– Рабынюшка моя сладкая, как ты?

– Миха! Я так переживала, так переживала…

– Что-то я не понял, Рамит, – недовольно произнес Миха. – Что, корвет настолько… э-э… в полной жопе?

После того как Мео отправился на станцию, а Монс приступил к разговору с пилотом челнока нападавших, Миха ушел в рубку. После небольшого отдыха и перекуса почти все вернулись на место боя, собирать трофеи. Процессом командовал Зэо. Шерси во время боя пострадала меньше всех, ее скаф был весь покрыт царапинами и подпалинами, и это было все! И сейчас они вдвоем упорно таскали трупы. Дрон-уборщик продолжал транслировать картинку из трюма. Все чем-то были заняты.

– Как я понимаю, господин инженер желает знать состояние корабля? – уточнил искин корвета.

– Именно, Рамит, господин инженер желает знать, за что Карт уплатил два с половиной миллиона кредитов! Такую кучу бабла… – недовольным голосом сказал Миха. – Показывай схему корабля!

– Слушаюсь, – ответил искин, и перед Михой появилась полутораметровая голограмма корабля.

Он внимательно рассмотрел схему, даже повертел ее, приближая и удаляя картинку.

– Хорошо, Рамит, я понял, – нахмурившись, произнес Миха, – а теперь покажи-ка мне повреждения корабля.

Картина покрылась серыми, красными, зелеными и желтыми пятнами разной степени яркости.

– Охренеть! – только и смог произнести Миха.

Зеленым, нет, бледно-зеленым цветом была показана только рубка корвета. Жилые помещения были скорее желтые, чем зеленые, а проходной тоннель к посадочному доку – желтым, со слабым добавлением зеленого. Док был оранжевым, а вот все остальное – красным, от ярко-красного до бледно-розового цвета. А местами и серого. Серым окрашивались те части корабля, которые были уничтожены, например, сквозные дыры в бортах. Несколько желтых пятен было в районе кормы. Там располагались три живых маневровых движка.

– Охренеть! – после паузы повторил Миха. – За что такие бабки?! Рамит, разъясни!

– Силовой каркас корвета не имеет повреждений, – выдал Рамин, – рубка также сильно не повреждена, а это уже сорок процентов корабля! Остальное можно заменить.

– Понял, спасибо, Рамит! Еще вопрос: корвет сможет сам добраться в ремонтный док на станции?

– Да, на маневровых двигателях, на это потребуется восемь часов, – ответил искин.

Миха отдался своим мыслям.

– Это же сколько здесь на станции будет стоить корвет или эсминец пятого поколения, если корыто третьего поколения, вусмерть убитое, стоит таких бабок! А так хотелось заиметь свой кораблик, и совсем не третьего поколения. Эх ты, жизнь моя жестянка…

– Барон, я у двери, – услышал Миха голос Зэо из динамиков над дверью рубки.

– Рамит, впусти его, – отдал команду Миха.

Бронированная плита толщиной сантиметров тридцать плавно ушла в стену, пропуская парня.

– Закончили? – спросил Миха.

Зэо, улыбаясь, кивнул.

– Рассказывай, – предложил Миха, указав на свободное кресло.

Зэо сел:

– Восемь тел, плюс пилот, итого девять. Две штурмовые винтовки разных моделей. Восемь иглострелов, также разных моделей, четыре станнера, один из них армейский, тяжелый, – произнеся это, Зэо довольно крякнул. – Дроид «Ганур-2с» аварского производства третьего поколения, вес восемьсот сорок килограммов.

– Откуда такие подробности? – переспросил Миха.

– Да у него на бочине табличка есть, там на интере написано, – ответил Зэо.

– Это все?

– Нет, еще кофр с иглами, – ответил Зэо и добавил: – Правда, они почему-то все металлокерамика. А… и еще того, в которого попала граната, пополам порвало. Но все части мы собрали, я же знаю, ты, барон, что-нибудь да сделаешь. И еще, вот это… – и Зэо протянул Михе такую же поясную сумочку, как у Михи. – Собрали всю мелочь у всех.

– Молодец, Зэо! – произнес Миха. – Отдыхать всем! Возможно, приключения еще не закончились.

– Есть, вашество! – гаркнул довольный Зэо, вскочил с кресла и покинул рубку.

