... А ведь их могло быть и пятеро... эх...

— Это — макет участка главного коридора станции «Остров-1» — говорил инструктор. «Юниоры» прилежно внимали и уважительно озирались. Особенно внимательно приглядывалась к окружающему Лида Травкина, и во взгляде её то и дело проскакивало недоумение.

— Изгиб здесь всего на двадцать процентов меньше реального — и тем не менее, работать лучше в центральной части макета, не удаляясь в стороны люков. При необходимости можно привести макет в действие, и тогда он начнёт вращаться, имитируя вращение станции. Коридор, таким образом, сместится, а когда люк-переборка окажется в нижней части, автоматика разблокирует замок, и вы сможете перейти в другую секцию. Одновременно на макете могут заниматься, не создавая друг другу неудобств, до десяти человек, однако части всё равно придётся работать в наклонных участках секций — что, безусловно, создаёт некоторые неудобства. Разработчики макета решили, что с этим придётся смириться — гораздо важнее создать условия, при которых наши подопечные смогут хотя бы в некоторой степени освоиться с внутренним устройством станции. Сейчас вы сами всё увидите. Только возьмитесь вон за те поручни — некоторые от неожиданности падают. Это не страшно, пол тут покрыт мягким пластиком, но всё равно — не хотелось бы…

«Юниоры», а за ним и Дима, послушно ухватились за идущие вдоль коридора поручни. Инструктор сказал что-то в висящую на плече рацию-переговорник. Где-то над головой заскрипело, зашуршало, залязгало — и труба задвигалась вместе с гигантским «бубликом», частью которой она и была!

Дима знал, что произойдёт — а вот его юные спутники зашумели, засмеялись, крепко вцепившись в поручни.

Теперь попробуйте разжать руки и медленно идите по коридору навстречу вращению — поучал инструктор. — И старайтесь всё время оставаться в нижней точке, так будет легче привыкнуть. Сейчас мы установили максимальную скорость вращения — обычно она втрое ниже, наши обучающиеся быстро привыкают и вскоре вообще перестают замечать вращение…

— А справа — это двери кают? — спросил Середа. Дима поймал его взгляд и одобрительно кивнул.

— Именно так. Каюты и прочие обитаемые помещения идут по правой по отношению к направлению вращения стороне станции. По левой — склады, баки со сжатыми и сжиженными газами, причалы, механизмы и компоненты систем жизнеобеспечения.

— А там? — Середа ткнул пальцем в потолок. — Там — «батут»?

— Совершенно верно. — инструктор одобрительно кивнул. — Вижу, вы успели уже ознакомиться со схемами станции. По внутренней стороне нашего «бублика» будет смонтирована установка «космического батута», причём её изначально настроят на приём грузов с земли. Они — грузовые контейнеры, пассажирские модуль, возвращаемые корабли и прочие объекты — будут проходить сквозь «горизонт событий», по инерции отдаляться от станции примерно на сто пятьдесят-двести метров, после чего их будут подхватывать орбитальные буксиры-«пауки» и вести на швартовку. Всё это вы подробно изучите, когда придёт время — а сейчас перейдём к осмотру внутренних помещений.

Он подошёл к двери — на самом деле, люку с закруглёнными углами и высоким, сантиметров пятнадцать, приступкой-комингсом — и нажал кнопку на панели, вмонтированной в стену. Люк послушно втянулся в стену.

— Этот люк ведёт в одну из жилых кают. Открывается он, как вы видите, с помощью электрического привода, но при необходимости это можно сделать и вручную, для этого в крышку вмонтирована рукоять…

Повторным нажатием кнопки он закрыл каюту, показал «юниорам утопленную в металл ручку и снова открыл — уже с её помощью.

— Каждый из люков обеспечивает полную герметичность помещения. При возникновении аварийной ситуации, например, нарушения герметичности главного коридора, люк автоматически задраивается, блокируется, превращая каюту в своего рода капсулу выживания.

