— Однако ты в резервацию к матриарху идти не хотела… — Зорон взглянул на нее с торжеством: ну и как она вывернется в этот раз?

— Ну, там же не едят детишек, — пожала плечами Кирстен. — Скукотища! Я предпочитаю оставаться свободной, — тень и эйра переглянулись и Кирстен добавила: — С определенными обязательствами, конечно.

— Обязательствами перед Трой?

Шляпа качнулась, тень замялась перед ответом, и Зорон почувствовал, что вот–вот разгадает её уловки, но вмешалась Эйлин:

— Со мной все будет в порядке, — она проверила крепления наруча. — Надеюсь, на корабле есть обезболивающее. Мне нужно слетать к своим и сообщить о поломке.

— Я могу сходить! — тут же вызвалась Кирстен и улизнула. Вот тень!

— Неужели никак иначе нельзя? Все–таки перелом это не шутка, — доктор отвлекся на жалобу пациентки, тут же забыв про Кирстен.

— Сама виновата, — вздохнула Эйлин. — мы с напарником должны были дежурить на этом участке всю неделю, а провал проморгали, так что лететь все–таки нужно, заодно и отчитаюсь.

— Не уверен, что у меня получится… — Зорон встал из–за стола и сел на корточки перед девушкой. — Никогда не испытывал свое чутье на эйрах. Да и в последнее время оно что то… барахлит, — он протянул ладонь и коснулся больной руки Эйлин кончиками пальцев.

Все врачеватели умеют убирать боль — кто лучше, кто хуже. Некоторым и вовсе врожденного таланта не хватает, поэтому они заменяют способности знанием — на какие точки нужно надавить, чтобы человек почувствовал облегчение. Но Зорону и чутья хватало. Касаясь наруча эйры, он чувствовал уколы в кончиках пальцев, как от сотни маленьких иголочек. Восприятие упорно твердило, что передо ним всего лишь часть кого–то большого, а не целое существо, мешая сосредоточится на боли эйры. Причем, первый раз такого не было.

Дракон, который лежал неподалеку, неотрывно следил за врачевательскими манипуляциями. Эйлин повернулась к нему, и тут же это странное ощущение у Зорона пропало, как отрезало. Передо ним вновь была обычная эйра с телом, не сильно отличным от человеческого, доктор легко поймал болевой импульс и заглушил его. Девушка выдохнула и расслабилась.

— Спасибо, так гораздо лучше, — на него вновь очень внимательно смотрели голубые глаза, ярче неба над ними. — Вы — хороший человек, сирра. Похоже, нам действительно нужен доктор, — очень загадочно сделала вывод Эйлин.

Зорон уже хотел было спросить, кому это «нам», да и вообще поподробнее узнать о Безымянных, о самой эйре и её неясном знакомстве с тенью и гарканом, но тут, так некстати, вернулась Кирстен.

— Кому тут обезболивающее? Я нашла целую коробку, от которой за версту несет Зороном, думаю тут должно что–то найтись.

— Доктор Зорон, я буду очень благодарна, если вы посмотрите как там Арджан, — Эйлин деликатно начала выпроваживать врачевателя. Кирстен тут же подхватила:

— О да, он выглядел очень разгневанным! Даже проломил дверь каюты, когда я спросила, жив он еще или нет.

— Эм–м… — замялся Зорон, огорошенный неожиданной просьбой. — Не уверен, что у меня получится с ним поговорить, все –таки мы не особенно знакомы, да и я не специалист по управлению гневом…

— Как же — искренне изумилась Кирстен, прежде чем эйра успела возрвзить — Сирра Зорон, разве вы не знаете, что гарканам категорически нельзя злиться? Он от этого и умереть может!

— Умереть? — доктор смотрел на тень, чувствуя себя полнейшим идиотом. Эйра кивнула.

Зорон недоумевал: эти две водят его за нос, или он действительно сейчас основательно сел в лужу как врачеватель?

Все, что доктор знал о гарканах, да и вообще что наука о них знала, было горсточкой разрозненных фактов, не более. Краснокожие не обращались к людским или эйрийским докторам, и хоронили своих в море, не подпуская исследователей даже к мертвецам — все это Зорон знал со слов отца. Хотя как раз он очень гордился тем, что смог как–то вскрыть труп гаркана. Правда, все его исследования и записи остались на Площади, которую он покинул очень спешно, и, скорее всего, так и пропали. Хотя, решил Зорон, можно попробовать поискать сведения о гарканах позже, включая и работу отца.

