Мир схлопнулся до маленькой, крохотной, малюсенькой точки. Вит Скарлуччи заклятым врагом бежал из кошмаров мне на глаза. Я чувствовал, как дикий жар разрывает тело, отчаянно лупил призрака. Тот, гогоча после каждого удара, таял на глазах, исчезал.

— Вот мы и снова встретились, uomo. Я же обещал!

Велел ему заткнуться не словом, выстрелом. Кулак, словно пушка, в очередной раз взорвал брызгами его призрачную тушку.

Костяшки пальцев пылали огнем, в лицо летело жесткое крошево.

— Что ты так яришься? Потерял кого-то? — он рассмеялся прямо над ухом. Словно вредная ночная муха, продолжил жужжать: — Ragazzo! Idiota! Что ты мечешься, как шелудивая cagna? Ты же видишь! Не видишь, чуешь!

Здесь мертвый великан не врал: все было как на огромном столе.

Выдохнул, и от меня разошлась волна. Бежала сквозь стены, руины и развалины, моему гласу не было преград. Зверь Войны многозначительно хмыкнул, когда почуял дух ружейного пороха и смерти. Винтовки солдат галдели в ряд на незнакомом языке о знакомых проблемах. Грязь в дуле, расшатавшееся шептало, плохо смазанный затвор. Ждущие своего часа груженые в коробки, взятые про запас гранаты щерились клыками рифленых боков. Вопрошали, когда же им позволят чудо взрыва?

Словно призраки, учуявшие рядом некроманта, оружие потянулось ко мне ответными волнами. Ему было о чем мне рассказать — тысяча и одна история.

— Чему ты дивишься, scemo? Руж-волны, ты же слышал про них…

Вот, значит, как они выглядят. Бронемаг маячил перед глазами, не позволяя отвлекаться. Ожившим безумием указывал вдаль.

— Туда, fusielemante, туда! Видишь?

Словам призрака не верил, а вот новым, открывшимся чувствам очень даже.

Айка, маленький дамский пистолет в кобуре. Носила как талисман на удачу. Никто не верил, что он в самом деле может стрелять. Старушка и не могла. Скрипела, отчаянно звала на помощь. Коснулся ее крика, не очень понимая, как это возможно. Исполинской стрелой, ружейным снарядом метнулся сквозь толщь расстояния, сметая все на своем пути.

Морок начал спадать, пустоты принялись заполняться не вконец разрушенными домами. Многоэтажки опустевшие, недавно покинутые вкусили огня: черные, огромные полосы уродовали собой верхние этажи.

Стойкий, не выветрившийся запах гари, хруст битого стекла под ногами. Осколки впивались в плоть подошвы армейских сапог, рвали насквозь, но я не чувствовал. Единственное, что ощущал — желание говорить.

Граф на девятом этаже. Бывший офис, в спешке брошенная канцелярия. Сиротливо, словно звал на помощь прежних хозяев, урчал работающий принтер.

Я ломал собой перегородки, единым прыжком бросив тело вверх. Противился здравый смысл: ему мерзко видеть сны наяву. Кричал, что так не бывает! Кто бы его еще слушал…

Носферату устроился уютно. Десяток мертвецов, выпитых напрочь. Стонущая, не приходящая в себя от сна Айка, гласом разума в чем-то заверявшая меня Ириска…

Зарычал, не собираясь сдерживаться. Вампир зашипел, закрываясь плащом, едва я проломил пол под ним своей головой. Схватил вырывающуюся тварь за ноги. Мой удар выбил из него дух и желание сопротивляться. Отчаянно спасаясь, он потянулся к теням.

Ну уж нет, не в этот раз! Пальцы, словно стволы, изрыгали грязную брань ружейных залпов. Одно попадание за другим. Носферату захлебывался кровью.

Его тело восстанавливалось быстро, чужая кровь в самом деле давала ему несравненное могущество. Но сейчас он был будто загнанный зверь. Ненависть, злоба и кровожадность сменились обывательским страхом и желанием бежать, бросив добычу.

Объявился тот, кто многократно сильнее…

Останавливаться я не собирался, разум колотился в лихорадке, любая мысль тут же принимала облик приятных окриков.

Рвать, драть, стрелять, убивать! Прикладом в зубы, залпом в упор! Вражью голову в перекрестие прицела, мягко давить на спусковой крюк!

