Затем была лекция. Дядя, объяснял и показывал разницу, между мозгами пенсионера, умершего, от обширного инфаркта миокарда и алкоголика, которому нет и сорока. Разница, была заметной. А уж мозг курильщика травы, отличался от первых двух, далеко не в лучшую сторону. В общем, я узнал много нового, правда не понимал, для чего эти знания.

На другой день, я сделал всю домашку не выходя из школы, прочитал несколько параграфов по истории и литературе, а когда надоело, принялся за подсчёт ворон, из окошка школьной раздевалки. Это продолжалось до тех пор, пока меня не выгнала уборщица, сначала с раздевалки, а затем из школы. Родственник, ждал меня в бобике вместе с милиционером дядей Лёшей. Пришлось смириться и отправиться на следующий урок. Сегодня мы сравнивали размеры и свойства печени, разных слоёв населения.

Блевать, я перестал на третий день, а на четвёртый, пришёл сам. Через две недели, мне было разрешено брить «клиентов», взвешивать внутренние органы и даже заполнять журнал. А спустя месяц, накануне летних каникул, дядя, ждал меня у дверей морга. Когда я поздоровался и хотел зайти внутрь, он поинтересовался. Нравится ли мне, такая работа. Я признался, что не особо, но выбора то, нет!

Выбор, есть всегда! Так он и сказал. Даже в одиннадцать лет, решать только тебе! Ты мог бы рассказать тёте, она бы это прекратила. А если пожаловаться в школе, меня бы наказали, вплоть до увольнения, ведь мои действия, не законны! Но ты, этого не сделал!

Я не знал, что ответить. В морге, мне не нравилось, но и жаловаться, я тоже не привык. К тому же, дворовые друзья, неожиданно стали бывшими, и дело не в том, что Артур с их слов, сначала скурвился, а потом стал ментом. Нас частенько подвозил дядя Лёша, а он, между прочим, капитан милиции. Дело в другом. Теперь, я смотрел на них другими глазами. Всё те же пацаны и девчонки, но запах! Как только, они попадали в поле моего зрения, появлялся запах из морга. Уж не знаю, чего хотел добиться дядя своими радикальными методами, но определённый результат, они возымели. Месяц среди трупов, которые далеко не всегда были взрослыми людьми, подростки, мальчишки моих лет, причины смерти большинства из них, естественными не назовёшь. Алкоголь, наркотики, разборки, показали обратную сторону.

Следующее моё посещение морга, состоялось через двадцать лет, я забирал дядю, умершего от аневризмы. Старый, суровый воспитатель, по воле судьбы, или ещё кого‑то, попал на стол, в своём же заведении. Много что изменилось в том подвале, за прошедшие годы – оборудование, люди. Но одно, осталось неизменным, не заглушаемый запах, лёгкого разложения.

Спустя ещё десятилетие и несколько месяцев на Стиксе, я понял, что тот запашок, всего лишь приятное амбре с вкраплениями антисептиков. Пекло, нет, это название не подходит. Раньше, у меня возникали ассоциации с огнём и котлами, переполненными вопящими грешниками. Но попав в местный филиал, я избавился от иллюзий.

Тухляк на завтрак, обед и сон на полглаза. Одна бесконечная выгребная яма. Черти есть, это да – парами, тройками и целыми стадами. А вот из грешников, кроме себя, я никого не наблюдал.

Как расстался с теми охотниками на суперэлиту, прошло три дня. Сколько пройдено, неизвестно, указатели врут, а спросить некого. Не руберов же с элитниками беспокоить?

Город сменялся городом, иногда, для разнообразия, райцентром, но в целом, тенденция не менялась, их словно специально, через два–три километра натыкали.

В первый раз, я выдохся на четырнадцатом по счёту кластере, так и прыгал с крыши на крышу, благо видимость хорошая. Светило солнышко, урчали разочарованные монстры…

Признаться, я уже решил, что так будет всегда, так и допрыгаю, до красной точки. Но Стикс, меня остепенил, слабость пришла неожиданно, раз и дикая головная боль со всеми вытекающими. Я только присесть успел, решив тем самым, две задачи. Спрятаться от глаз и не удариться при падении. Мир потускнел и последнее, что я вспомнил перед провалом в пустоту, это слова Клепана.

«Ходи как мышь!..»

Разбудил меня мокрый язык и тихое, едва слышное поскуливание и это был не какой‑нибудь приблудный пёс, чудом оказавшийся на крыше, а именно Пряник. Как он это сделал, для меня, так и осталось загадкой, ведь точно помню, что не выпускал.

