— Все проверяйте! — огрызнулся Калинин. — Вам все ясно, Леночка?

— Так точно! Разрешите выполнять?

— Выполняйте, — кивнул головой Калинин, но Леночка почему-то осталась

Калинин повернулся к Стрельцову

— Вы, майор, — сказал он, — выясните все по этому Дроздову. Кто такой, откуда взялся, чем дышит, чем в молодости занимался — все, что сможете раскопать. Не нравится мне, что раньше мы ничего о нем не слышали. Может, вы нам поведаете со временем много интересных вещей о нем.

— Есть, — кивнул Стрельцов.

Калинин с удивлением обнаружил, что Леночка до сих пор находится в кабинете.

— Вы еще здесь? — спросил он, в упор глядя на нее.

— Никак нет! — четко ответила она. — Я уже в пути! — И действительно, через мгновение ее уже не было — только запах духов остался.

Глядя на закрывшуюся за Леночкой дверь, Калинин задумчиво произнес.

— Хорошая девушка. Берегитесь, майор, отобью я ее у вас.

Стрельцов рассмеялся.

— Олег Романович, вы в квартире убираться любите? — несколько неожиданно спросил он.

Калинин даже поморщился:

— Ненавижу. А в чем, собственно…

— А в том, — улыбаясь, ответил ему Стрельцов. — Леночка работник-то, может быть, и хороший, но после нее у меня дома такой бардак остается… Как это у нее получается — ума не приложу. Она как-то сказала, что в ее квартиру лучше вообще постороннему не заходить. Обязательно ноги сломает, кроме нее, говорит, там вообще никто существовать не может. Я был там, это соответствует истине. После нее мне всегда приходится час убивать только на уборку.

— Неужели так плохо? — не поверил Калинин.

— Не то слово, — кивнул Стрельцов.

— А зачем ты мне все это рассказываешь? — подозрительно глядя на подчиненного, спросил Калинин. — А, майор? Или испугался, что и впрямь отобью?!

— Да нет! — махнул рукой Стрельцов. — Просто жалуюсь. Могу я кому-то пожаловаться?

— Так, может, подумаешь? — предложил Калинин. — Не жениться пока, может быть?

— Как?! — выставился на него Стрельцов. — Я же люблю ее!

— А-а-а! — протянул Калинин. — Ну, раз так… Тогда конечно.

— Кстати, — сказал Стрельцов. — Я думаю, что знаю, куда она сейчас направилась.

— Да? — заинтересовался Олег. — И куда же?

— В Министерство обороны.

— Куда-куда?!

— В Министерство обороны, — кивнул головой Стрельцов. — Мы тут без вас прикидывали, что это может быть за капсула. Она высказала предположение, что эта штучка похожа на ту, которые выдаются солдатам при ведении боевых действий.

— О черт! — воскликнул Калинин. — Ну конечно! Но почему вы мне ничего не сказали?! И что это она туда поперлась пешком? Позвонить нельзя, запрос сделать? Что за самодеятельность?!

— Да вы не волнуйтесь, — успокоил его Стрельцов — Мы все обдумали, а вы же нам разрешаете действовать самостоятельно, даже поощряете это. Мы все обдумали, — повторил он. — Она скажет, что журналистка. Расскажет им трогательную историю о любимом человеке читательницы их газеты. И попросит прокомментировать эту капсулу.

— Вы офигели, оба! — застонал Калинин. — Верните ее немедленно!

Стрельцов пожал плечами и быстро вышел из кабинета. Калинин некоторое время постоял, а потом вдруг сорвался с места и тоже выбежал. Вдвоем больше шансов, подумал он. Только бы успеть!

Но какой же он все-таки дурак!!!

Разумеется, ее уже нигде не было. Они запрыгнули в машину и помчались к зданию Министерства обороны.

За рулем сидел Стрельцов, Калинин рядом молча наливался злобой.

Стрельцов тоже молчал, понимая, что они с Леночкой на этот раз дали маху.

Бесконечные пробки мешали им, и Калинин беззвучно матерился.

Наконец они застряли так, что стало ясно: никуда они не успеют.

— Нужно было сесть на вертолет, — сказал Калинин. — Но из-за вашей невесты мне бы его сегодня не дали.