Сплетал все и воедино, не ведая жалости. Ружеклятья обратились в плеть, лишая вампира возможности бежать. Он взывал к магическим силам, но те не откликались на его зов. Черными полосами ожогов я оставлял на нем следы, бил, словно грушу. Отчаянный визг, мольба о пощаде сменилась протяжным, хрипящим стоном. Мерзкая рожа старого графа была ни на что не похожа.

Скарлуччи гоготал. я больше не разбирал, что он говорил. Мертвец подбадривал, кричал восторженным зрителем. Сквозь плотную пелену ненависти проклюнулось понимание: следующий удар убьет бывшего благодетеля.

Занесенный над ним кулак хранил мощь тротиловой бомбы. Голоса в голове шептали: весь мир в труху, и будь что будет! Вместо того оглянулся и увидел ее глаза.

Пришедшая в себя Айка, среди поднятой нами в пылу сражения пыли смотрела на меня. Смотрела, не пряча собственного ужаса. Совесть на пару с пробившимся в мой мозг гласом Ириски подтвердили: я ее напугал. Старый носферату давно не сопротивлялся, мешком висел в моих руках.

— Айка, я… — сказал, будто собираясь в чем-то оправдываться. Слова не шли на все еще затуманенный ружейным демоном ум.

Она сделала шаг назад. Попятилась, будто собираясь бежать, если подойду ближе. Огромная прореха за ее спиной, словно сюда залетела ракета. Быстрого взгляда хватило, чтобы понять, так оно и было.

Не напугать еще больше, приказывал самому себе. Ведь упадет!

Нечто больно кольнуло меня со спины, словно ужаливший паук. Хлопнул самого себя ладонью по спине, но там ничего не было. Заклинание ударило в позвоночник, лишило сил, разом утративший прежнее могущество, рухнул на колени.

Айка выдохнула, застывшая мраморной куклой, сейчас она смотрела на собственные труды. Нечто отнятое у меня кружилось в ее ладонях послушной снежинкой. Девчонка сложила их, словно в шкатулку, тяжко выдохнула, и я понял, она вмещает мой ружемантский раж в себя.

— Зачем? — вопрос сорвался с моих губ. Она смутилась.

— Ты бы ее убил.

— Он тебя убить собирался! Стоп, что?.. Ее?

Глянул на тощую фигуру перед собой. На женщину оно походило меньше всего. Айка пояснила.

— Э-это же Влада, д-да? Д-другим носфе…ту здесь… откуда взят… — с каждым мгновением она говорила все тише и тише, обещая перейти на ультразвук.

— А твой ИИ-ассистент тебе ничего не подсказывает? — ответил вопросом на вопрос. Она закусила губу. Сжалась, будто собирался ее бить.

— Н-ну, он ведь н-не видел никогда В-владу… такой? — смелости она набиралась с полминуты. Я подошел ближе стремительно, в два шага. Не позволил ей пятиться, приобнял рукой. Вампир на полу стонал, едва двигался, досталось ему крепко.

— Оглянись вокруг, Айя. Что ты видишь? Хотя нет, стой. Не оглядывайся, — вдруг понял, что показывать ей тучи трупов и лужи крови, будто в мясницкой, не лучшая затея. — Пойдем отсюда. Давай в ту дверь, — кивнул на выход к лестничному пролету.

Она нехотя оставила нас с вампиром наедине.

Над тем, что делать дальше, раздумывал недолго. Решил выбрать револьвер. Он поубойней «Буяна» будет. Надеюсь, если разнести ослабевшему сукину сыну голову, это закончит его страдания.

Время было сказать эпитафию, но ничего не шло на ум. Вместо этого направил ствол ему в голову, спустил курок…

Выстрел приглушенным хлопком ударил по ушам. То ли я привык, то ли оглох.

Вампира не убило. Он отчаянно пытался встать, тысячи изломанных мной костей не позволяли ему такой роскоши. Обещали лет через десять…

Я нахмурился, пытаясь понять, что случилось. Ириска тактично кашлянула, велела глянуть в дверной проем.

Айя, кто ж еще.

— Какого черта?

С ее ладони упала пуля к моей фамильной реликвии. Она и так умеет?

Ириска подтвердила. Вместилище может ставить поглощающий урон «Заслон». Задаваться вопросом, что еще можно поглотить при помощи него не стал.

— Т-товарищ лейтен-нант, подождите. М-максим, послушай… а в-вдруг я смогу ег-го спасти?

— Спасти? Его? — кажется, она ударилась головой. Что с ней, Стокгольмский синдром? Айя спешила объясниться.