– Барон, – услышал Миха из динамика голос Монса, – можешь приходить! Мы уже готовы к общению.

– Иду, – коротко ответил Миха и встал, ожидая, пока откроется дверь.

– Код доступа к управляющему искину челнока Федо нам уже сказал, – произнес улыбающийся Монс, – и даже «говорун» не понадобился! Парень понятливый оказался, к тому же, барон, – Монс выделил слово «барон» особо, – парень жить хочет! А вы, я знаю, не убиваете без особой нужды!

Миха удивленно уставился на медика, тот усмехнулся и, закрыв глаза, слегка кивнул. Миха все понял и подыграл старому вояке:

– А ты уверен, Монс, что это бандитское отродье нам нужно?

– Ну-ка, Федо, скажи барону, чем ты можешь быть ему полезен, – тяжелым голосом произнес Монс, похлопывая станнером по ладони.

От его слов стоявший на коленях пилот весь сжался, его била мелкая дрожь.

– Смотри на барона, – добавил Монс.

Парень поднял голову и посмотрел на Миху. В глазах его плескался страх, а по щекам текли слезы.

«Да, хорошенько его запугал Монс», – подумал Миха, а парню спокойным голосом сказал:

– Ну что ж, Федо, я тебя слушаю. И не трясись! Раз ты хочешь жить…

Парень часто закивал головой.

– Значит, будешь. Слушаю, кто ты? – задал первый вопрос Миха.

Парень оказался молодым, хотя по его лицу, усеянному шрамами, этого не скажешь. Федо Ягле, двадцати пяти лет от роду, уроженец планеты Фасил. Продан за долги родителей торговцу в шестнадцать лет. В девятнадцать получил нейросеть «Пилот-2у» и был отправлен в банду на «дно». Практически он был раб, хоть ошейника и не имел. Его кормили, одевали, и на этом его привилегии заканчивались.

Банда, или отряд Рока, работала на дельца по кличке Удачливый Жок, прозвище показалось Михе знакомым, но он не стал отвлекаться… Ему-то и продал отец своего младшего сына Федо. Индекс интеллекта в сто три единицы позволял установить нейросеть второго поколения. И Федо стал пилотом-внутрисистемщиком с обрезанными знаниями. На тренажере он подтвердил знания на управление челноком и флаером, после чего стал извозчиком для Жока и главаря отряда Рока.

И тут Миха узнал одну интересную подробность: на планете продать ребенка для поддержания семейного бюджета – это простая обыденность, норма жизни. Раньше продавали баронам, сейчас продают тем, кто платит.

Федо летал от станции до кораблей, которые прибывали в систему, возил грузы и людей на продажу. Оказалось, Жок платил за юношей от тысячи до полутора тысяч кредитов родителям на планете, а продавал на корабли от пяти тысяч до десяти тысяч кредитов. Шикарная прибыль!

Федо летал и все это время учил базы. В итоге он стал пилотом второго ранга и уверенно справлялся с полетами на флаерах, челноках, а на тренажере и с ботами. Общаться ему с членами отряда запрещали. У него был отдельный жилой блок-клетка, где кроме кровати и унитаза ничего не было. Там он и проводил свободное время, которого у него было не так уж и много.

Рок имел скверный характер и не имел нейросети, интеллект не позволял установить, но это ему никак не мешало быть главарем. Федо часто получал от него за провинности, да и так, для профилактики, как говорил Рок. А бил он всегда по лицу, да еще кастетом! После чего оставались бугристые шрамы, украшавшие все лицо парня.

По описанию Федо, ангар, в котором располагался отряд Рока, был меньше размером, чем ангар Михи, и имел док для малых кораблей. Был у них реактор и жилой блок, где жил главарь со своими подчиненными. Там же находились и клетки для живого товара. Больше парень ничего не видел, а в жилом блоке никогда не был.

Оказалось, в том, что бандиты, или все же «деловые люди», напали на поврежденный корвет, виноват был сам Карт. Парень слышал, как Рок разговаривал со своим шефом из челнока, вот он-то и сказал, что Карт в баре проговорился кому-то, что на охране корвета остались всего двое молодых, к тому же не обученных, местных парней.

– Мудак! – сделал для себя вывод Миха о Карте. На вопрос, кто еще остался там, в ангаре, Федо сообщил, что только один боец и двое работников. Людей на продажу сейчас там нет.