Обычно дружелюбный во всем, что касалось личных отношений, если они не мешали работе, Олег на этот раз отреагировал не самым приятным образом.

— Самое время, — недовольно буркнул он. — Надеюсь, вы не прямо сейчас и здесь собираетесь оформить ваши отношения? Это было бы очень не вовремя, господа офицеры, поверьте.

Улыбки будущих молодоженов погасли, и Олег мысленно выругал себя: не нужно так грубо обращаться со счастливыми людьми, нехорошо это. Но продолжалось это ровно секунду. Дело есть дело, а то, что волновало Калинина, было для него сейчас важнее счастья всех молодоженов мира.

Стрельцов убрал руку с плеча невесты и, взяв обычный свой тон, сухо проговорил:

— Прошу прощения, товарищ подполковник. Обещаю, что больше это не повторится. У вас ко мне какие-то конкретные указания или вы хотите повторить с начала всю процедуру?

Последнее слово, сказанное Стрельцовым, выдавало его обиду, но на Калинина это уже не могло произвести особого впечатления. Под «процедурой» Стрельцов имел в виду весь их разговор, который, как ему ошибочно показалось, только что закончился.

Калинин кивнул:

— Меня заинтересовала эта металлическая закорючка, найденная на месте аварии. Не могли бы вы рассказать об этом поподробнее?

Стрельцов глазами попросил Леночку не расстраиваться, и та, незаметно для Калинина кивнув, отошла в сторону, делая вид, что ее интересуют стеллажи с папками дел.

Тем же сухим тоном Стрельцов продолжил:

— Эта, как вы выражаетесь, господин подполковник, закорючка, — самое странное из того, что мы смогли найти на месте аварии.

— Почему? — Калинин настойчиво пытался отвлечь Стрельцова от проблем личного характера, настраивая его на деловой тон.

— Мне показалось, что я уже встречал в своей практике подобный металл.

— Что в нем особенного?

— Если это то, о чем я говорю, то это инвар.

— Инвар? — переспросил Олег.

— Так точно, — кивнул головой Стрельцов. — Металл, который имеет память.

— Расскажите об этом поподробнее, — попросил его Калинин.

— Все просто, — начал объяснять Стрельцов. — Этот металл используется в космической промышленности.

— Тогда это не так просто, как кажется, — возразил ему Калинин.

— Да, — согласился Стрельцов, — это запутывает несколько наше расследование, но имеется в виду только объяснение происхождения этого металла. Что касается вопроса, как изделие из такого металла могло попасть на место катастрофы, то это действительно не так просто, как кажется, тут вы правы.

— Спасибо, — съязвил Калинин. — Рад видеть, что мы работаем несмотря ни на что, даже на такие катаклизмы, как бракосочетание.

— Далось вам наше бракосочетание! — обернувшись к ним вполоборота, с досадой проговорила Леночка. — Считайте его с этой минуты нашим личным с Юрой делом, ладно? И уж ни в коем случае не говорите о нем в рабочее время.

— Кто это — Юра?! — недоуменно спросил Калинин.

Леночка ошарашенно на него уставилась, а майор Стрельцов кашлянул и с достоинством ответил:

— Юра — это я.

— Ах, ну да! — спохватился Олег, чувствуя, что переборщил. — Извините. Ну, так что там этот инвар? — напомнил он Стрельцову о предмете их разговора.

— Инвар — это металл, который имеет память…

— Это я уже слышал.

— Изделию из инвара, — невозмутимо продолжал Стрельцов, словно и не заметил язвительности шефа, — можно придать любую форму.

— И что в этом удивительного? — хмыкнул Калинин. — Алюминиевая проволока тоже обладает такими достоинствами. Что с того?

— А то, — спокойно продолжал Стрельцов. — После того как изделию из инвара придали нужную форму, с ним можно делать все, что угодно: можно придавать любые другие формы, гнуть, перегибать по-всякому, но в определенный заданный момент эта деталь примет ту форму, которая была ей изначально задана. Понимаете?

— Пока нет, — признался Калинин. — А что это значит?

— Я подозреваю, — вздохнул Стрельцов, — что вы, шеф, были двоечником в том заведении, которое вас учило. Как это вы умудрились дослужиться до нашего с Леночкой начальника? Удивляюсь.

