— Ну, что ж, нам, созданиям приземленным, придется топать по старинке. — Кирстен с некоторым сомнением глянула вниз, где предполагался крутой спуск с холма. — Драконов мы вон там оставили, — она указала на соседнюю возвышенность, где угадывались темные силуэты Баро и Эхо.

Зорон с сомнением подошел к подножию холма и прикинул расстояние.

— Может, есть другой путь? — с надеждой вопросил он.

— Лестница, — кратко и категорично ответила Кирстен, и Зорон, приняв неизбежное, начал спуск вниз по влажной от росы траве.

То ли путь катакомбами был короче, то ли «Эй–эй» оказались быстрее, но когда изрядно позеленевшие в тех местах, где одежда терлась о траву при схождении и подьеме, тень и люд добрались до нужного места, их уже ждали драконнеры. Причем, судя по расслабленным позам, и собранному снаряжению, ждали давно.

Эйлин встретила путешественников спокойной улыбкой, лицо Эйрана приняло выражение «я бы поблагодарил, если хотел, но не стану!». драконнер молча подсадил тень на Баро и, прежде чем дракон расправил все четыре крыла и скрылся в облаках, бросил Зорону его пузырек. Полный.

— Эйлин, плохо занимаетесь его воспитанием, — отметил Зорон, рассматривая зеленое стекло на просвет.

— Мы работаем над этим, — усмехнулась эйра, подошла к доктору, и неожиданно обняла его куда достала, учитывая разницу в росте. — Спасибо, Зорон. Вы очень нам помогли. Не обращайте внимания на выходки паршивца, он скоро привыкнет к вам.

— Помог? — удивился Зорон, и во внезапной догадке вытащил пробку пузырька. Вместо ожидаемых трав, пахнуло тухлыми яйцами. Эйран выпил лекарство и, не желая этого признавать, налил вместо него минеральной воды из ближайшего источника. — Вот же мальчишка!

Доктор не мог злиться на настолько детское поведение, но все же добавил:

— Вряд ли придется привыкать, если конечно наследница не поручит мне новое задание. Или не пошлет разговаривать с Наместником, которого я снова буду долго искать, — добавил он критично.

— Вас никто не будет держать, доктор Зорон, — Эйлин подошла к Эхо, подготавливая седло к полету. — Но, должна предупредить, выбор придется сделать окончательный. Вы знаете слишком много, чтобы вас и впредь впустили на Площадь, доктор.

— Значит вот как? Либо я всю жизнь сижу у себя в пригороде, либо служу интересам наследницы? — уточнил Зорон, сощурившись.

— Вы должны были понимать это, доктор, — улыбнулась эйра.

— А если нет? — в Зороне взыграло упрямство. Разумеется, он с самого начала путешествия планировал вернуться домой и прожить там до конца жизни в тишине и покое. Но теперь, когда показали, от чего именно он отказывается, эта перспектива перестала быть настолько желанной. Рассуждать о ненужности остального мира, сидя у себя дома и не имея о нем представления, когда солнце и горы кажутся чем–то далеким, а драконы и вовсе легендой, гораздо легче, чем делать это, увидев все.

Отец принял мудрое решение, отправив Зорона в путешествие.

— Тогда нам придется вежливо вернуть вас домой, — беззаботно ответила Эйлин.

— А вот не получится? Я останусь на Площади и стану разбрасываться тем, что узнал? — полюбопытничал Зорон.

— Вы прекрасно знаете ответ, милый доктор.

На него смотрели голубые очи профессиональной убийцы.

— Знаю, — сухо ответил Зорон. В конце концов, все они пленники чужих решений. Свита зависит от наследницы, действия той — от политики. Только Зорон хотел принимать решения сам. Как делал это всегда, и за что боролся, сколько себя помнил.

— Нам пора, доктор, — напомнила Эйлин, забираясь в седло. Зорон быстро учился, и повторил её действия без подсказок, хоть и с тяжелым сердцем. Ему предстоял сложный выбор.

Корабль имел слишком большую фору, даже легкий и быстрый дракон не смог его догнать. Когда они спустились, на борту уже причалившего к пристани корабля, капитанесса судна, что не удивительно гарканка, старая, матерая, с отсутствующей по локоть рукой, отрапортовала Эйлин и Зорону, что искомая ими Безымянная успешно доставлена и отправилась в город, а вместе с ней и спутник–гаркан.