Его же собственное знакомство с гарканами ограничивалось неполным скелетом из отцовской лаборатории и Арджаном. Последний был не только в полном комплекте, но и в ярости, и встречаться с ним очень не хотелось, тем более сейчас.

— Сирра Зорон, гарканы почти не болеют, быстро затягивают раны…

— Хорошо прыгают, — перебила её Кирстен, обнюхивая принесенные лекарства. Доктор отобрал у нее коробку и протянул эйре нужный флакончик.

— Да, — продолжила эйра. — Ну и прочее, потому что управляют своими телами, как вы, доктор, способны управлять чужими. Исцелять себя, уменьшать боль, — до Зорона, кажется, начало доходить. — Поэтому, когда они сильно сердятся, печалятся или напротив радуются, вообще испытывают любые сильные эмоции, переставая себя контролировать, то могут заболеть и даже погибнуть.

Ну, что ж, это все объясняло, или, по крайней мере, многое. Например то, почему у гаркан не развита мимика, или каким образом Арджан умудрился уничтожить охрану теней без особых видимых ран, и то почему целая раса не нуждалась в докторах.

— Вот так вот, смеялся–смеялся, оп! — и умер, — мрачно добавила Кирстен.

— Успокойте Арджана, прошу вас. Он мой, — она заколебалась на мгновение, — очень хороший друг, и распереживался за меня. Если я пойду, боюсь, будет только хуже.

— Ну… — Зорон колебался. Последний, с кем ему хотелось сталкиваться, это разъяренный гаркан. Пожалуй, даже перспектива быть раздавленным или съеденным драконом всего–то полчаса назад испугала его меньше.

— Ладно, — выдохнул он, наконец, не выдержав взглядов серых и голубых очей, которыми буравили его соответственно тень и эйра. — Я… пошел тогда?

Совершенно сбитый с толку, пытаясь осознать сказанное Эйлин, он развернулся и направился к выходу на нижнюю палубу.

Отойдя на приличное расстояние, Зорон обернулся, и узрел просто милейшую сцену: две девушки, черноволосая и белокурая, о чем–то увлеченно шептались. Ну, если они все это выдумали, его смерть от рук озлобленного гаркана будет на их совести!

Утешившись этой мыслью, Зорон переступил кусок грот — мачты, аккуратно поднял все попадающиеся по пути стулья и столы, расставив их точно по порядку, и спустился вниз.

Дверь каюты, за которой пряталось разъяренное чудище, соответствовала описанию Кирстен: проломленная, погнутая древесина, толщиной с ладонь. Зорон представил на месте двери свой череп, и ему стало совсем нехорошо, но все же он был врачевателем, и твёрдо намеревался предоставить пациенту помощь, в которой тот нуждался.

Только бы самому потом доктор не понадобился!

Он нерешительно поднял руку и постучал.

¹ Комма — традиционное оружие драконнеров, часть стандартной экипировки в которую входит еще кнут и раздвижной арбалет.

² Пятьдесят человеческих лет соответствуют 26 –30 годам на наш счет (примеч. авт.).

Стук в дверь

— Открыто.

Дверь перед Джеромом негостеприимно распахнулась, и мимо него важно прошествовала смутно знакомая пожилая женщина, подчеркнув то, что его здесь не ждут, колким, неприязненным взглядом. Впрочем, главный редактор ожидал холодного приема. Фиола, чьей руке принадлежало письмо в сером конверте, предупредила его о том, что Анжей взялся за нее и Селену. С чего этот птичник вообще влез не в свои дела?

Джером не испытывал к сирре Тору сильной неприязни, скорее раздражение, искреннее непонимание, что этот твердолобый солдафон делает на такой высокой должности. Естественно, свое мнение редактор оставлял при себе, на людях обращаясь к Наместнику со всем уважением и пиететом. К счастью, здесь посторонних не было. Повинуясь негласному распорядку, слуги покинули его покои, и разминувшись с ними взглядами, Джером, наконец, ступил на порог «медвежьей берлоги».