– Это что, яд? – спросил я, не к кому конкретно не обращаясь. – Разве иммунному страшен яд?

– Если это хлопья, то дело дрянь, очень на них похоже, – высказался Тромб. – Где нож? Чем его ранили?

– Вместе с владельцем, в надёжном месте, – ответил я, глядя в глаза майору.

Тот хотел что‑то уточнить, но его перебил подоспевший знахарь. Худой, с пушком на верхней губе, он показался мне мальчишкой лет шестнадцати.

– Расступитесь! Чёрт! Хлопья! – воскликнул он, ещё детским голосом.

– Да, что за хлопья‑то? Чем лечить? Может спека вколоть!? – прокричал я, вынимая заранее приготовленный шприц.

– Нет, стой! Поздно…

– Что значит поздно? Это знахарь или ветеринар? – указал я на нахохлившегося мальчишку.

В эту же секунду, словно в ответ, Калёный захрипел, разбрызгивая пену, резко выгнулся и затих.

«Писец! И всё что ли?»

Видимо, я немного подвис, потому что не сразу понял, что ко мне обращаются.

–… не умею это лечить, извините! – голос был и в правду расстроенным. – Продукты распада споранов, чрезвычайно ядовиты!

– Да тут бы и опытный знахарь не справился, – вмешался Тромб. – Здесь, важно успеть, пока яд не дошёл до сердца. Займись лучше нашим подопечным, – обратился он, к мальчишке, указывая на бессознательного Тритона. – Его ещё допрашивать!

«Интересно, как они допросят слепого с отрезанным языком?» – почему‑то подумалось мне. «Не важно, человека больше нет, а мог бы стать, верным другом…долбанный Стикс!»

Пнув на прощанье, не в чём не повинный труп охранника, я направился к выходу. Город, уже был не интересен, нужно двигаться дальше.

– Постой, Кнут!

Тромб нагнал меня на улице.

– Ты извини, что так получилось.

Удивил. И выглядел, кстати, малость пришибленным.

– Не успели мы к началу, да и яд этот, кто мог знать…

– Забей, это мы ошиблись, – успокоил я его. – Калёный был повёрнут на мести, попросил помочь, вот я и помог. Если бы не этот упырь…кто мог знать?

– Упырь? Ты про дар? – уточнил майор.

– Да! Тот самый, который может взглядом разорвать!

– Уверен? Лично я, видел работу кинетика и клокстопера, их ещё клокинами называют, очень редкое сочетание и все на госслужбе, – поведал мне Тромб.

– Взгляд, с некоторых пор, я их различаю. Было у меня, недолгое знакомство, с одним упырём, вот и запомнил. Так что, к сокращению, можешь ещё и упыря добавить, спереди или сзади, на твоё усмотрение.

Майор невесело усмехнулся.

– Ну если так, то разговор с ним, будет короче, чем с Тритоном, станет внеочередным ужином…поехали в управление, сдашь груз и можешь быть свободен.

***

Вид со стены, был прекрасным, я так засмотрелся, что на минутку забыл, где нахожусь. Леса и поля, на фоне заходящего солнца, светились абсолютно земным очарованием, и лишь грозовые облака, далеко на западе, висели как предупреждение.

– Ну и чего ты сюда рвался? Даже меня напряг! – поинтересовался Тромб. – Может, поделишься? Вдруг информация обладает стратегической важностью!

После сдачи упыря, я распрощался с майором, как выяснилось ненадолго. Времени до наступления темноты, было ещё достаточно, и я решил полюбоваться на окрестности со стены. Не пустили. Пришлось звонить Тромбу прямо с поста.

– Скажи майор, а что там за строения? – спросил я, вместо ответа.

Далеко на западе, высилось громадное строение, пожалуй, даже выше стены, с которой я рассматривал окрестности.

– Это бывший элеватор, а ныне, западный форпост. Охраняется, кстати, не хуже Гориса. Самые отчаянные иммунные, служат именно там, и не плохо при этом зарабатывают, – выдал Тромб, заготовленную речь вербовщика.

Я лишь тихо усмехнулся.

«Когда приходит орда, сколько из отчаянных погибает? Это же запад!»

Спросил же, я, другое.

– А меня через форпост пропустят? Или придётся в обход? Короче, какова процедура?

Майор посмотрел на меня как на слабоумного.

– Нет никаких процедур, Кнут! Пропустят без вопросов, пальцем у виска покрутят и пропустят. Могут даже платочком на прощание помахать, если приплатишь!

– Хорошо! Что там дальше, за форпостом?

