Гаркан внимательно посмотрел на белокурого нахала, зевнул, и хрустнул сцепленными пальцами рук. До Зорона дошло теперь значение слова «любимец». Фавориты — естественное явление для персон уровня наследницы. Он не был сильно удивлен, разве что экзотическим выбором столь знатной сиры, но у власть имущих свои причуды. Гораздо больше его заинтриговали слова «нашей сюзерены». Прежде чем уточнять, доктор решил дослушать не перебивая.

— Ох и всыплю я кое–кому по наглой роже, когда наедине будем, — будто в никуда сказала эйра.

— Кирстен, наша общая любимица, пока не улыбается. Ну и я, мастер холодного оружия, ум, честь и совесть этой маленькой компании. А все мы, собственно, — свита Шелль Трой.

— Ну, это я уже понял, — доктор перевернул стул обратно и сел. — А я–то вам зачем? — Зорон решил говорить с ними просто, без обычной своей велеречивости, да и после вчерашней попойки сохранять лицо было уже поздно.

— Кирстен, твой выход, — Эйран сделал приглашающее движение рукой и тоже сел обратно. — Честно сказать, я сам не понимаю, — добавил он.

— Я ничего не скажу, — хмыкнула тень и многозначительно постучала пальцем по столу, вынуждая Эйрана вернуть украденные монетки в общую кучу.

— Почему? — в унисон удивились док и эйра. Эйлин подвинула к нему блюдо с рагу и села напротив.

— Потому, что я обижена, — широко улыбаясь, доложила тень. — И теперь с ними не разговариваю.

— Дешевая уловка, Кирстен, — фыркнул Эйран, протягивая руку к тарелке с красиво выложенной сырной нарезкой, которую эйра принесла для тени. — Теряешь сноровку, зубастенькая.

— А на что хоть? — поинтересовался гаркан, примериваясь к общему блюду вилкой с длинным черенком.

— Это были самые кошмарные двенадцать часов моей жизни…

— Кирстен, я могу извиниться, все равно ничего не помню, — предложил Зорон примирительно.

— Ну уж нет! — покачала головой тень, и голос её стал трагичным. — Это были пытки, это было хуже всего, что мне довелось пережить за мои тридцать пять лет!

Доктор невольно улыбнулся, тень оказалась ненамного его старше. А по меркам теней, которые жили чуть ли не бесконечно, и вовсе дите дитем. Это многое поясняло.

— И чем же они вдвоем умудрились тебя достать? — удивилась Эйлин — там даже Эйрана не было!

— Поосторожнее со словами, подруга юности моей! — надулся белобрысый, накладывая себе рагу на тарелку и щедро поливая блюдо из соусницы, попутно увернувшись от руки эйры.

— Когда–нибудь я тебя столкну в самую–самую–самую глубокую пропасть Рассветных гор, — с неожиданно кровожадным удовольствием в голосе произнесла эйра. — Уже даже присмотрела такую.

— Ой, да ла–адно, ты же меня обожаешь! — расплылся в улыбке белобрысый.

— Самую, са–амую глубокую, — с мечтательным выражением на лице повторила Эйлин.

— Эй, сирры Безымянные, люды и гаркане, мы вообще–то обсуждали мою проблему, — напомнила о себе Кирстен.

— Мы слушаем, — ответил доктор за всех, приступая к завтраку.

— Ну так вот, я уже говорила, что это были самые кошмарные, ужасные, отчаянные, отвратительные и безнадежные двенадцать часов…

— Твоей жизни, — добавил Эйран. — Мы запомнили.

Голос тени стал зловещим, что очень шло её серой коже и прозрачным глазам.

— Эти двое заперли меня в каюте, не давая сбежать… а потом… после десятка глупых историй про лекарства и корабли начали… — тень выдержала таинственную паузу.

Зорон, жуя, честно пытался вспомнить хоть что–нибудь из вчерашнего дня. Пусто. Ноль, зеро, чистейший лист. Арджан внимательно слушал. Интересно, он то хоть, что нибудь помнит? Судя по тому как хорошо гаркан выглядел, на него вария так не действовала, как на люда, значит скорее всего.

— Ну? — Эйлин первая не выдержала.

— Не подгоняй меня, предательница. Оставила одну с этими пьянчугами!

— А вот это было обидно, — Арджан потащил с общего блюда на свою тарелку самый большой кусок мяса. — Мы никогда не ужираемся. В отличие от остальных.

