Итак, торговец бросился за вором, на мгновение забыв, что ему придется пробегать мимо остальных…

Парни действовали так четко и слаженно, что казалось, будто они целыми днями занимаются подобными развлечениями.

Когда кавказец, набрав крейсерскую скорость, проносился мимо Насоса, подросток вдруг резко опустил на его голову кулак. А кулак Насоса, надо заметить, это нечто! То, что в самом пэтэушнике девяносто пять килограммов, — это само собой. То, что Насос вот уже четыре года занимается гандболом и удар у него поставлен, как у мастера спорта, — это тоже понятно Но то, что сам кулачок размером больше, чем пивная кружка, — вот это да! Против этого уже никак не попрешь…

Впрочем, кавказец и не пытался.

Едва кулак с силой обрушился на его голову, торговец вдруг почувствовал, что нижней половины туловища у него просто нет. Только что была — и нет! Он с удивлением посмотрел на отказавшие ноги и медленно-медленно, как в замедленном фильме, рухнул на асфальт.

Тотчас откуда-то справа на него прыгнул Дима. Пробежался взад-вперед, считая ребра. Размахнулся и ударил кроссовкой сорок третьего размера прямо по лицу незадачливого кавказца.

Не успел тусклый осенний свет померкнуть в глазах торговца, как на смену Диме пришел Рюмин.

Он не стал бить чечетку на ребрах поверженного врага (конечно, врага, а как же вы хотели?), просто подпрыгнул несколько раз на его животе. А чтобы кавказец особенно запомнил, Рюмин при каждом приземлении центр тяжести переносил на пятки…

Только потеря сознания избавила торговца от нестерпимой боли

— Полегче, мужики, — рассудительно заметил Суслик. — Убьете дурака, потом отвечай за него…

— Такого убьешь!

— Это точно!

— А-а! — вдруг завизжал Суслик и с силой пнул кавказца по ногам. — Сука черная! На! На! Получай! Будешь знать, как сюда приезжать!..

Последним к делу приступил Насос.

— Ых! Ых! — размеренно и оттого страшно бил он.

Отводил назад ногу, прицеливался и лупил что есть силы. Бил точно в цель — в пах, в лучевую кость, под коленную чашечку, в лицо, в солнечное сплетение, под ребра, в печень. И снова — в лицо, и снова — в пах…

Казалось, Насос задался целью убить кавказца.

Каждый удар парня отзывался чавканьем рассекаемой плоти — если наносился по открытой части тела, или глухим стоном — если кавказец инстинктивно закрывался.

— Полегче! — посоветовал Рюмин.

Насос перевел дух. Замер, хотел ударить в последний раз, но раздумал.

— Ты еще не знаешь, как в ментовке бьют, — наконец сказал он.

— Почему не знаю. Знаю! — оскорбился Рюмин. — Меня один раз в «обезьяннике» так метелили…

Но рассказать, как ему досталось, Рюмин не успел — Суслик вдруг предостерегающе поднял руку, прислушался.

— Чего ты?

— Вроде менты едут…

— Сматываться надо!

— Погоди, братва, а деньги? — воскликнул протрезвевший Дима. — Мы что, просто так старались?

— Да пошел ты!.. Смываться надо!

Подростки бросились в подворотню, подальше от пустынной в этот вечерний час автобусной остановки, и лишь Дима задержался.

Он быстро обшарил кавказца, который к этому времени уже перестал подавать какие-либо признаки жизни, нашел туго набитый кошелек и рванулся за остальными…

Звуки приближающейся милицейской сирены достигли апогея, но машина так и не появилась — пронеслась по соседней улице, не снижая скорости.

Кавказец продолжал неподвижно лежать рядом с автобусной остановкой, из полуоткрытого, разбитого рта натекла небольшая лужица крови.

Спокойно наблюдавший за избиением мужчина — он курил на балконе восьмого этажа — выбросил тлеющую сигарету и, поняв, что больше ничего интересного не произойдет, отправился в комнату. Пора было включать телевизор, чтобы посмотреть очередную серию из цикла «За гранью реального».

— Что там? — вяло поинтересовалась жена, слышавшая, как избивали кавказца.

