оказался прав.

— Господин, — подошёл к толстопузу его дворецкий в сюртуке, — это уже третья за неделю, — подал хозяину стакан с виски. — Такими темпами их скоро станет тяжело вывозить незамеченными. И чтобы не привлекать лишнего внимания и не расстраивать главу рода, не лучше бы постараться не убивать падших женщин?

Я не стал дальше слушать и отозвал тень. Короче, всё было ясно, как день, а именно: зажравшийся жестокий говнюк издевался и мочил женщин, с которыми проводил время в постели.

Меня это чертовски выбешивало, ведь чаще всего злодеяния таких сволочей оставались безнаказанными, так как их семьи без проблем могли откупиться от стражей закона.

Нужно самому грохнуть подонка, но как? Не прийти же мне к нему в апартаменты, чтобы выпустить кишки! Тут весь дом нашпигован камерами видеонаблюдения, да к тому же полно охраны. Конечно, для меня это не такое уж препятствие.

Но с другой стороны, я же веду расследование крупного дела и сейчас не время, чтобы встревать в конфликты или в войну с родом этого грёбаного аристократа. А то его родственники потом прицепятся ко мне, словно клещи, и фиг их сразу отодрать получится.

Нужен был план, как по-тихому и по-быстрому грохнуть гада. Может, пробраться к нему в спальню через окно и просто придушить? Хотя мне лень заметать за собой следы, да и к тому же потом прибегут полицаи и станут всех допрашивать.

Так что убить аристократа следует таким способом, чтобы никто не подумал на жильцов дома и желательно обойтись без судмедэкспертизы.

Лишь одна идея подходила под все параметры, но для этого придётся снова выйти на улицу. И нужно постараться никому не попасться на глаза и на камеры. Повезло, что зимой светлеет поздно!