То, что наследница может просто так, без свиты и охраны, перемещаться по Городу в доспехах Безымянной было для Зорона откровением. Раньше даже в голову не приходило. И тут в памяти всплыла фраза, сказанная девушкой из фактории: «Вне доспехов мы не существуем». Он тогда неверно её интерпретировал. Ведь так и есть: надень на человека, нага, тень –да кого угодно! — парадный доспех Безов и все. Окружающие будут воспринимать его именно так, и никак иначе.

— И где же мне теперь её искать? — забеспокоился Зорон. Неуловимая наследница вполне могла исчезнуть и на этот раз. Ищи её потом на острове ётунгов, скажем.

— Идите в дом, доктор Зорон, — ответствовала Эйлин успокаивающим тоном. — Она точно туда вернется. А мы ближе к вечеру подойдем, мне еще нужно отчитаться перед командованием.

Так и решили. Эйлин и Эхо полетели вниз, к городу Безымянных, Зорон отправился по каменистой тропинке вверх.

Дом встретил доктора тишиной и отзвуком его собственных шагов. Непривычно видеть его таким пустым, обычно здесь довольно шумно. Зорон надеялся встретить Кирстен, но та, похоже, пересеклась с наследницей раньше него. Доктор снял с себя взятый в аренду доспех и гарканьи сапоги, переоделся в гостевой в собственную одежду, уже привычным жестом переложил банки, пузырьки и запаянные пробирки с лекарствами из наплечного мешка в многочисленные кармашки робы, перевязал ремешки на многострадальных сапогах и кинул беглый взгляд на собственное отражение в стеклянной вазе, являющий собой единственный предмет декора на несколько смежных комнат. Ну вот и все. Кончилось путешествие. Конечно, остается еще путь домой, но о нем он уже договорился с капитанессой–гарканкой. Та согласилась взять на борт еще одного пассажира и подбросить до Пути в Сумерках, а там уже пересядет на любую торговую подводу и домой.

Доктор вздохнул, еще раз проверил застежки и завязки, похлопал себя по карманам и, удовлетворенный своим видом, вышел.

Тишину нарушило звяканье стекла и легкие шаги. Зорон повернул голову в направлении звука — звенело из стеклянной мастерской рядом с отданной ему временно комнатой. Первая мысль была о Кирстен. Тень вполне могла вернутся в дом до него и вести себя так тихо, что при обходе ему не удалось её обнаружить. Доктор решительно толкнул от себя дверь, за которой раздавались шорохи.

Свет, проникал через открытое окно, и окрашивался в витражные оттенки. К нему спиной, за стеклянной мозаикой на стальных стойках стояла девушка. Определенно не Кирстен, хотя первое впечатление было таковым. Незнакомка обладала густыми темными волосами убранными на затылке в длинный хвост, что покачивался между лопаток, вызывая полузабытые ассоциации. Но телосложением была ближе к эйре, чем к тонкокостной тени, да и ростом поменьше Кирстен.

Доктор Зорон прекрасно знал, что характерная черта Троев — серебряные волосы. Или стальные, каким эпитетом не случайно награждали сирру Селестину, проводя параллели между её эффектной внешностью и любимым мечом. Посему наследница виделась ему именно таковой: среброволосой, лиловоокой, в роскошных одеяниях на манер тех, что он видел на Площади. Так что мысль номер два Зорон тоже отбросил. Оставался только один вариант — это одна из подруг шального Эйрана, забрела сюда в поисках белобрысого. А не найдя, завернула в мастерскую, где и увлеклась рассматриванием чертежей, чем, собственно сейчас и занималась.

Его и девушку разделял витраж. Зорон деликатно покашлял и, когда она обернулась, доктор с трудом устоял на месте, настолько сбило с толку полное ощущение того, что видит перед собой зеркало. Нет, девушка обладала вполне женскими чертами, была смуглой, а глаза ее, ярко–желтые не имели ничего общего с его зелеными. Но все же, что–то такое было в разрезе глаз, в повороте головы, в изгибе тонкого длинного носа с чуть выраженной горбинкой, придававшим её лицу особенную, индивидуальную красоту хищной птицы, что усиливалась еще и желтизной глаз. Он был готов к тому, что сделай шаг влево, «отражение» повторит его движение. Этого не произошло по понятным причинам, и наваждение исчезло так же внезапно, как появилось, сменившись железным убеждением, что он её точно знает или видел где–то. К тому же девушка определенно была драконовсадницей, судя по неестественным для людов, желтым глазам.