Стрельцов молчал. Он чувствовал себя виноватым.

Но Калинин вдруг заявил:

— Не казнитесь, майор. Это я виноват. Я должен был понять, что это вовсе не спартаковская заморочка, а нечто совсем другое. Что-то, как вы правильно поняли, военное. Или секретное. Или и то и другое одновременно. Вы понимаете меня?

— Да, — глухо отозвался Стрельцов. — Нет, я виноват. Мы должны были доложить вам. Мы вели себя, как школяры.

— Вы, кажется, боитесь за ее безопасность? — спросил Калинин Стрельцова. — Не бойтесь. Самое неприятное, что может произойти, — это то, что они наглухо перекроют нам каналы и выяснить все потом будет непросто. А они это делать умеют, стервецы.

— А генерал? — сказал Стрельцов. — Неужели и генерал на них не сможет подействовать?

— В том-то и дело, — вздохнул Калинин. — Не хочется мне пока его к этому делу подключать. Во многом из-за этого я и бросился за вашей невестой.

Стрельцов кивнул.

— Понятно, — сказал он.

В голосе его совсем не было оптимизма, но Калинин на этот раз не стал успокаивать подчиненного. Пусть помучается. В следующий раз будет докладывать начальству обо всем, что знает. Слишком они со своей невестой распустились. Пусть переживает.

Ехать дальше не имело смысла.

— Поворачивай, — приказал Калинин. — Едем в контору.

Стрельцов беспрекословно подчинился.

Калинин сидел за своим столом в полном одиночестве и размышлял, сжав голову обеими руками.

Итак, что мы имеем? Странную таинственную капсулу. Будем надеяться, что тайна ее происхождения очень скоро разъяснится.

Этот взрыв в Алтуфьеве наделал немало переполоха. Что он мог прояснить? Какой основной вывод можно сделать из этой истории? То есть что можно сказать с полной уверенностью?

Шмелев утверждает, что эта капсула каким-то образом связана со взрывом. Шампанское Дроздов пьет каждый день — и всегда из одного и того же бокала. На первый взгляд совершенно абсурдное предположение имеет тем не менее под собой логическое обоснование, пусть даже такое же абсурдное. Мы же только рассуждаем, правда?

Иван уверен, что капсулы этой до взрыва не было в бокале. И что после взрыва она в нем появилась. Он настаивает на своей интуиции. Похоже, лавры Маргариты Гессен не дают ему спать спокойно. Ну что ж, если он так просит, примем это как данность. Тем более что Иван, что бы Олег там ни говорил, тоже обладает схожим чувством.

Итак, начнем все сначала.

Капсула была у кого-то, кто взорвал зачем-то бочки, а потом каким-то образом проник к Дроздову и подкинул ее в любимую кружку последнего. Вот ведь бред какой… «Проник», «подкинул»…

Погоди-ка, Олег, погоди, а что не бред?

Разве этот взрыв не идиотизм? Это может быть что угодно, но только не террористический акт — никаких требований, насколько мне известно — а мне известно многое, — не выдвигалось. Значит, повторимся, это не террористический акт. И это не диверсия. Хулиганство? Шалунишки-мальчишки? Маловероятно. Хотя какая-то доля вероятности есть. Собрались ребята, решили устроить себе развлечение, достали взрывчатку и устроили своими собственными руками себе зрелище. Смотрят и радуются. Девочек пригласили, орешки кушают…

Стоп!

О, черт! Нет, быть не может! Нет, это слишком, слишком невероятно!

И все-таки, все-таки…

И все-таки это может быть.

Даже больше: скорее всего так оно и есть. Но тогда…

Тогда это черт знает что!

— Стрельцов?! — заорал Калинин.

И выбежал из кабинета. Зачем, куда? Он не думал об этом. Он почему-то был уверен, что если выбежит из кабинета, то в коридоре встретит своего заместителя, а если не выбежит, то будет ждать его до скончания века. Глупость, конечно, но иногда в нас живут ясные или неясные предчувствия, которым мы не всегда можем найти обоснования.

Так и получилось. Майор Стрельцов шел по коридору в направлении кабинета, из которого Калинин только что выбежал.

Увидев своего начальника с безумными глазами, он опешил и споткнулся на ровном месте. Через секунду он во весь рост растянулся на полу.