— Ничего особенного…

Заведение с гордым названием «Князь» нельзя было отнести ни к ночным клубам с их заносчивыми фасадами и аристократической породой посетителей, ни к круглосуточным забегаловкам возле многочисленных вокзалов столицы, где можно было встретить кого угодно, от путан до командированных, которые, экономя гроши, ночевали в залах ожидания…

Скорее всего это был дешевый «Макдональдс» для богатых бездельников.

Почему — «для богатых бездельников»?

Потому что здесь можно было потратить кучу денег, ничуть не меньше, чем в престижном «Арлекино» или в малоизвестном «Китайце Ли». И даже быстрее.

Почему — дешевый «Макдональдс»?

Все дело в том, что обслуживание в «Князе» оставляло желать лучшего: грубые официантки, качество «дежурного» блюда — курник «казачок», — да и все остальное было на уровне обычного вокзального ресторана, где в лучшем случае не нахамят, а в худшем — не убьют. Впрочем, в «Князе» порой и убивали. Но редко.

Приятели попали в забегаловку случайно.

После расправы над кавказцем захотелось выпить, и они направились к ближайшему ларьку, преодолев до этого не одну сотню метров по пустынным дворам и вытоптанным газонам подальше от места происшествия.

В ларьке оказалась только водка, и даже пива (!) не было…

— Отец, дай кристалловскую, — попросил Суслик.

— Нету, — последовал ответ.

— А ты поищи, поищи, старый…

— Сказано — нету!

— Вот сволочь! — выругался Рюмин.

— Я ведь сейчас сам поищу! — пригрозил Насос.

— Рискни, — донеслось из глубины ларька, и в тишине отчетливо щелкнул затвор.

— Ладно тебе, — тотчас миролюбиво сказали парни, оттаскивая Насоса в сторону. — Шлепнет еще…

— Я ему шлепну!

— Пошли, пошли…

И точно, шлепнут, даже фамилии не спросят. Потому что ларек. А у каждого ларька — своя «крыша». Такой теперь закон!

Насос «законы» знал хорошо, отошел в сторону, как бы поддаваясь уговорам приятелей (надо же держать авторитет). У окошечка остался только вежливый Суслик.

— Какая есть, отец? — миролюбиво поинтересовался он, всем своим кротким видом давая понять, что не желает связываться с продавцом, а уж тем более — Боже упаси! — грубить ему и нарываться на адекватные меры.

— Тверская есть…

— Пошукай что-нибудь поприличнее, батя. Клапана горят!

— Люберецкая, — донеслось через некоторое время. — Все, остальное — отрава!

— Ну, что, мужики, берем люберецкую?

— Пусть ее «любера» пьют!

— И Расторгуев в придачу!

— Гы-гы-гы! — заржал Насос, оценивая шутку по достоинству. — Ты чего, Суслик, совсем с катушек съехал?

— Не понял?

— От бабок карманы лопаются, а он на люберецкую целится. Ну ты даешь!

— Я ж как лучше хотел! — обиделся Суслик. — Не хотите, так и не надо! Больно нужно…

— Пошли, пошли, — перебил его Рюмин. — Я тут кое-что получше придумал…

И он решительно зашагал прочь.

— Ты куда?

Но Рюмин не ответил. Знал — никуда не денутся, пойдут за ним как миленькие.

Точно — пошли. Даже не спросили — куда…

Так они попали в заведение с гордым названием «Князь».

Кто же знал, что так произойдет!

Ничто не предвещало опасности, и когда приятели, миновав охрану, ввалились в заведение, все было нормально и благопристойно, насколько это может быть на окраине Москвы, в полночь, в кабаке. И потом все было привычно — «добавка» в виде коктейлей, по шприцу в туалете, выход накопившейся энергии через какой-то дикий танец…

Рюмин долго танцевал напротив странной девицы с панковским «ирокезом» на голове. Девица подмигивала, закатывала глаза, ломала крутой «шейк» и повизгивала от удовольствия. Было видно, что она получает кайф по полной программе.

— А так можешь? — орал возбужденный Рюмин; наркотик, который он вколол в туалете, уже начал подавать «признаки жизни», и теперь хотелось только одного — безудержного веселья.

— Могу! — визжала девица.

— А так?..

— Все могу! Все! Все! Все!