Тромб ответил не задумываясь.

– Через пятнадцать километров, крайний рубеж. Штрафбат. Алканавты, мелкое хулиганьё, все там, на исправительных. Дальше… – продолжил майор, с интересом глядя на меня, – Зелёная зона, тянется километров на двадцать, штрафники там охотятся, без особого желания, конечно, заградотряды в помощь. Далее начинается жёлтая зона, граница, знаешь ли, весьма условна, прям по реке. Пустыши с бегунами в воду не полезут, да и нет их там, быстро сжирают. Лотеры идут за мелочь, прячутся по кустам, ожидая хоть какой‑нибудь падали. Там охотятся самые отмороженные и никто их в жёлтую зону не гонит, сами идут…адреналинщики хреновы…Но опытные – черти, – отдал должное майор.

Задумчиво разглядывая предстоящую дорогу, я машинально сунул руку в карман куртки, жемчужина, подаренная Хромом, или просто тёплый шарик, употребить не могу, вот и катаю его, в периоды размышлений. Каково же было моё удивление, когда я нащупал там, два шарика, один теплее другого.

– Святая простота! Ты что, носишь их прямо так, в кармане куртки? – воскликнул Тромб, глядя на красную и белую жемчужины в моей ладони.

– Сам в шоке, – честно признался я.

– Нет Кнут, ты меня определённо поражаешь! Мешочек с бриллиантами, это земное богатство, а белая жемчужина…это белая жемчужина, – не нашёл сравнения майор. Погоди, так ты не в курсе, что богат?

– Калёный рассчитался, ей больше не откуда взяться. Он говорил, что с оплатой не обидит…но белая!

– Убери их, не вводи народ в искушение, – буркнул Тромб.

Сунув богатство обратно в карман, я посмотрел на подходящий к нам патруль. Отдав честь, военные прошествовали дальше.

– Нда… – майор, на несколько секунд задумался. – Я тогда капитаном ходил, эту историю слыхал. Жена и маленький сынишка. Жуть! Кто мог знать, про этот проклятый дар? Все решили, что Калёный съехал с катушек.

– Тритон заплатит!.. Заплатит? – уточнил я.

– Тут, не сомневайся, дело под личным контролем Кобальта, а он не слезет, пока не вычистит всех, до последней шестёрки, иначе он не Кобальт.

Я кивнул соглашаясь. Из‑за стены, подул лёгкий ветерок, принося с собой запах свежескошенной травы и полевых цветов. Было что‑то ещё, не запах нет, смутное чувство, будто меня, кто‑то увидел, и зная о моих способностях, тут же отвёл взгляд. Но я успел прочувствовать. Настолько яркая тень плотоядной злобы и вечного голода может быть, только у одного существа. Нас разделяют десятки километров, но тварь, каким‑то невероятным образом увидела меня, и прибавила скорости.

– Что там? Ты будто призрака увидел! – беспокойно спросил майор.

– Никак не призрак…мне надо уходить! – сказав это, я направился к лестнице, а затем опомнился. – Слушай майор, можно как‑то побыстрее на западный форпост попасть? Я мог бы прыгнуть, но не хочется тамошних пугать! Может просто заплатить?

Тромб, последовавший за мной, стал эталоном сосредоточенности и внимания.

– Об этом, не думай, доставим в лучшем виде и бесплатно. Благодаря тебе, в стабе освободилось энное количество жилплощади, а это прибыль. Так что можешь рассчитывать на премию…но об этом позднее. Главное, скажи мне, кого ты там увидел? Муры? Внешники?

– Нее, хуже, много хуже, суперэлита. Привязался, чёрт бы его подрал. С первых дней, так и не отстаёт!

– Может ты ему на мозоль больную наступил или ещё как насолил? – улыбаясь, предположил майор.

– Он хотел меня сожрать, а я был против, подпалил его чуть и убежал.

– Такое бывает, некоторые заражённые злопамятны…а ещё, ходят байки о стражах, говорят, если иммунный вдруг появится на нулевом кластере, приходит страж и убивает его!

– Что за страж? – спросил я, останавливаясь у лифта.

– Говорю же, байка. Некоторый рейдеры верят, что у Стикса, есть центр управления и находится он, естественно в пекле. Дальше, мнения расходятся, одни утверждают, что в центре, сидят люди, вторые, чуть ли не клятвенно твердят, про инопланетян. А третьи, уверены, что всем управляет суперкомпьютер. Иногда он ошибается, как и люди с инопланетянами, тогда на помощь приходят подконтрольные заражённые.