Похоже, в Министерстве финансов Японии были заинтересованы в участии в поставке русского золота куда больше, чем в МИД. Обращает на себя внимание тот факт, что англичане, торопясь ввиду складывающейся в России обстановки, не стали возражать против передачи золота на временное хранение Монетному двору в Осаке. Они просили прежде всего о доставке золота в Японию, а уж затем предполагалось отправить его в Канаду. Японии же вновь предоставлялась возможность приобрести золота на 4 млн ф. ст. Как весьма точно сформулировал позицию Японии в феврале 1917 г. российский посол в Токио В. Н. Крупенский[881], глубоко вовлеченный в переговоры по финансовым вопросам, движимое желанием «использовать наши затруднения» японское правительство «было убеждено, что русское правительство вынуждено будет принять его условия»[882].

^{Письмо посольства Японии в Банк Англии о кораблях, задействованных в операции с русским золотом. 5 марта 1917. [Bank of England Archive. Russian Gold to Ottawa via Vladivostok]}

На сей раз все вопросы между Лондоном и Токио согласовывались без малейшей заминки: и англичане, и японцы боялись не успеть наложить руки на золото, поскольку обстановка в России становилась крайне неопределенной. 8 марта английский посол в Японии Уильям Грин срочным письмом с грифом «секретно» уведомил министра иностранных дел Итиро Мотоно, что получил от своего правительства полномочия разрешить перевозку золота из Владивостока в Майдзуру, его выгрузку там и передачу на временное хранение японской стороне.

^{Письмо Форин-офиса управляющему Банком Англии Уолтеру Канлиффу о взаимодействии с японской стороной через британского посла Уильяма Грина. Март 1917. [Bank of England Archive. Russian Gold to Ottawa via Vladivostok]}

^{Письмо Казначейства в Банк Англии о проверке русского золота пробирной палатой США. 14 марта 1917. [Bank of England Archive. Russian Gold to Ottawa via Vladivostok]}

Пока же англичанам предстояло разобраться с предыдущей поставкой русского золота, которого было так много, что только на его проверку ушло бы не менее двух месяцев. К тому же в Банке Англии сетовали, что так и не смогли получить никакой информации, состоит ли данная партия «из золотых слитков, английских соверенов или монет иностранных государств», и это крайне затрудняло ведение учета[883].

Чиновники британского Казначейства настолько горели желанием поскорее заполучить в свое распоряжение золото из России, что предложили Банку Англии не проверять груз в Оттаве, а сразу отправить ящики в Нью-Йорк фирме «Дж. П. Морган и К°» и получить отчет Пробирной палаты США о количестве принятого чистого золота[884].

Но подобная поспешность насторожила консервативных банкиров: они заподозрили Казначейство в нечестной игре. И выдвинули другой вариант: а не позаимствовать ли золото у правительства доминиона, чтобы сразу пустить его в оборот? А в дальнейшем компенсировать Канаде золотишко из российской партии после окончания процесса верификации[885].

Однако теперь торопливость банкиров вызвала, в свою очередь, подозрения в Казначействе. В принципе его чиновники были не против попросить канадцев поделиться, но все же сочли за лучшее пока не делать этого, а выждать, пока это действительно не будет необходимо.

Казалось бы, нам какое дело сегодня до британских свар столетней давности? Ну поскандалили, ну подергали каждый на себя золотое одеяло. И что из того? А дело в том, что в Канаду груз сопровождали представители Министерства финансов России. Процедура проверки предыдущих партий затягивалась, как правило, на пару месяцев. Если что, то они могут и шум поднять. А так, пока золото не проверено, оно считается в пути. Подобное положение «повлечет требование дальнейших досрочных поставок. Однако управляющие [Банком Англии] не имеют представления, будут ли они настолько быстрыми, чтобы удовлетворить неотложные нужды правительства е. в.». Естественно, «в этих условиях и без учета прочих обстоятельств предложение отправить закрытые ящики в Нью-Йорк не представляется разумным»[886], — писал Дж. Г. Нэйрн. Итак, пока золото не оприходовано, можно вымогать у России еще. Барк точно не подведет — с готовностью согласится. А вот успеют ли вывезти из России? Вопрос. Если же изменить процедуру, то русские контролеры поднимут тревогу, пойдут круги по воде, а в Петрограде в этой ситуации могут насторожиться. И без того много недовольных отправкой золота, а тут такой случай, явно в их пользу. Совладает ли тогда Барк? Так что лучше оставить пока все, как есть. Тем более что очередная партия уже на подходе, нельзя допустить, чтобы ее притормозили. Уж больно обстановка в России неспокойная.

8 марта 1917 г. «Касима» и «Катори» вышли в море, на сей раз из Курэ[887]. Теперь японцы установили очень жесткий график. Прибытие во Владивосток — 12 марта. Выход из Владивостока — 16 марта. Прибытие в порт Майдзуру — 18 марта. При этом российской стороне было особо указано, что «выход их кораблей не может быть отложен»[888].

Нервозности западным партнерам добавляло то обстоятельство, что на российских железных дорогах резко ухудшилась ситуация с подвижным составом: в пути застряло свыше 57 тыс. вагонов. Сильнейшие морозы, опускавшиеся ниже 40 градусов, в короткие сроки повредили топливные системы более чем у 1200 паровозов. Их срочный ремонт оказался невозможен из-за отсутствия запасных частей — забастовки парализовали заводы. К этой беде добавились обильные снегопады. Стала остро ощущаться нехватка угля. В страшную зиму 1916–1917 гг. приходилось идти даже на реквизицию угля прямо из проходящих составов[889]. Все это вселяло в лондонских банкиров сомнения, что эшелоны с золотом смогут своевременно прибыть во Владивосток. А из Токио торопили. Возможно, японцы знали больше, чем англичане. И в принципе, исходя из своих интересов, были правы: трон зашатался.

12 марта 1917 г. линкоры «Касима» и «Катори» прибыли во Владивосток. Однако здесь возникли значительные затруднения, поскольку стороны по-разному толковали пункт назначения груза. Как выяснилось, российская сторона требовала везти золото в Канаду. Японцы же видели свой маршрут только до собственных берегов, а дальше вопрос принадлежности всего этого богатства мало беспокоил японских морских офицеров, командовавших линкорами и больше смысливших в навигации и управлении огнем главных калибров, чем в тонкостях международной политики. В Токио и Лондоне долго не могли понять, в чем дело.

«Я был удивлен получением телеграммы от моего правительства о том, что по прибытии наших кораблей во Владивосток выяснилось, что, хотя груз и русские представители, ответственные за него, прибыли, эти господа отказались передать его нашему флоту, — писал в недоумении Кэнго Мори лорду Канлиффу. — Оправданием их отказа стало то, что, в соответствии с полученными ими инструкциями, груз должен быть отправлен в Канаду, а не в Японию… По-видимому, со стороны российских представителей во Владивостоке существует недопонимание как относительно конечного пункта назначения золота, о котором идет речь, так и в отношении того, что золото перевозится в Японию для временного хранения»[890].