— Почему? — не удержался от вопроса Зорон и был наказан разгневанным взглядом тени, от истории которой опять отвлеклись.

— Потому что умеем выводить всю дрянь из тела вовремя, — гаркан разрезал кусок на две половины и подцепил одну. — Естественным путем, — добавил он глубокомысленно.

— Зачем вообще нужно было спаивать? — изумился доктор, изо всех сил стараясь понять логику гаркана.

Судя по его обрывочным воспоминаниям с гарканом они нашли общий язык, да и сейчас краснокожий вел себя значительно доброжелательнее.

— Лучший способ узнать люда — алкоголь, — он с видимым удовольствием приступил к трапезе, давая понять, что все пояснения закончены.

— Мы хотели присмотреться к тебе, — пояснила Эйлин. Кирстен красноречиво прокашлялась. — Все, все, я не мешаю, — улыбнулась эйра, давая девушке, наконец, дорассказать свою «страшную историю».

— И вот, когда мы остались втроем, эти двое… если меня сейчас кто–то опять перебьет, я в него тарелкой кину, — заранее предупредила Кирстен и договорила: — Играли в острова! Двенадцать часов подряд!

Зорон фыркнул. Да, на него это вполне похоже.

— А когда острова кончились, перешли на названия растений! И все это пьяными голосами, и постоянно повторяясь! Это был кошмар!

— Совершенно согласен, просто ярмарка занудства. Хорошо, что я не полетел с моей дорогой Эйлин. А хотел ведь! — Эйран потянулся к теневой тарелке с сыром и взял с нее кусочек, тень показала зубы в широком оскале.

— А ну положи обратно!

— Эй, да ты все равно не съешь все! Пожуешь и выплюнешь, я тебя знаю.

— Я сказала, положи обратно,– стальным тоном потребовала тень.

Зорон не удержался от улыбки. Ну вот как эту компанию закадычных друзей можно серьезно расспрашивать? Эйран страдальчески вздохнул и вернул ломтик на место.

— Так как лежало! Красиво! — не пряча зубы, сощурилась Кирстен. Парень поправил злополучный кусочек. Тень удовлетворенно хмыкнула и взглянула на доктора. — Я не ожидала от вас, сирра Зорон, такого коварства! Теперь я до конца жизни возненавидела все топологические названия! Буду называть называть всё: этот остров, та гора, вон тот куст… И чтобы не произносили при мне слова с корнем «дж»!

— Кстати, а почему в гарканьем языке все острова и имена с этим корнем?

Эйран сбил доктора с мысли. Тот как раз хотел снова напомнить о Трой

— «Дж» — означает живой, — проявила неожиданные познания гарканского Эйлин. Арджан кивнул, подтверждая её слова.

— А почему в слове «гаркан» тогда нет «дж»? — продолжил любопытничать белобрысый.

— Потому, что другим народам слишком сложно произносить слово «гаркрджан», — пояснил гаркан со снисхождением в голосе. — Не понимаю, что тут трудного?

— Эй, может, оторветесь на минуту? — не выдержал таки доктор, и на него обернулась вся компания. — Вы мне объясните, наконец, какого Ворона я вам сдался?

— Ладно. Я все расскажу, — начала, наконец, Кирстен, всего–то по прошествии недели и тысяч километров проделанного пути. — Где–то полгода назад Шелль заинтересовалась исчезновением горожан. Я собираю для нее информацию про всякое такое… где, что у кого упало, что пропало, кто кому дорогу перешел…

— Кто с кем спит, — добавил Эйран, эйра протянула руку к нему, он было уклонился, подозревая в этом жесте дурной замысел, но Эйлин всего лишь вытерла каплю соуса у его рта. Уши парня порозовели.

— И Шел обратила внимание на закономерность исчезновения людов, гарканов и эйр, заподозрила в этом диких теней. Я жила вне клана, пряталась от Кирсана и его союзников. Когда тебя прикрывает наследница мэрского титула, это делать довольно легко, — она улыбнулась. — Пока я собирала ниточки, близняшки Эй–Эй выслеживали пропавших и дикарей.

— Парочку мы изловили и вежливо попросили рассказать, зачем они так нехорошо себя ведут и, где прячут похищенных, — снова перебил тень Эйран. — Но эти ребятки были не в курсе планов своего главаря.

— Поэтому я и вернулась в дом клана, чтобы разузнать побольше, — продолжила Кирстен.