Я ринулся к пулеметной башне, Старшенькая уселась напротив. Не спеша нависнуть над нами дамокловым мечом, беспилотники устремились вперед, пошли на следующий заход.

Танк заскрипел, рыча, что еще одного удара не выдержит. Жаловался, просил его починить, не добивать!

Я заскрежетал зубами, надавив на гашетку. Припал глазами к оптике — зенитный огонь перекрестными швами прошил ночное небо.

— Правого бери! Правого! — Старшенькая орала, будто знает лучше.

— Ну-ка, подруга, брысь! — Фелицию, что спешила за головное орудие, чуть не за шкирку вытащила Васятка. — Ты не ловок, дай-ка я!

— Есть! — Старшенькая возликовала. «Шмель» угодил в перекрестный огонь. Да, это тебе не пулемет со старенького «Сеньора»! Вертолет вспыхнул, начал разваливаться прямо в воздухе. — Добивай его, Макс! Я следующих пошугаю!

Вертушка шмякнулась оземь, зашлась тяжелым взрывом. В небо ударили языки пожарища.

Ухнула пушка, Васятка бранилась сквозь зубы. Оставшаяся тройка «Шмелей» испуганными птицами бросилась в стороны, выстрел ушел в молоко.

Бейка молчала, схватившись за рычаги. Управлялись и без ее командования. Ната выставила руку — с ладони ударило волной. Решившие бить неприцельно вертушки прыснули градом НУРСы. Наткин импульс сменил им траекторию. Собиравшиеся проклюнуть лобовую броню снаряды загрохотали рядом, пролетели над башнями.

По корпусу заработала пушка, будто говоря, что не у одних нас здесь пулеметы. Хитрые, сволочи, метили прямиком в прореху. Рухнула на пол рядовая Ипина, заверещала по новой.

Волчица повторно испытала благосклонность удачи: лишь задело по касательной. Попади парой сантиметров правее — несчастной оторвало бы руку.

— Медика! — кричала, забыв, что роль оного лежала на ней. Снайпер метнулась к ней, схватила за шкирку — очень вовремя. Второй «Шмель» принялся строчить злее, чем первый, и туда же.

Совсем страх потерял, подставил борт, сбавив скорость.

Васятка ждать не стала: пушка под ее управлением плюнула выстрелом. Вертушку снесло, пробивший насквозь снаряд обратил «Шмеля» в ошметки…

Рядовая Ипина озверела, человеческий взгляд сменился животным. Салон заполнился духом мокрой шерсти. Жаждая крови, рванула на выход.

— Куда? Стой!

Фелиция бросилась к обратившейся в оборотня Лене. Та настойчиво отстранила ее лапой, выбрала момент, нырнула наружу сквозь прореху. Ударившая следом авиационная пушка не позволила Фел повторить ее подвиг, заставила вжаться в броню. Выскочила, как только огонь затих, выдала три злых ответных очереди.

Бронепластина пошла искрами. Фел не зря носила титул снайпера. Вертолет обнажил мягкое нутро механики. Ната тут же положила в него гранату навесным выстрелом.

Закрутившийся в воздухе, словно впавший в панику, «Шмель» был обречен — разметался в красивом взрыве.

Четвертая машина из звена обозлилась. Оказалась самой ловкой, юркой, неуловимой. Неспроста.

— Магический беспилотник! — выдохнула Ната, не веря собственным глазам. Спросил у Ириски, что это значит. Получил неоднозначный ответ: скоро узнаю.

Рунические круги вспыхнули под закрылками. По бортам шлепнуло ударами. Ракет никто не видел, лишь вспышки отстрелов.

— Он что, телепортирует их прямо в нас? — спрашивал у пустоты.

— Почти в точку, лейтенант, — зло отозвалась Бейка. Дернула за рычаг, уводя машину в сторону. Зверь Войны грузно перевалился, резко сбавил ход. Земля там, где должны были ехать, вмиг украсилась каскадом воронок. Вертолет набрал скорость за мгновение, резко рванув вперед.

— Не могу прицелиться! — пожаловалась Старшенькая. — Не успеваю!

— Дьявол какой! — вторила ей Васятка.

Пушка под ее управлением только что разразилась тремя выстрелами подряд. Вертолет закрутился, закладывая вираж, нарушая законы физики. Пошел на снижение, щелкнул по броне плетью авиационной пушки. Уставшая терпеть броня не выдержала, лопнула. Старшенькая вовремя отскочила, ее пулеметная башня обратилась в рухлядь.