— «Survival unit» — сказал Шарль. — Американский термин…

— Да, мы позаимствовали его у наших зарубежных коллег. — подтвердил инструктор. — В каюте есть всё необходимое для выживания её жителей в течение пяти суток — воздух, устройства для поглощения СО2, вода, продовольствие. Кроме того, в каюте имеются два аварийных скафандра — они не предназначены для выхода в открытый космос и работы за пределами станции, однако при необходимости в них можно находиться в разгерметезированных помещениях станции. По сути, это лёгкие гермокостюмы с аккумуляторными батареями и дыхательным аппаратом — ни с устройства подогрева, ни системы удаления отходов жизнедеятельности, ни защитного слоя, препятствующего проникновению радиации, ни нормальной системы связи в нём нет.

— То есть в таком скафандре нельзя связаться ни с кем другим? — удивилась Лида Травкина. — Но как же так? Если случится авария…

— Связаться можно, но лишь в пределах прямой видимости. — торопливо пояснил Дима. Он уже познакомился со всеми чудесами «Колеса», как называли макет сотрудники Центра Подготовки. — Каждый аварийный скафандр оборудован двумя кабелями для подключения в интеркому. С их помощью можно связаться с любым отсеком станции — если, конечно, связь функционирует. Когда мы будем осматривать аварийные скафандры, я покажу, как это делается. Позже все вы пройдёте обучение их использованию и сдадите норматив на скорость облачения в аварийный костюм. Полное его название: АКЛ-3, «Аварийный Костюм, Лёгкий, третья модель «Скворец», прошу запомнить.

Спасибо хоть не «Костюм аварийный, лёгкий… — хихикнув, шепнул Кащей на ухо Середе. А то прикинь, команда на занятии: «Всем в КАЛ»!

— А сколько в каюте таких «Скворцов»? — поинтересовалась «Юлька».

— По одному на каждого из обитателей, разумеется. — сухо отозвался инструктор. Он неодобрительно покосился на мальчишек, явно догадываясь, о содержании их шепотков. Аварийные костюмы хранятся в рундуках под койками. В этой конкретно каюте их два.

— Значит, жьить в это мьесто будут два люди… человьек. — сделал логичный вывод Шарль. Он волновался, видимо от обилия впечатлений внутри Макета, отчего, как Дима приметил ещё Летом, в Артеке, всегда начинал сбиваться, говоря по-русски. — И так в каждый юнит... каютт?

— В жилой части макета смонтированы только десять кают вместо двухсот восьмидесяти, которые будут в реальности — это не считая нескольких кают-компаний, столовых, тренажёрных залов и прочих мест общего пользования. — ответил инструктаж Каюты будут четырёх— двух— и одноместные, последние предназначены для высшего руководства станции. Это — двухместная каюта, и сейчас мы с вами ознакомимся с её внутренним устройством. Прошу, проходите, только по одному. Внутри довольно тесно, и все там не поместятся, придётся провести осмотр в два приёма.

И он посторонился, пропуская «юниоров» к люку.

— Может, мне показалось — но почему всё внутри макета станции такое знакомое? Словно…

Она осеклась на полуслове и покраснела, спрятав глаза.

Геннадий Борисович, встретивший ребят у выхода, понимающе улыбнулся.

— Нет, Юля — ты ведь позволишь так тебя называть?

Лида кивнула и покраснела ещё сильнее.

— Так вот, Юля, тебе не показалось. Дело в том, что наши американские коллеги особое значение придают отделке помещений станции, вообще внешнему виду — «дизайну», как они это называют. У них там целая исследовательская группа работает, из психологов, художников и специалистов по интерьеру, этих самых «дизайнеров». Так вот — они порекомендовали при разработке внутреннего облика станции взять за основу интерьеры, придуманные художниками-декораторами, работавшими над созданием фильма «Москва-Кассиопея»! Американцы уверяют, что это почти идеальный вариант, и к тому же, он будет прекрасно смотреться на телеэкранах — ведь репортажи со станции будут транслироваться по всему миру!

— Тогда всё ясно. — сказал Середа. — То-то мне всё время казалось, что я разгуливаю по звездолёту — ну, как в том эпизоде с экскурсией, помните? И коридоры, и переходная секция — та, с трапами на верхний и нижний уровни…