— Во мне бурлит его жизнь. Через пару суток я с трудом буду поднимать предметы тяжелее ложки. Так что, если вам нужно передвинуть мебель, скажите об этом сейчас, сирра доктор.
Хм, да она ведь пошутила! Экий прогресс.
Нет, решил Зорон, нужно обязательно подробно изучить эту тень. Когда еще будет возможность? Знал он о расе очень мало: пару абзацев из книг, да и все. Из курса истории Города, например, что тени появились еще где–то на заре правления рода Трой, и пришли жить не в мире с остальными расами, как это делали другие до них, а завоевывать и истреблять. После многочисленных кровавых и тяжелых войн, задолго до его рождения, и даже до рождения деда и прадеда Зоронов, тени были разгромлены союзом городских рас и практически истреблены. В последующие годы они прятались в Полуночи и выживали как могли, наращивая власть, популяцию и влияние, время от времени пытаясь устроить очередное восстание, а вот ближе к началу мэрства Селестины Трой, снова подняли головы и начали показывать зубы. После нескольких разгромных поражений, которыми прославилась молодая, но деятельная и жесткая на расправу Мэра, тени сдались и подписали очень невыгодный для них пакт о перемирии, откупившись регулярными поставками теневого элемента.
Оставшаяся в живых, после настоящего геноцида, кучка теней жила теперь в тщательно контролируемой резервации, вроде бы как в Сумерках. Вот собственно и все, что знал Зорон об этой расе. Теней ненавидели и боялись, но в Яме они и их жуткие деяния воспринимались скорее как страшные сказки, чем реальная опасность.
И теперь Зорон столкнулся с представительницей этой расы вплотную, на своей шкуре почувствовав, что сказка может стать явью в любой момент. В любознательном докторе было столько вопросов и энтузиазма первоисследователя, что он с трудом дождался, когда Кирстен освободится и будет в полном его распоряжении. Больной поправлялся прямо–таки на глазах, погрузившись из бессознательного состояния в крепкий сон. Проснется — будет здоров и энергичен. И если сын мукомола не изменился, то его пробуждение будет сразу же заметно даже из другого конца дома.
— Ты ко всем девушкам при знакомстве, сразу в рот лезешь? — с чуть уловимой долей сарказма в голосе прокомментировала Кирстен лихорадочные приготовления Зорона, который волновался, словно мальчишка, готовясь распаковать желанный подарок. Из сундука было небрежно вытряхнуто все, что могло пригодиться в исследовании, в том числе и крохотное зеркальце для обследования ротовой полости, на которое тень сразу обратила внимание. И сделала правильные выводы.
— Только тем, кто сначала пытается оседлать меня, как дикого крукайса, а потом сожрать, — фыркнул доктор в ответ, раскладывая и стерилизуя инструменты. Собственные раны он самолично продезинфицировал и перевязал. Тень торжественно поклялась в своей неядовитости, но помогать в перевязке не стала. Похоже, её трепетное человеколюбие заканчивалось на Марке.
— Учти, человек, я не собираюсь раздеваться, — Кирстен сидела на кухонном столе, и с интересом наблюдала за доктором. — Все самое необычное ты уже видел. Надо же… — она наклонила голову, глядя на лихорадочные приготовления Зорона, — ты действительно никогда не встречал тень?
— Ты моя первая, — хмыкнул он. — Будь со мной нежной и не пытайся откусить голову. А теперь открой рот и покажи это чудо.
— Впервые слышу, чтобы зубы тени называли чудом, — Кирстен иронично подняла черную бровь. — Обычно на это реагируют как «о духи, какая гадость, подайте мне кто–нибудь арбалет», — Девушка прикрыла глаза и послушно разомкнула челюсти.
Ах, если бы вырвать на память хоть один из острейших как бритва зубов! Полупрозрачный ближе к кончику, с зазубриной на внутренней стороне. Счастью Зорона не было бы предела!
Кирстен будто мысли прочитала:
— Зубы драть не дам. Даже не вздумай, человек.
— Ты телепат? — после впечатляющей демонстрации силы девушки, Зорон бы и этому не удивился
— Нет. У тебя все и так на лице написано, — на него смотрели крайне серьезные глаза. И она добавила: — Если быть честной, я до сих пор считаю тебя чокнутым.