Я зарычал, как ненормальный, гашетка норовила вот-вот треснуть под напором. Вертолет мелькнул на мгновение в перекрестии, чтобы резво юркнуть вбок, пропуская очередь.

«Шмель» скользнул к обломкам здания. Да что он все кружится там, кого выискивает?

Вспомнил про покинувшую машину Лену.

Вертушка среагировала мгновенно: развернулась за долю секунду, ловя в прицел вынырнувшую с последнего этажа волчицу.

Корил самого себя, почему не остановил? Почему не зарычал в переговорник, не велел возвращаться? Почему молчала Бейка?

Пулемет растреплет ее, что Тузик грелку. Успел закрыть глаза за миг до того, как прогремят раскаты стрельбы.

— Товарищ лейтенант! Стреляйте! — Голос рядовой Ипиной через переговорник притащила Ириска.

Смотрел, не веря собственным глазам.

Огромной тушей волчица приземлилась на борт вертолета. Дрон пошел юзом, пытаясь скинуть непрошеную гостью. Когти драли броню, что картон. «Шмель», несмотря на активировавшееся на нем чародейство, замедлил ход.

— Стреляйте же, ну!

— Тебя заденет!

— Значит, аккуратней! Я верю в вас, товарищ лейтенант!

В голове будто щелкнуло, кивнул. Руки вспотели, но это ничего. Проверил шкалу «особенности» — аккурат осталось два деления.

Безжалостный выстрел умчался вдаль. Вертолет извернулся, скинув с себя волчицу, повернулся к нам носом. Пробившая насквозь пуля ударила, что кулаком. «Шмель» задрал нос, подставляя почти голое брюхо. Васятка ждать не стала: снаряд лег ровно и хорошо.

Можно было выдохнуть. Вместо этого я рванул наружу.

Ириска — на разведку, искать врага. Кроме догорающих обломков никого не осталось.

В три прыжка оказался рядом с Леной. Ириска вдруг ойкнула — посреди пустоты уловила сигнатуру.

— А, еще один! — Орчанка зло оскалилась в эфир, наводя ствол. — Сейчас будет ему подарочек.

— Отставить, — велела Бейка. — Это наши…

Наши.

Как много в этих четырех буквах. Тысячи смыслов: и спасение, и отдых, и улыбки медсестричек.

Слово, перед которым отступает даже боль.

Прищурился на выкатившуюся машину — это что же, все? Один танк? Ждал большего.

Дождался. Боевые бронетранспортеры месили обломки руин. Поднимали тучи пыли, пугали гомоном голосов.Хорошо, что не стреляли по Зверю Войны.

Расспросов было немного. Бейка услышала пароль, выдала отзыв, обменялись с другим офицером салютами.

Мне на грудь бросилась тяжесть, не сразу признал в ней свою Белочку. Рыжая воительница жива. Обливаясь слезами, пропитывала соленым и без того задубевшую рубаху.

Машины пехоты раскрыли перед нами чрево, предлагая безопасность. Сано тащили на носилках, тщетно пытался высмотреть среди врачей Владу.

Спросил у Белки, где носферату? Она разом сникла, попыталась сдавленно улыбнуться.

— Она была в лагере. Бомбежку видел?

Теперь и у меня ком встал в горле. Неужели она…

Хотелось затрясти головой, швырнуть гадкую мысль прочь. Не может быть, ходили с ней в рейд на бойцов Скарлуччи, прорывались с боем в Вратоград. И вот так?

Не было других слов, сплошной сумбур…

— Ребята говорят, там есть выжившие. Связь с ними сохранилась, но списков никто не составлял. Что она, что другие девчонки не отвечают.

— Сейрас с вами?

Белка кивнула, на душе стало теплее. Хоть что-то хорошее. Девчонка решила пояснить, как так вышло.

— Как только ваша группа отправилась штурмовать особняк, нас перекинули на другой край. Не знаю, чье решение было, но Берсеркин долго ругался, не хотел. Считал, что отвечает за нас перед Бейкой.

— И чем заниматься приходилось?

— Всяким. Знаешь… кашеварить, перевязывать раненых. Работы на деле много. Было… — сглотнула, добавив последнее слово.

Только сейчас заметил, что она вцепилась в меня, как в последнюю надежду. Будто боялась, что убегу.

— Сам Берсеркин?

Она горько покачала головой, генерала постигла не лучшая участь.

— Его место занял Колесников. Ну тот, который из разведки.