На дворе была ночь, яркие звёзды, подсвечивали парапет и строение лифтовой шахты, а главное, абсолютная стоячая тишина.

Отстранив повеселевшего Пряника, я подполз к парапету и аккуратно глянул вниз. Разгромленные витрины, перевёрнутые и похоже сгоревшие автомобили, всё, что я смог разглядеть под светом звёзд, ни людей, ни монстров. Я тогда решил, что заражённые всё подъели и свалили на соседний кластер, но пёс не успокаивался, схватился зубами за штанину и потянул в сторону шахты. Дар молчал, никто нас не видит, значит… стоило об этом подумать, как завоняло кислым.

Перезагрузка, рядовое явление для улья, главное в этот момент, находиться по ту сторону кисляка, иначе безумие или смерть. Эти варианты меня не устраивали и дара, способного противостоять влиянию обновления локации, не наблюдалось. Поэтому, спрятав Пряника в карман, я побежал на противоположную сторону крыши.

Поблёскивающей водной глади хватило, чтобы засечь берег реки. Я тут же прыгнул и угодил в кусты, поломал несколько веток, и шмякнулся прямо на задницу, отбив при этом копчик. Матерную тираду, пришлось проорать мысленно, и так нашумел. Однако, или Стикс на меня забил, или ближайшие заражённые решили вздремнуть, но никто не прибежал и не стал рвать меня на части. Чудо какое‑то.

Ждать пришлось не долго. Туман сгустился, по сверкало, по гремело и всё рассеялось. Подождав для порядка несколько минут, я вернулся на знакомую высотку. Зная, что есть несколько часов относительного покоя, я забрался в самый дальний угол, между вентиляционными шахтами. Прежде чем завалиться спать, я выпустил Пряника и скормил ему красную жемчужину.

«Однажды, карманный питомец спасёт тебе жизнь!»

Так, закончился мой первый день в пекле, или скорее в выгребной яме.

Следующие несколько дней, я старался действовать аккуратнее. Два, три прыжка и если не заметили, устраивал лёжку на несколько часов, раствор гороха, для усиления способностей и оздоровительный сон, на пол глаза, если позволяла обстановка. Вот как раз сон, чуть не стал для меня роковым.

Когда спишь урывками, по нескольку раз в сутки, есть риск провалиться в царство морфея неожиданно. Водители, дальнобойщики, знают о том эффекте не понаслышке. Едешь себе в ночи, никого не трогаешь. Встречке, что не переключаются с дальнего на ближний, отдельное «спасибо», чтоб им гаишник злой попался. Любимая радиостанция, кофе с термоса, уже не помогают. Нужно остановиться, просто тихонько притормозить, встать на обочине и поспать, хотя бы тридцать минут, как Штирлиц. Но нет, инерция мышления, того не позволяет. До ближайшей кафешки, километров двенадцать пятнадцать – вмиг долечу.

И летит! Глаза закрылись на долю секунды – так показалось, так, работает мозг. А ты, в лучшем случае, слетел с трассы, о худшем, расскажут в новостях. Вот и я, приземлился на высотку, огляделся, всё как положено и лишь потом присел, вроде как не на долго, прикрыл один глаз, затем второй, а через долю секунды (не забываем, так мозг работает), дикая боль в левой руке. Тварь, даже не матёрая, вцепилась в неё, тремя рядами клыков.

Орал я лучше роженицы при крайней схватке, но про дары не забыл – Стикс в помощь! Прыжок в пустоту, точнее в вверх… Посмотрел на удивлённого лотера, потерявшего пищу и сразу назад. Шаг опрометчивый! Нельзя поддаваться чувствам. Но урод меня цапнул, а это сука, больно!

На тебе!

Короткий, точный удар в споровый мешок. Рухнув, как подрубленный баобаб, лотер засучил лапищами по кровле. Падла, чуть мне руку не откусил! Потеряв интерес к заражённому, я перетянул руку жгутом и принялся бинтовать. Кровь лилась. Внизу урчали возбуждённые криками твари. В шахте лестничного пролёта, что‑то гремело. Скоро, очень скоро, они будут здесь. Забинтовав, насколько мог туго, глотнул живчика и прыгнул, затем ещё и ещё. Во время коротких остановок, менял повязку, до тех пор, пока кровь, не стала просто сочиться.