Это было открытое предложение к примирению. Стрельцов понял, что Калинин, которому, конечно же, было кое-что известно об инваре и его свойствах, нарочно выставлял себя несмышленышем — на радость Леночке.

Калинин с благодарностью принял это предложение.

— Тайна сия велика есть, — весело откликнулся он. — Меня другие подозрения мучают: ходят слухи, что кто-то меня усиленно подсиживает и метит на мое место. Кто бы это мог быть, а, майор?

Стрельцов посмотрел на невесту, которая снова начинала улыбаться, потом перевел взгляд на Калинина и твердо, без сомнения, ответил:

— Леночка. Она метит на ваше место, чтобы легитимно мной командовать.

— Понял, — улыбнулся Калинин. — Ну, ладно, в сторону интриги. Теперь об этой закорючке…

Стрельцов вздохнул.

— Достали вы меня этой закорючкой, — почти что простонал он. — Ну, понятия я не имею, откуда она взялась и вообще связана ли она с этой аварией.

— Ну ты не очень-то фамильярничай, — остудил его Калинин. — Пока я еще остаюсь твоим начальником, так что, будь добр, соблюдай приличия.

— Есть! — с неохотой откозырял Стрельцов.

Мир был восстановлен. Олег заходил по кабинету, меряя его шагами.

— Итак, — говорил он, словно размышляя вслух. — Что мы имеем? Мы имеем страшную трагедию, которая унесла жизни десятков людей. Что бы мы ни говорили о людях, которые нами правят, но отказать им в здравом смысле нельзя, а именно они решили, что это дело находится в компетенции нашего отдела. Так?

— Все равно, — ввернула Леночка, — мне это не совсем ясно! Почему этим не занимается милиция?

— Она занимается этим делом, — успокоил ее Калинин. — Но там, наверху, считают, что не исключена диверсия, а поскольку произошла катастрофа на территории Москвы, то вот и получается, что…

— Ясно, — быстро проговорила Леночка.

Калинин удовлетворенно кивнул головой.

— Очень хорошо, — сказал он, — а раз ясно, значит, продолжим. Итак…

— Стоп! — быстро проговорил Стрельцов, прерывая размышления Калинина.

Тот уставился на него.

— Что?

— Если бы это была диверсия, — сказал Стрельцов, — то логично было бы предположить, что террористы, которые таким образом пытаются добиться чего-то от московского правительства, потребовали бы что-то, выдвинули бы какие-то требования. Насколько мне известно, ничего подобного не произошло. Вправе ли мы тогда говорить о том, что это был диверсионный акт террористов?

— Давай-ка прежде всего поймем, что такое террористы и что такое диверсанты, — предложил Калинин своему заместителю. — Кто такие террористы?

— Те, кто путем террора надеется добиться выполнения своих требований, — четко, по-военному, ответил Стрельцов.

— Правильно, — согласился Калинин, продолжая свой урок. — А что ты можешь сказать о диверсантах?

— Это те, кто пытается подорвать изнутри экономику той или иной страны.

— Опять правильно, — сказал Калинин. — И что же мы имеем в этом конкретном случае?

— Ни то, ни другое, — ответила вместо Стрельцова Леночка. — Что-то третье.

Калинин заинтересованно на нее посмотрел.

— И что это, по-твоему?

Леночка пожала плечами.

— Глупость какая-то — ответила она. — Страшная по своим последствиям, но глупость.

Калинин, казалось, был страшно доволен.

— Вот именно, Леночка, глупость! А что вы, дорогие мои молодожены, скажете, когда узнаете еще одну довольно интересную подробность?

— Смотря какую, — легкомысленно ответила Леночка.

А Стрельцов насторожился. Он знал, что у его шефа не бывает ничего случайного.

— Что бы вы сказали, — продолжал Калинин, — если бы я сказал вам, что на месте аварии активно работал какой-то оператор? Что он снимал все на камеру?

— Телевизионщики… — начала Леночка, но Олег не дал ей закончить.

— Телевизионщики тут ни при чем, — решительно отрезал он. — Человек, о котором идет речь, пришел туда заблаговременно.