Вытираясь единственным оставшимся полотенцем, копией того, в котором давеча передо мной предстала Вика, я внезапно разглядел рисунок, проступивший на запотевшем зеркале и выполненный чьим-то тонким, вероятно, намыленным пальцем. Рисунку недоставало четкости, он весь изошел потеками, однако я без труда опознал в нем дубовый лист с четырьмя окатистыми волнами с каждой стороны и старательно выписанными прожилками. Столь же нечеткое, как и эта затуманенная картинка, в моей памяти всплыло мимолетное обещание, данное мной Вике: показать ей листок, упавший с того самого дуба, под которым укрывался легендарный Робин Гуд со своими не менее легендарными друзьями. Такой сувенир я действительно привез в прошлом году прямиком из Шервудского леса, заложив его, помнится, в какую-то книжку из разряда тех, что покупают в Ноттингемском книжном магазинчике как повод поболтать с хорошенькой продавщицей. У продавщицы очень мило морщился нос, когда она смеялась, а вот что это была за книжка… Нужно будет поискать ее в моем кабинете, — ответственно решил я. Или в спальне… Или на кухне… Я снял с крючка свой новый халат, задумался, повертел в руках, снова задумался… и надел его поверх того, что, по мнению Вики, было почти самостоятельным существом: скорее попутчиком в жизни, чем моей собственностью.

В гостиной меня поджидал сюрприз. Прохладное синее свечение с мертвенным аметистовым отливом, ранее наколдованное Викой, сменилось отрадными желтыми тонами со спелым персиковым аккордом в центре комнаты: ровно там, где стоял мой диван, при виде которого у меня едва не подкосились колени. Мне почудилось, что он сломан. Сокрушен какими-то дьявольскими силами в мое отсутствие. Я попытался сообразить, как можно было покалечить такую махину, начисто лишив замечательно высокой и удобной спинки, и внезапно осознал, что диван попросту разложен… Или расстелен. Или разостлан… В общем, я плохо представляю, что именно делают с диванами. Да и «попросту» — не совсем подходящее слово для данного случая. Раньше я и понятия не имел, что такое возможно. Не знал, что знакомый мне до мельчайшего пятнышка диван может быть превращен в широченное плоское ложе, на котором в настоящий момент было аккуратно расстелено сиреневое полотенце. Другое полотенце, свернутое вчетверо, лежало поверх первого. В изголовье дивана располагалась маленькая подушка, принесенная, по-видимому, откуда-то из кладовки, каковой подушкой это самое изголовье и обозначалось. Вика стояла подле дивана в неизменной, как бы я уже выразился, футболке и усердно разминала руки.

— Что тут происходит? — задал я немного киношный, но вполне уместный вопрос.

— А на что похоже? — совершенно в той же манере поинтересовалась Вика. — Попробуем подлечить твои ноги. Конечно, с крепатурой лучше бороться сразу, но еще не поздно смягчить последствия.

— И как же мы будем их смягчать?

— Расслабим мышцы, ускорим кровоток, разгоним лактат по твоему телу…

— Дружок, ты меня пугаешь. Какой еще лактат?

— Обычный, — Вика слегка усмехнулась. — Если что, к лактации он никакого отношения не имеет. Кормить грудью я тебя не собираюсь. Могу приготовить детскую смесь, если не перестанешь хныкать… А лактат — это соль молочной кислоты. Образуется в мышцах при анаэробных нагрузках.

— Кажется, я уже слышал нечто подобное, — вспомнил я. — Из-за этого у меня болят ноги?

— Короткий ответ — нет. Болят они не из-за этого. Но от лишней «молочки» в твоих бедрах лучше избавиться… Снимай халат и ложись на полотенце. Сделаем это здесь. Диван достаточно жесткий, я проверила.

— Похоже на очередной способ уложить меня в постель…

— Дима, я все-таки профессионал, — девушка подошла ко мне вплотную и ободряюще взяла за руку. — Ну, почти профессионал… начинающий… Поэтому начну я с того, что должно улучшить твое физическое состояние. И эмоциональное состояние. И гормональное состояние… Что случится после этого, уже не мне решать…

С полминуты я задумчиво перебирал в руке костяшки ее тонких сильных пальцев, как перебирают четки во время молитвы, и, не нащупав ни креста, ни хотя бы буддийской черной кисти, я обреченно о́бнял Вику за талию:

— Решать не тебе… Но, видимо, ты абсолютно убеждена, что после непременно что-то случится…

— А ты — нет? — колено Вики невзначай проехалось по моему бедру. — Тебе помочь с халатом?