Зорон смутился.
— Почему? — спросил он, переходя к измерениям.
— Ты бы себя видел, доктор! Как призрак, появляешься в нежилом доме, пахнешь как травяной веник и уверенно идешь на тень, вооружившись кочергой. Признаюсь, я даже как–то опешила от такой наглости.
— И попыталась притвориться человеком?
— Именно. Когда ты настолько быстро догадался, кто я, да еще и сказал, что знаешь о Марке, я подумала, что ты из тех, кого прислали по наши головы. Хотя дяде раньше не приходило в голову пускать по моему следу людей. Он в этом смысле консерватор.
— Значит, за тобой все–таки охотятся?
Зорон замерил ухо и пропорции лица, тщательно вписывая в сборник своих примечаний. Её кожа была очень теплой, ощутимо выше температуры человеческого тела, но уже не такой горячей, как в первый раз, когда он коснулся её в темноте. Руки тени с длинными аккуратно заостренными ногтями покрывала сеть белых шрамиков. Часть уходила под широкие бархатные рукава.
— Вот–вот, — Кирстен заметила его взгляд. — Это не особенность расы. Это я разбила очень большое стекло.
— Зачем? — изумился доктор.
— Ну… наверное, тебе можно довериться. Все равно, мне уже вряд ли можно помочь. А так… возможно, чем больше людей узнают о том, что готовится, тем лучше. Что ты знаешь о тенях? Кстати… доктор Зорон? Где–то я уже слышала эту фамилию, да и домик вроде бы принадлежит какому–то знатному теплокровному. Ты из мэрийских?
— Наверное, ты слышала о моем отце, — и Зорон вкратце изложил историю своего появления в Городе. — А о тенях знаю только из книг по истории. О войнах. И резервации, — он внимательно следил за её реакцией. Тень лишь кивнула, подтверждая все сказанное.
— Ты знаешь, кто такая матриарх Нора? — уточнила она. — И почему Селестина Трой так поступила с моим народом?
— Не знаю, кто такая Нора, и не думаю, что ответ на твой второй вопрос будет тебе приятен, — аккуратно извернулся врачеватель, прекрасно сознавая, насколько он далек от политики. Не хотелось бы случайно оскорбить тень и лишиться такого очаровательного объекта исследований.
— Потому, что мой народ, а точнее главы кланов, в большинстве своем — кровожадные ублюдки, перетягивающие одеяло и пытающиеся перегрызть горло друг дружке и окружающим в борьбе за власть. Именно они довели мой народ до вымирания. А не теплокровные. Мне тяжело было принять такую правду, но это так. Мое имя Кирстен, я из клана Кирс. И Кирсан — мой дядька, если брать человечьи родственные обычаи. Он самый безумный и кровожадный ублюдок из всех. Слепец, одержимый собственным превосходством, и, к сожалению, довольно популярный среди теней своими радикальными идеями.
Нора — глава клана Норус. Именно она предотвратила полное истребление теней, подписав пакт о перемирии, и тем самым став матриархом теней, то есть говорящей от имени всей нашей расы. Многим не понравилось терять власть. В том числе Кирсану. Нора собрала под свое крыло множество лояльных кланов и основала резервацию, приняв все ограничения наложенные горожанами. У нас появился шанс, понимаешь, человек? Шанс стать такими как вы. Равными. Может не сейчас, когда нас боятся и презирают, довольно заслуженно, надо сказать, но если пройдёт сто, двести лет… Нора показала своим примером — тени могут жить, соблюдая законы Города. Нам больше не нужно было прятаться, не нужно скрываться от всех. В Мэрии появилось теневое посольство. Впервые за тысячи лет. Тень можно встретить на улице, в кафе или у оценщика. Нам можно не бояться, что побьют камнями или выпустят в затылок стрелу. Впервые рождаемость теней превысила смертность. Мы получили право распоряжаться имуществом и жить, как нормальные горожане.
Зорон увлеченно внимал, от заинтересованности даже прекратив свои расчеты. Отметил про себя, что у теней есть характерная особенность голоса: они своеобразно переплетают одно слово с другим, делая довольно короткие паузы между ними, но при этом говорят медленно, четко и вдумчиво. Хотя это могла быть личная особенность Кирстен.