— Я принял душ, — веско уведомил я.

— Я слышала.

— И надел халат прямо на голое тело. Согласно инструкции…

— Дима, я знаю.

— И несмотря ни на что ты намерена мне помочь?

— А как же! Хотя, если честно, не смотреть ни на что в мои планы не входит. Совсем наоборот… Кстати, я принесла сезамовое масло с кухни. Оно отлично подойдет для нашего сеанса.

— Сезамовое масло?

— Ну, да. Удачно получилось, правда? Сезам, откройся!

С этими самыми словами Вика сноровисто распустила пояс моего халата и, отступив на полшага, распахнула его с таким выражением лица, с каким, наверное, растворяют занавеси на окошке, желая полюбоваться утренним солнышком.

— Ну, вот, — удовлетворенно изрекла девушка. — Все как я и ожидала. Сказать, что я вижу?

— По-моему, никакой загадки тут нет, — пошутил я, свыкаясь с новой тональностью наших отношений. — Все на поверхности, малыш…

— А я не о том, что на поверхности, Дима, — Вика озоровато подмигнула. — Там как раз все в полном порядке. Можешь начинать гордиться: я очарована… А вот мышцы у тебя в гипертонусе. Напряжение, скованность — простым глазом видно. С этим мы и разберемся в первую очередь…

— Мне так нравится запах твоих волос, — невпопад проговорил я, охватив ее локоть и мягко потянув к себе. — Он такой… разный. Можно познакомиться с ним поближе?

— Уж если решил спросить, то лучше не сейчас, — скромно заметила девушка. — Эдак мы, чего доброго, угробим всю процедуру. Прости за спойлер, но с того момента, как ты окунешься носом в мои волосы, дальнейшее будет похоже на лавину. Куда ее понесет — другой вопрос. У меня в уме куча вариантов, но ни один из них не пойдет на пользу твоим ногам. Потерпи, мой хороший…

— Думаю, ты права… — с сожалением подтвердил я, в то время как Вика, очутившись у меня за спиной, стянула, как говорится, с плеч мое единственное одеяние. — И что теперь?

— Теперь ложись на стол… В смысле, не на стол, конечно, а на диван. Головой на подушку… Ох, Димочка… Позволишь мне так тебя называть? Не на спину ложись — на живот. Я уже убедилась, что ты мальчик.

— На живот? — удивился я. — Но ведь ноги…

— Начнем с задней поверхности бедра, — пояснила Вика, усаживаясь рядом. — Руки клади, как тебе удобно: вдоль туловища или возле головы. Одну секундочку… — я почувствовал, как мой зад деликатно накрывают свернутым полотенцем. — С глаз долой — из сердца вон… Ножки слегка врозь… Еще чуть-чуть, не скромничай… В пояснице нет напряжения? Дай проверю… Чудесно! А теперь успокойся и расслабься… Стой! Как включить музыку?

— Передай мне пульт, — попросил я. — Какого рода музыку?

— Любую, какая тебе нравится. Но только музыку, а не песни. Лишние слова нам без надобности. Мы сами будем разговаривать…

Я подумал и запустил свой старинный джазовый плейлист. Заиграл Джон Колтрейн.

— Сойдет, — похвалила Вика. — Все, милый, отдыхай. Сейчас будет хорошо… Не по твоему хорошо, а по моему. Наслаждайся…

И мне стало хорошо — почти сразу, как только ее руки заскользили по моему правому бедру: снизу вверх, из-под колена к ягодице. И снова, и снова, и снова. Все было так, как она обещала. Удивительно, но с того момента, как эта мелкая зазнайка появилась на моем пороге, все складывалось именно так, как обещала она, какими бы детскими и завиральными ни казались ее обещания.

— Выполняем поглаживания, — приговаривала Вика, комментируя каждое свое действие. — Успокаиваем и разогреваем… Превосходное масло, первый раз такое вижу: не люкс, конечно, но на каждый день — просто находка. Расскажешь потом, где купил… Знаешь, не такие уж и косматые у тебя бедра, как я думала: вверху почти ничего нет. Все в икры ушло. А ягодицы так и вовсе голые — прямо укусить хочется… Не напрягайся, трусишка: я после укушу. Это же нормально, что мне твоя задница нравится, правда? Тебе — моя, мне — твоя. По этой части у нас с тобой полное согласие… Переходим к растиранию. Тонизируем и улучшаем кровоток… Дима, ты растягиваешься после тренировки? По-моему, нет… Ладонями до пола достаешь?